Топ-5 сериалов: безумцы курят нагишом

В прошлом году в телесериалах российского производства произошел любопытный перелом — с юмористических «Интернов» и саг о бандитах с ментами отечественные зрители окончательно переключились на советскую историю. Новосибирцы — не исключение: согласно исследованию TNS Media Research, самую большую аудиторию — 30 % новосибирских телезрителей — в 2013 году собрал ретросериал «Шулер», реконструирующий быт советских 1980-х. В топ предпочтений новосибирцев также попали — помимо «Шерлока Холмса» с покойным Паниным-Уотсоном — «Сын отца народов» про Василия Сталина, «Пепел», «Крик совы». Все три — про 1930–1950-е годы. По мнению критиков же, главный сериал года — «Оттепель» Валерия Тодоровского, о 1960-х. Корреспондент НГС.РЕЛАКС потратил две недели на просмотр российских сериалов, вышедших в 2013 году, чтобы найти самые интересные.

«Шулер». Герой самого популярного у новосибирских телезрителей сериала — циничный и обаятельный комсомолец, предпочитающий скучному писанию диссертации в НИИ игру в покер с бандитами. Однажды, встряв в переделку, он вынужден бежать из Москвы в солнечную Одессу — там и разворачивается комико-авантюрный сюжет сериала. Признаться, ничего хорошего от «Шулера» я поначалу не ждал, но, посмотрев первую серию, пришел в такой восторг, что пересмотрел ее с друзьями три раза. Причины для радости были примерно такие. Во-первых,

Во-вторых, фильм полон незатейливого честного юмора, одесского говорка, есть в нем что-то и от Ильфа с Петровым, и от Гайдая. Он не фальшив — но напрочь лишен чернушности. В-третьих, «Шулер» — дотошнейшая ретрореконструкция, со всеми этими заграничными жвачками, комсомольскими значками, кефирными крышечками, бутылками «пепси-колы» — того самого дизайна, что продавались в Новосибирске в 1980-х. Вся эта дребедень обыгрывается добродушно, но с вполне четким омерзением к советской идеологии, что демонстрирует бодрый рок-н-ролльный саундтрек.

И, если честно, я даже не могу вспомнить, чтобы в последнее время из российского фильма так веяло внутренней свободой.

Впрочем, к сожалению, уже на 3-й серии 10-серийного «Шулера» и одесский жаргон приелся, и главный герой из Бендера превратился в какого-то недоделанного Белого из «Бригады», и философия все больше пованивала шансоном. А под конец и вовсе возникло ощущение, что сценарист ушел в запой (вполне подозреваю, что так оно и было).

«Оттепель». История такая: Валерию Тодоровскому (это, напомню, режиссер, снявший мюзикл «Стиляги») понравился американский сериал Mad Men о компании рекламистов в 1960-е годы. И он решил создать нечто подобное о хрущевской России. Тему Тодоровский взял близкую себе — любовные перипетии и нравы советского Голливуда, то бишь «Мосфильма», в 1961 году.

Фильм Тодоровского — дорогой и холеный, прямо-таки наш ответ американским сериалам HBO (Home Box Office). Для России это очевидный прорыв. В каждом кадре «Оттепели» композиция простроена до мельчайшей крошечки. Сколько денег на съемки потрачено — страшно представить.

При этом исторической достоверности в «Оттепели» никакой нет, как и в «Стилягах». Начиная с первых кадров, где девушка, обиженная на главного героя-подлеца, выходит покурить во двор совсем голая, зритель понимает, что СССР у Тодоровского какой-то странный. Все тут какое-то призрачное, условное, стерильное, американское, с изящными прическами, свободными любовями, стильными костюмами и шляпами набекрень.

Понятно, что автор никому ничего не должен, но в тех же американских «Мэдменах» на главную сюжетную линию нанизывается вся американская история, здесь же задумываешься не об эпохе, а о том, как элегантно героиня выплывает из коммуналки, открывая почему-то бордовую дверь. Словом, все это изрядно раздражает, вместе с игрой двух главных актеров-мужчин, которые почему-то говорят нарочитыми голосами гопников. Но раздражение проходит на 5-6-й серии, и вплоть до самого конца «Оттепель» смотришь с большим удовольствием — из-за отличного сценария (кстати, он проработан новосибирцем Дмитрием Константиновым и его женой — томичкой Аленой Званцовой), нетривиальных шуток и смешной игры Михаила «Гражданина поэта» Ефремова.

«Ладога». Четырехсерийный военный фильм Александра Велединского о Дороге жизни не может похвастаться высокими рейтингами, но, на мой вкус, это главное «сериальное» событие 2013 года. Детективный, жестко закрученный сюжет не вызывает никаких нареканий. Семеро водителей эвакуируют людей из блокадного Ленинграда через Ладогу, возвращаясь обратно с продовольствием. НКВД узнает, что среди них — диверсант, который должен отравить еду и посеять панику в голодном городе. Найти врага поручают чекисту с непростой судьбой, а помочь тому предстоит нервической интеллигентке в исполнении Ксении Раппопорт («Два дня»), чей муж репрессирован, а сын утонул вместе с грузовиком на Ладоге.

Монохромная съемка чередуется с документальными кадрами нечеловеческой жути, машины с детьми уходят под лед — я не помню, когда я в последний раз рыдал в кино, но здесь комок в горле то и дело переходил в слезы.

К чести сценаристов, диверсанта я смог разгадать только в четвертой серии, каждый персонаж вырисован рельефно и нешаблонно. В результате фильм практически лишен фальши (за исключением, быть может, слегка переигравшей Ксении Раппопорт). Аналогов «Ладоге» в современном российском кино я найти не могу («Ликвидация» — и то лишь чуть-чуть), больше вспоминается черно-белая военная классика 1960-х, вроде «Никто не хотел умирать».

Краткий обзор других сериалов 2013 года. Кроме трех упомянутых, шедевров среди сериалов не обнаружилось. Попытка проанализировать топ предпочтений новосибирцев — «Пепел», «Крик совы», «Шерлок Холмс» и «Сын отца народов» — успехом не увенчалась.

Российского «Шерлока Холмса» я в ужасе выключил после первых двух минут — какое-то вихрасто-бородатое чудище бормотало невнятицу, пока некто, похожий на магаданского зэка, ходил из стороны в сторону.

«Пепел» с Евгением Мироновым был отправлен в мусорную корзину после того, как под лирическую музыку из двух аккордов послевоенная героиня произнесла оригинальную реплику: «Я люблю тебя. Я ребеночка от тебя рожу». В «Крике совы» я несколько минут посмотрел на милиционера сталинских времен, с искаженным лицом и литрами клюквенного сока, лившимися из раны, и нажал на «стоп». Та же участь постигла сериал «Сын отца народов» про Василия Сталина, в котором тошнотворная серьезность соединилась с полным отсутствием актерской игры.

Страдания от увиденного, впрочем, искупили первые серии «Шулера», «Оттепель» и «Ладога». Все три показали, что монстр СССР совершенно мертв — его мифическое чучело можно использовать для эстетской стилизации, добродушной пародии, адского трэша, — но он уже не оживет, и чем старательнее потомки-режиссеры к нему возвращаются, тем туманнее и карикатурнее он становится. Интересно, что будет еще лет через десять.

Владимир Иткин

Фото kino-teatr.ru (1, 2), kinopoisk.ru (3)