«Не смогла сдержать слез» (фоторепортаж)

Двадцать новосибирских фотографов по просьбе НГС.АФИША выбрали из своих снимков один — самый важный и любимый. Авторы этих фотографий выигрывали престижные конкурсы, публиковались в известных федеральных и зарубежных СМИ, популярны в соцсетях — и просто интересно смотрят на мир. Треть выбранных для этого материала снимков-любимчиков новосибирских фотографов сделаны за пределами Новосибирска — под землей и в небе, в Сан-Франциско и на Чукотке. На четверти этих фото — зима и мороз. И наконец, примерно четверть нарушает ожидания, сформированные амплуа их авторов: это не совсем то или совсем не то, с чем они пришли к успеху. Ну а если вы не нашли в этом списке своего любимого фотографа — возможно, он просто оказался среди нескольких отказавшихся участвовать — по разным причинам.

«Этот кадр отчасти вышел случайно. Да, я знал, что от моего фонаря будут линии на стенах этого водовода Зейской ГЭС (огромного тоннеля, в котором мог бы проехать состав метро), но не знал, что выйдет так интересно. Съемка в темных закоулках индустриальных объектов напоминает мне те времена, когда я лазил по тоннелям метро, катакомбам и в полной темноте делал снимки», — вспоминает прославившийся фото и видео с самых высоких и недоступных сооружений мира, на которые он поднимается без страховки, Вадим Махоров.

«Я приезжал в Норильск снимать репортаж о форуме социального предпринимательства, — но помимо этой основной задачи снял еще небольшую историю о городе. Я назвал ее "Город под городом". В ней я рассказываю о том, что под землей, а не на поверхности кипит самая интенсивная жизнь, именно там бьется сердце Норильска. Это один из кадров этой серии, а целиком она есть на моем сайте», — комментирует снимок из шахты фотожурналист Антон Уницын.

«Я часто завидую своей камере, что ей, а не мне, достаются самые эпичные моменты. Всегда мечтаю посмотреть просто так, не снимая. И за все время было лишь два таких случая: над Манхэттеном два года назад и над Золотыми Воротами в Сан-Франциско полгода назад. Над Золотыми Воротами я отложил камеру и попросил пилота сделать круг, максимально приблизившись к пилону моста, а потом вовсе уговорил пилота пролететь под мостом. Он сначала отказывался, но потом согласился. Это было незабываемо, но я не снимал! И только потом, придя в себя, сделал один вертикальный кадр над пилоном. Это не художественные кадры — это кадры моментов исполнения моей собственной мечты. Пошел осуществлять очередную мечту — летать над самым южным городом планеты», — говорит прошедший путь от фото Новосибирска с крыш в ЖЖ до самого узнаваемого массово в городе фотографа с альбомами-бестселлерами Слава Степанов.

«Казалось бы, банальная фотография — но вот вызывает она у меня положительные эмоции. Есть в этом снимке какая-то особая величественность Сан Саныча. А еще с ней произошла забавная история. Перед очередными выборами одно новосибирское издание опубликовало у себя интервью с Карелиным как представителем избирательного штаба. И попросили у меня этот снимок для иллюстрации. На следующий день мне позвонил знакомый, скажем так — "из окружения Сан Саныча", и пожурил: "Фотография, конечно, хорошая, но в контексте статьи она носит негативный оттенок. В следующий раз внимательней относись к таким моментам". Я намотал это на ус, но всё равно считаю, что хорошую фотографию текстом не испортишь, а тем более если на ней замечательный человек», — рассуждает фотожурналист Антон Кутлубаев.

«Один из любимых кадров. Снято в хореографическом училище для выпускного класса. На снимке — юная балерина Полина Михеева. Так как я в первую очередь — балетный фотограф, то для меня снимки танцоров — это особое состояние и особый подход. И несмотря на то что я снимаю балет уже 5 лет, эту тему невозможно исчерпать», — комментирует Екатерина Лыжина.

«У меня много любимых фотографий. Да и по-другому не может быть… Я очень люблю свои работы. Они мне даются не совсем просто. Снимаю много и очень тщательно подхожу к отбору кадров. Вот этот кадр много где печатался без указания автора. Это снято утром в морозную безветренную погоду, с Горской — примерно где был парк "Вираж"», — вспоминает совмещающий фотографию с работой телеоператора Павел Мирошников.

«Долго не думая, выбрал эту фотографию, так как в ней присутствует особое осеннее настроение, несмотря на то что она была сделана весной 2014 года. Настроение, схожее с тем, чем пропитан сейчас город. Эта фотография — одна из серии. Туманным утром я пошел прогуляться в лес, что у зоопарка. Ни души. Достал фотоаппарат, чтобы сфотографировать мокрую и туманную лесную тропу. И через мгновение вдалеке появился силуэт мужчины. Он шел, я фотографировал. Встретились взглядом, улыбнулись друг другу и разошлись. Через два года подписчик в моей группе сообщил, что это был Лев Максимов, известный новосибирский физик», — рассказывает художественный и репортажный фотограф Владимир Сараев.

