Как разрушается самый знаменитый и красивый дом Новосибирска — штукатурка падает на людей, но властям всё равно

Новосибирцы часто говорят, что в Новосибирске, дескать, не на что смотреть. Тем ценнее, казалось бы, должны быть те редкие вещи, которыми в городе можно любоваться. В их числе — здания-памятники, среди которых одна из жемчужин — Стоквартирный дом на Красном проспекте, получивший даже международное признание. Уже много лет жители жалуются на его состояние: из-за ошибок в ремонте крыши вода бежит по стенам подъездов и разрушает фасады, а штукатурка летит кусками на головы немногочисленных туристов. Журналисты НГС побывали внутри дома-легенды и узнали, что беспокоит его жителей.

Утром в сквере архитектора Андрея Крячкова, автора большей части зданий вокруг, многолюдно. Одна группа слушает экскурсовода возле памятника архитектору, другая в этот момент появляется из-за угла. Обеим рассказывают о самом известном новосибирском проекте Крячкова — знаменитом Стоквартирном доме на Красном проспекте, 16.

Здание построили в 1937 году, в проекте Андрею Крячкову помогал еще один выдающийся архитектор — Виталий Масленников (автор главного корпуса НИИЖТ). На выставке в Париже проект в том же году получил сразу три престижные награды: диплом I степени, золотую медаль и Гран-при.

Старожилы дома вспоминали, что за время его существования ремонт проводили всего раз — в 1980-х. Тревогу о состоянии дома начали бить в 2013 году, действующий тогда депутат Заксобрания Вадим Агеенко говорил, что срочного ремонта коммуникаций несколько подъездов требуют с 2011 года, и даже был готов выделить средства из депутатского фонда.

Работы начались только спустя полтора года, летом 2015-го, — тогда взялись за кровлю и инженерные системы. Через год мэрия Новосибирска доложила, что отремонтирует нежилые помещения в доме, но тендер на сами работы объявили только в 2017 году.

На этом процесс замер. С колонн парадных угловых подъездов лоскутами летит старая краска, а фасад пришлось обмотать сеткой, чтобы куски штукатурки никого не убили. Председатель совета дома Александр Сумин говорит, что это была в том числе его инициатива.

— Моему ребенку было 2–3 года, мы вышли к подъезду и сажали его в коляску, и у нас прямо возле коляски упал вот такой кусок штукатурки, — рассказал он.

Александр переехал в знаменитый дом в 2015 году. Говорит, что тогда только приехал в Новосибирск, шел по Красному проспекту и «выбирал, где жить»:

— Это был июль, солнечный день, а дом под солнцем немного поблескивает — там какая-то крошка в штукатурке. Такой красивый дом! Я помню, купил булочку за углом, сел на лавочку в сквере, залез на N1 и нашел квартиру.

Тогда все говорили, что капитальный ремонт в доме был в 2014 году, но ощущения, что дом обновили, не было. Да, действительно, в 2016 году отремонтировали кровлю, но так, что в угловых подъездах вода проникает с крыши внутрь и доходит до нижних этажей.

— Видите, тут так сделали, что вода с кровли стекает и попадает в щель, а дальше течет по фасаду, — показывает в окно кухни декоративный угол фасада жительница одной из верхних квартир Любовь Тимофеевна. — И фасад рушится, падает перед подъездом — один раз я сама чуть не попала под такой кусок. А мимо нас все ходят в филармонию, и никто это не видит.

На фасаде видны более светлые заплатки — в этом заключался весь поддерживающий ремонт 85-летнего здания. На потолке спальни Любови Тимофеевны — темное пятно, которое тянется по углу до пола. Такие же темные пятна из-за протечек были в ванной комнате, но несколько лет назад там смонтировали натяжной потолок — что под ним, никто не знает, предполагать боятся. По верху одной из стен в комнате — длинная трещина: из фасада дома в этом примерно месте выходит провод неизвестного назначения, который теряется в стене здания правительства.

— Весной и летом к нам едут туристы, им рассказывают про наш дом. Я выхожу, и они всегда бегут и просят разрешения пройти в подъезд. Но он в таком состоянии — стыдно показывать, — вздыхает Любовь Тимофеевна. — И я им говорю: «Можно было бы, но у нас идет ремонт» — вроде и людей не обидела, и ушли.

Такая же ситуация в других подъездах, менее парадных. В подъезде Александра Сумина сеткой затянуто ленточное остекление — иначе на прохожих будут падать стёкла. Менять окна, по идее, нельзя: их, как и весь дом, якобы охраняет государство. Да и дорого, а 70–80% жителей, по подсчетам старшего по дому, составляют пенсионеры — не собирать же деньги с них. Правда, в некоторых подъездах есть жители посолиднее: в одном из них, например, такой житель плюнул на запреты и за свой счет окна заменил — речь-то уже идет о безопасности.

Еще один житель дома, Альберт Притворов, рассказал, что в 2019 году власти заказали проект капитального ремонта фасада дома — самой затратной части. Только на проект потратили несколько миллионов рублей, но до реализации он не дошел.

— Предлог самый важный один — этот проект коммерчески неликвиден, — возмущенно говорит мужчина. Как ремонт одного из символов города может быть «коммерчески ликвиден», ни он, ни другие жители не понимают.

Проект, по информации жителей, действителен до 2024 года — потом его нужно будет актуализировать, снова за счет бюджета. Капитальный ремонт фасада дома планировали на 2022 год, но в начале 2022 года чиновники начали друг другу противоречить.

Начальник департамента энергетики и ЖКХ Дмитрий Перязев говорил, что работы на сложном фасаде, которые могут проводить только компании со специальным допуском, стоят 116 миллионов — на эти деньги, дескать, можно отремонтировать 20–25 домов попроще, и лучше направить деньги туда. Анатолий Локоть, впрочем, заявил, что отменять ремонт нельзя, но предложил его сдвинуть.

В региональном Фонде модернизации ЖКХ возразили, что стоимость капитального ремонта фасада всё еще не утверждена, а проводить его собирались за счет жителей — то есть за счет их взносов, которых, очевидно, недостаточно. В итоге стоимость работ снизили на треть. Но до самих работ дело так и не дошло — минус еще один строительный сезон. К концу 2022 года, по данным Александра Сумина, речь шла о 74 миллионах рублей.

Всё это время старший по Стоквартирному дому ведет переписку с самыми разными органами власти. В мае 2022 года ему бодро отвечали, что ремонт начнется со дня на день, но весной 2023 года тут и там по его периметру можно встретить куски штукатурки с разрушающегося фасада. По словам Александра Сумина, одной из причин называют трещины на фасаде, которые появились в начале 2010-х и раскрылись после перестройки помещений дома для галереи в 2017 году. При этом маячки на трещинах стоят с того времени нетронутыми, а в региональной Госинспекции по охране объектов культурного наследия сообщили, что ситуация за эти годы не усугубилась и вообще никак не изменилась.

Сейчас, говорят Александр Сумин и Альберт Притворов, у них осталась надежда только на прокуратуру — на личную встречу старший по дому сходил неделю назад, а ее результат ждет к концу месяца. Журналист НГС направила запросы в Фонд модернизации ЖКХ Новосибирской области с просьбой уточнить сроки и стоимость проведения капитального ремонта фасада и в Госинспекцию по охране ОКН — чтобы узнать, применялись ли какие-либо санкции ведомства из-за просроченных сроков ремонта. Ответы к моменту публикации материала поступить не успели.

В списке на ремонт в прошлом году, кроме Стоквартирного дома, было немало памятников архитектуры — но часть из них удивительным образом уже были отремонтированы к моменту составления этого списка.