«Франкенвини»: сунь хвостик в розетку

Когда на афише я увидел название «Франкенвини» и морду непонятного зверька, кривыми нитками сшитого из лоскутков, то поначалу подумал, что Тим Бертон решил снять мультфильм о гибриде Винни-Пуха и Франкенштейна. Однако ничего плюшевого в «Франкенвини» не обнаружилось — кино оказалось мрачным и стильным, вполне в духе «Кошмара перед Рождеством» и «Трупа невесты». Субъектам до десяти лет он явно противопоказан, а вот депрессивные дети 20–30 лет с очевидным удовольствием отправятся на кладбище, пропустят сквозь себя несколько тысяч вольт электрического тока и пощекочут черно-белым эстетским перышком свою меланхолию. За всю свою карьеру Бертон снял много неудачных игровых фильмов, однако все его мультфильмы близки к гениальности. В этом смысле «Франкенвини» тоже не подкачал.

Справка: «Франкенвини» (Frankenweenie; США, 2012). Пародийный кукольный мультфильм ужасов о мальчике, оживившем свою собаку. Режиссер: Тим Бертон («Чарли и шоколадная фабрика», «Бэтмен», «Алиса в Стране чудес»). Бюджет 39 млн долларов. 87 мин.

История началась с того, что у режиссера Тима Бертона умерла любимая собака. На дворе стоял 1984 год, а 24-летний Бертон был малоизвестным мультипликатором на студии «Дисней», снявшим всего один коротенький мультфильм «Винсент» про маленького мальчика, начитавшегося Эдгара По и мечтавшего превратить свою собаку в зомби, а тетушку — в восковую фигуру.

В результате получилась игровая короткометражка о мальчике по имени Виктор Франкенштейн, оживившем свою собаку электрическим током. Сразу после премьеры Бертона уволили со студии «Дисней» как «представляющего угрозу для детской психики». Спустя 25 лет, уже будучи мэтром пародийно-ужасного жанра, режиссер решил вернуться к своему первому детищу и довести его до стилистического совершенства, о детской психике особенно не задумываясь.

Нынешний «Франкенвини» — элегантный черно-белый мульт-нуар с фирменными бертоновскими куклами — сутулыми, с паучьими руками и ногами, маленькими вздернутыми носиками и выкатившимися из орбит глазами-шариками с печальными зрачками-точками. Здесь обитает мальчик-гений Виктор Франкенштейн со своим бультерьером, его подружка Элиза с пуделем Персефоной. На кладбище неподалеку похоронены черепашка Шелли и хомячок Колосс.

Мрачные изломанные контуры домов, скрипучие мельницы, вытянутые до состояния морковки собачьи носы, невообразимые усы на продолговатых лицах — все эти детали хочется рассматривать бесконечно.

Мир, где происходят все чудеса, — тот самый пригород, где жил маленький Бертон, зачитываясь рассказами Эдгара По. Собственно, все мультфильмы Бертона — это и есть встреча фантазии Эдгара По, взрослого и отчаявшегося алкоголика и наркомана, с глазастым и смешливым сознанием маленького впечатлительного ребенка, именно это сочетание и дает идеальное «вхождение в страшную сказку с замиранием сердца».

Если ребенка, с его непосредственным восприятием, «Франкенвини» скорее напугает, то взрослый зритель, не скучая (сюжет за полтора часа не провисает ни разу), в каждом кадре будет с интересом фиксировать каталог страшилок разных эпох, я бы даже сказал, каталог детских воспоминаний о страшилках разных эпох.

Это своеобразное игрушечное кладбище фильмов ужаса. И парадоксальным образом именно из-за упорядоченности оно кажется очень уютным.

Уютный, гармоничный и детально выписанный кошмар — стихия Бертона. Под грозовыми облаками маленький Виктор ловит своего залатанного воскресшего бультерьера, а за забором девочка Элиза репетирует печальный гимн на День города. «Кто там скулит?» — удивляется девочка. «Это я!» — хрипит мальчик, стараясь спрятать пса. «Как он тоскует!» — серьезно и понимающе произносит Элиза, глядя на хмурое небо.

С небом во «Франкенвини», кстати, любопытная вещь. Когда Бертон снимал короткометражку, то был под большим впечатлением от старого фильма «Франкенштейн» с Борисом Карловым в главной роли. Предгрозовое небо во «Франкенштейне» нарисовано красками — актеры играли на фоне декорации. В новом «Франкенвини» все вывернуто наизнанку: рукотворные герои и пейзаж даны на фоне настоящего грозового неба. Реальность становится декорацией (совсем потусторонней), зато мир странных кукол, непропорциональных нелепых монстров — единственной настоящей действительностью. Такой настоящей, что в ней хочется остаться и ходить-бродить под вспышками молний по бескрайним кладбищам. В отличие от нашего города воздух там, кажется, свежее.

Владимир Иткин

Кадры из фильма — kinopoisk.ru