«Однажды зимой в ясный солнечный морозный день я решил прогуляться в обеденный перерыв. Очень захотелось найти человека в инее, чтобы как глянул на фото, так зябко сразу стало. Было –35 градусов. Почти весь обеденный час пробегал по дворам да улицам — недалеко от Центрального рынка. И не нашел ни одного человека, чтобы и шапка вся в инее, и иней на волосах, и ресницы со льдинками. Время уже поджимало. Стою на светофоре и понимаю, что у меня самого вся опушка капюшона в инее. И свет низкого солнца просто волшебный. Успеваю пожалеть, что буквально минуту назад протер свои глаза и не оставил льдинок на ресницах. Делаю пару кадров. Зажигается зеленый свет, и я почти бегом лечу в тепло офиса. Замечу, что селфи делаю очень редко», — поясняет репортажный фотограф Ильнар Салахиев.

«Обычная заказная съемка, экологический субботник с аниматорами в зоопарке. Но так бывает: сквозь вроде бы проходной сюжет вдруг проступит что-то нелинейное… Лохматая диковина в межклеточном пространстве — это, может быть, я. Или многие. Или каждый», — говорит фотограф-исследователь глубокой провинции Валерий Кламм.

«Был в гостях у друзей на Алтае, в селе Камлак, сидел на берегу речки Семы, было абсолютно безоблачное небо! И вдруг, откуда ни возьмись, через всё небо пролетели вот эти два облака, похожие на птиц. Очень быстро, за какие-то минуты, — совершенно не меняя своей формы! Я опомнился, побежал в палатку за фотоаппаратом и успел их снять в последний момент. Камера у меня была — пленочная мыльница, поэтому и такое качество. А снимал я в то время как все — всякую гадость: людей на фоне достопримечательностей, пейзажики, знакомых, котиков, — ну, как все. Приехал домой, и вдруг спустя какое-то время мне захотелось нарисовать этот самый пейзаж. Я еще тогда недоуменно подумал: зачем же рисовать, ведь вот же есть фотография? Но все-таки нарисовал, акварелью, но в масляной манере, густыми мазками такими — просто не знал ничего до 33 лет о технике живописи вообще. С тех пор и началось, постепенно "втянулся"... У меня как будто после этого случая открылись глаза и на красоту мира, и на его… странности», — комментирует называющий себя Неизвестным Художником и показывающий свои работы в соцсетях (а иногда — на выставках) Юрий Артюшкин.

«Мне нравятся снимки, за которыми, помимо мастерства и удачных обстоятельств съемки, стоят процессы формирования собственных эстетических предпочтений и решаются уникальные художественные задачи. Мне кажется, эта фотография — одна из таких. Она — про ускользание образа. Амбивалентность состояний проявляется в неоднозначной трактовке происходящего, образуется пространство для домысливания и качели смыслов. Человек или пятно, нимб или просто блики, близко или далеко, вода или небо. Есть спонтанность момента и странность ситуации. Но главное — это пропадание сигнала, вибрация, вот оно тут, но уже уходит, сейчас уйдет, а пока — посмотри. Но на что смотреть — непонятно. И это непонятное смотрит на меня. Это как стук в дверь, легкий и монотонный, в одной тональности. То ли ветка, то ли к тебе пришли. Неясно. Но проверить, по законам игры, нельзя. И вот ты стоишь, ждешь, что оно само разрешится», — комментирует фото- и просто художник, участница разрисовывающей город группы «Людистен» Янина Болдырева.

«Это фотография из моей первой персональной выставки, которая, кстати, до сих пор доступна. Я ее сделала в последний день пребывания в скалолазном районе Турции — Гейк Байири. Мне не хотелось уезжать — и, делая это фото, хотелось остановить мгновение и остаться в нем!» — вспоминает бильд-редактор НГС Татьяна Фатеева.

«Фото называется "Адам и Ева". Сначала мне идея показалась банальной, но для глаз картинка оказалась приятна. Долго добивалась гармонии цвета в кадре. Подобранные платья не совсем подходили, и было решено обнажить моделей по пояс. На снимке — модели, которые особенно дороги мне. Ценю их индивидуальность, интересный внутренний мир. Для меня момент съемки — попытка разгадки, узнавания человека. Маша и Филипп очень гармонично смотрятся вместе. Андрогинная внешность создает важный для меня подтекст. Модель с максимально широким диапазоном внешних воплощений. Первичность и гармония. Идеал. Змея — одно из самых интересных животных, которое можно использовать в съемке. Я посадила ее на моделей и просто наблюдала, что она будет делать. В руках у Филиппа артишок. Почему? Просто красивый по цвету и фактуре», — говорит фотохудожник Ольга Шпак.

