«Бесславные ублюдки»: вождь евреев

«Вы должны принести мне сотню нацистских скальпов!» — орет новобранцам Брэд Питт. Про скальпы нужно понимать буквально. Сценарий кинодиверсии о еврейском терроре во время Второй мировой Тарантино писал более десяти лет и, судя по интервью, воспринимает как дело жизни. Как и все фильмы Тарантино после «Джеки Браун», «Бесславные ублюдки» поделят аудиторию на лагерь восторженно лепечущих после сеанса ассоциативную тарабарщину в духе тарантиновских диалогов — и лагерь сетующих на то, что культовый исписался, растерял вкус и пародирует сам себя.

Фильм разбит на пять глав с подзаголовками. Первая начинается как вестерн. К хозяину одинокой фермы среди пустоватого пейзажа (под музыку, конечно, Морриконе) приходит нацистский офицер Ганс Ланда, прозванный Охотником на евреев. Сыгравший Охотника австриец Кристоф Вальц (награда в Каннах за лучшую мужскую роль) вопреки законам физики невероятным образом управляет временем на экране, растягивая его и сжимая, и создает почти осязаемую фактуру персонажа — как будто прохладную, липкую, но, скорее, необъяснимо притягательную, чем омерзительную.

Среди Ублюдков — железный психопат в исполнении Тиля Швайгера («Достучаться до небес») и прозванный Жидом-Медведем фанат бейсбола в исполнении Илая Рота (режиссер «Хостелов»). Нацисты верят, что он — новое пришествие мифического Голема и говорят про него так:

— Он бьет немецких солдат палкой.

— Нет, — поправляет персонаж Питта, — он вышибает им мозги бейсбольной битой!

Так продолжается диалог культур, начавшийся в «Криминальном чтиве» с монолога про картошку фри, которую французы едят с майонезом. Еще одна глава представляет нам юную хозяйку парижского кинотеатра (Мелани Лоран). Это, кстати, уже вторая за последние годы еврейская девушка, спасающаяся под маской голливудской блондинки. Первая была в «Черной книге» Пола Верховена, которая, как и «Ублюдки», переплавляла жанры, только не так жирно, как Тарантино.

На блондинку положил глаз немецкий снайпер (Даниэль Брюль, «Гуд бай, Ленин!»), ставший героем пропагандистского фильма «Гордость нации», в котором он сыграл самого себя. Пытаясь добиться благосклонности девушки, образцовый нацист решает провести премьеру «Гордости», на которую приглашена вся верхушка Третьего рейха, именно в ее кинотеатре. Тем временем немецкая кинодива, тайно работающая на британцев (феерическое перевоплощение Дианы Крюгер), готовится провести на премьеру Ублюдков…

Вот и все, что нужно знать о сюжете: чем более непредсказуемым будут повороты на аттракционе, тем веселее.

«Тарантино», конечно, синоним режиссера-киномана, клеящего коллажи. Но никогда кино в его фильмах не получало такой большой роли. Чуть ли не половина персонажей связана с важнейшим из искусств. Вся вторая половина «Ублюдков» закручена вокруг премьеры «Гордости нации». Кстати, черно-белый фильм в фильме срежиссировал Илай Рот — и его детище, кажется, полностью состоит из выстрелов и смертей без единого диалога.

О кино здесь постоянно говорят, причем не столько с погружением в эпоху, сколько с позиций киноманов явно послевоенных. «Я француженка. В нашей стране уважают режиссеров», — чеканит хозяйка кинотеатра, а в глазах у нее — предчувствие новой волны, совершенно годаровского собственного финала и современный уже нам изобретательный подход к возможностям видео.

Шаблоны военного кино рвутся изнутри — после того как Тарантино насильно растягивает классические сцены минут на пять до получаса, в самый напряженный момент усаживая персонажей за стол — для фирменной порции болтовни.

При этом два с половиной часа экспериментов со временем (а также огнем, оружием, жанрами от вестерна до черной комедии и смешением языков) пролетают незаметно. Конечно, выйдя из зала, можно сказать, что это не «Криминальное чтиво» — «Ублюдки» не столь изящны, и их слегка шатает. Но и зрителя тоже слегка шатает от того ошарашенного счастья, ради которого нам и нужен Тарантино. На одном из первых вечерних сеансов зал реагировал радостным смехом, а в конце похлопали. Кажется, Тарантино снял настоящую народную комедию — народную, разумеется, в глобальном смысле слова. Киноманские цитаты перемежаются универсальным — даже простоватым — черным фарсом: вроде удивительных приключений фальшивых итальянцев в Париже. Внутренний скептик подсказывает, что впервые у Тарантино появилось что-то от массовика-затейника с чемоданом наработанного реквизита, — но устоять перед его затеями по-прежнему невозможно

Но все-таки «Бесславные ублюдки» — главным образом о том, какая крутая штука кино. Не только потому, что можно долго и увлекательно в теплой компании копаться в тарантиновском ворохе аллюзий. Но и потому, что Тарантино приготовил абсурдный и великолепный аргумент в пользу кино: просто оно убивает нацистов!

Даже Гитлера в «Бесславных ублюдках» собираются убить ворохом старых кинопленок, обогащая эрудицию зрителя техническим объяснением выбора оружия.

Фильм снят на четырех языках — примерно поровну говорят на английском, немецком и французском и немножко на итальянском. Большая часть залов показывает дублированный вариант. В ограниченном прокате идет версия, в которой дублированы только диалоги на английском, а прочие языки переводятся субтитрами. Ее показывают на части сеансов в «Победе» и «Синема-парке»; позже она пойдет в «Планете Кино».

И кто же лишит себя удовольствия послушать фирменный тарантиновский треп в исполнении пьяных немцев или разгневанной француженки?

Елена Полякова