«Однажды ко мне пришел мой приятель — давно, в 2000 году, — и заказал: "Сделай мне картинку на стену моего кабинета. На тему песни Константина Никольского «Мой друг художник и поэт»". Он банкир, и кабинет у него прекрасен, но не хватает чего-то художественного. Пригласил красивую девушку Юлю Быкову, взял и сделал. Получил гонорар и разделил его с Юлей. Самое удивительное, что я этой песни не помнил. По радио ее крутили редко, в моих аудиозаписях ее не было, а интернет тогда вовсе отсутствовал. Но какие-то нейроны в моем мозге сцепились нужным образом и подали нужную мысль в палец, который нажимает на спусковую кнопку фотоаппарата. Через несколько лет я случайно услышал эту песню по радио. Каково было же мое удивление, когда я понял, что подсознательно полный набор эпитетов, имеющихся в песне, я вставил в фотографию. Там были: дождь, вечер, окно, тишина, моя любовь, вода, которая текла, печаль, дождливая скука, тусклый след, ночная тень, любовь уже не радует, четких линий больше нет, безразличия портрет, глаза в глаза, вдохновленное лицо, нежные черты, капли грустного дождя, струиться будут по стеклу, плачет, уходя», — комментирует мэтр жанра ню Константин Ощепков.

«Бабушка смотрит из окна сгоревшего дома и мощным голосом разгоняет мародеров. Сначала она мрачно смотрела на меня, спешно пытавшегося поменять объективы. Потом подошли и разговорились. Оказалась — вполне милая бабуля. Но вот ее мрачный взгляд до нашего знакомства запал мне в душу», — вспоминает потомственный фотограф и фотокорреспондент НГС Александр Ощепков.

«Это фотография из прошлогодней экспедиции на Чукотку. Входит в большую серию — "Северный мыс", которую целиком можно посмотреть на front.photo. Достаточно известная в целом работа. Еще публиковалась в "Русском репортере", на сайте Nikon, готовится к публикации в National Geographic… Серия стала альтернативой другой истории. Я на Север прилетал дважды: раз — в поисках темы, второй — для работы над историей о медвежьем патруле и белых медведях. Медведей долго не было, но началась пурга, которая с редкими перерывами продолжалась 1,5 месяца… в подобных условиях не оставалось ничего другого, как снимать историю о пурге. На фото — брошенный корабль в районе мыса Шмидта», — поясняет один из самых признанных новосибирских фотографов Андрей Шапран.

«Это действительно одна из любимых моих фотографий. И дело даже не в ней самой, а скорее в человеке. Лет 5 назад или около того меня попросили сфотографировать актера и режиссера театра "Глобус" Лаврентия Сорокина. В кабаре-кафе "Бродячая собака" актеры читали со сцены. И нужна была афиша для выступления Лаврентия. Мы на тот момент были практически не знакомы — в общем-то, с этой получасовой съемки началось наше общение. Съемка прошла довольно сумбурно: что-то надо снять, желательно побыстрее, все торопятся, костюм не тот, что делать — непонятно, и т.д. После самого мероприятия фотография зажила уже какой-то своей жизнью, не связанной с афишей», — вспоминает снимающий портреты и чувственное ню Валентин Копалов.

«Эта фотография мне нравится. Совершенно точно, мне за нее не стыдно. Не могу назвать ее "любимой", — и тем не менее в это мгновение очень многое сошлось, был момент очевидной удачи — этой бабушке подарили цветы, и она не смогла сдержать слез», — комментирует мэтр портрета, пейзажа и репортажа Владимир Дубровский.

«Это из серии "Опасность забвения. Помните их в лицо", которая родилась в 2015 году. Снимая жизнь ветеранов Великой Отечественной войны с 2005 года, я последнее время активно искал новые ходы, способные полнее отразить мое отношение к этой важной теме. Съемка против света, при которой лицо героев остается в тени, а награды хорошо читаются на темных силуэтах, помогла создать выразительный художественный образ. Получилось создать серьезное и важное смысловое наполнение фотографий. Работы данной серии вышли на уровень обобщенных символов, к чему я всегда стремлюсь в своем творчестве. Возможно, работы получились несколько "жесткими", — но того требует сама тема войны», — объясняет один из самых признанных новосибирских фотографов Евгений Иванов.

Анна Маслова, детский и свадебный фотограф, а также преподаватель фотографии, вспоминает: «Эту фотографию я сделала пару лет назад. В ту осень погода нас так не баловала, как нынче. Я помню, что был очень тусклый темный вечер, накрапывал дождь и пролетали редкие снежинки. Мне подумалось, что в такую погоду может случиться что-то интересное — в плохой погоде часто живут хорошие кадры. И я забрала дочку из садика, — и мы поехали гулять в поля. Для меня этот снимок символичен: он и про малышку и осень, и про жизнь, которая еще вся впереди, и про то особое осеннее настроение — с оттенком светлой легкой грусти. Поэтому я очень люблю эту работу».

Елена Полякова