«Работали, как в аду»: фельдшер скорой рассказал, как обстоят дела с ковидом сейчас и что нам ждать от третьей волны

Вторая волна коронавируса стала настоящим испытанием для медицины Новосибирска, а также для горожан. Пациенты с высокой температурой могли ждать скорую более 40 часов. А возле ковидных госпиталей в очереди выстраивались десятки машин. Сергей Комлев, фельдшер скорой помощи и председатель первичной организации профсоюза «Действие» в Новосибирске, в прямом эфире во «ВКонтакте» рассказал, почему ситуация была настолько тяжелой, как сейчас обстоят дела на скорой и что нам ждать от третьей волны. Публикуем расшифровку эфира.

— Как сейчас обстоят дела на скорой? Успеваете ли приезжать и обслуживать вызовы?

— Сейчас ситуация изменилась в лучшую сторону. Вызовы уже не висят множество дней или часов. Этому поспособствовала стабилизация ситуации по коронавирусу и по распространению ОРВИ. Очередей у ковидных стационаров сейчас тоже особо нет. В принципе конкретно сейчас выезжаем к пациентам чаще всего своевременно и не передаем другой смене вызовы по наследству. А в ноябре иногда доходило до 5–5,5 тысячи минут ожидания (почти четыре дня) по некоторым категориям вызовов.

— Как в целом отработали в ноябре?

— Наверное, как в аду. Потому что с 1 ноября на нашей центральной подстанции, одной из самых крупных в городе, руководством было принято решение расформировать инфекционные бригады полностью. Их создали на базе других подстанций других районов: октябрьской, дзержинской. А вызовы линейного профиля — все остальные, они были перераспределены на центральную подстанцию. На примере нашей третьей смены в ноябре количество персонала общепрофильных бригад составляло в среднем 10 выездных линейных бригад. Но при этом, если раньше мы обслуживали Центральный, Заельцовский и Железнодорожный районы, то тут начали выезжать еще в Октябрьский, Дзержинский и даже Калининский районы. И на всю эту территорию всего 10 бригад.

И получалось, что на протяжении минимум 3 недель ночные выезды на линейном разъезде представляли из себя такую картину: мы приезжаем в 3–4 часа утра на вызов, который был принят в 8, 9, 11 утра прошлого дня. И результат всего этого был — нет на месте, дверь не открыли, помощь не нужна. Какой смысл был вообще в этом... Такая перестановка не изменила время ожидания тех же инфекционных бригад пациентами. Кардинально не увеличила количество инфекционных бригад.

А скинув дополнительные территории на одну подстанцию с ограниченным количеством персонала, получили вот так. И те, кто двери нам открывал...

— Что говорили?

— Вас покарает за мой ответ Роскомнадзор. Не сказать, что это всегда было агрессивно, но нелицеприятные вещи приходилось выслушивать нередко.

— Уточните, пожалуйста, что такое линейная бригада?

— Мы можем попасть на абсолютно любой повод. Поэтому и выходит, что есть вроде инфекционные бригады, но мы также попадаем к пациентам с теми же температурными инфекциями и пневмониями. Неотъемлемая часть нашей работы — инсульты, инфаркты, ДТП. Количество тех же специализированных реанимационных бригад какое есть — такое есть. А если вызовов много с жизнеугрожающим поводом, мы же не можем оставить человека в беде. Естественно, едет тот, кто свободен.

— С чем связаны, на ваш взгляд, улучшение и стабилизация ситуации с вызовами?

— Улучшение вот буквально последнюю неделю. Население стало меньше обращаться за скорой медицинской помощью. Скорее всего, большую роль сыграло то, что под конец подходит сезонный всплеск ОРВИ. На прошлой моей смене люди вызывающе говорили: «О, как вы быстро приехали, мы вас вызвали и не рассчитывали». Было такое, что вызов поступил, мы приехали, а пациент еще не пришел. Думал, что мы приедем через три часа. И возле подъезда мы с ним встретились. Этот вызов завершился ничем, человек отказался от осмотра. Ему нужен был больничный. Но сам факт.

— Раньше были такие долгие ожидания в эпидемии?

— Такое точно впервые. Даже в эпидемии птичьего, свиного гриппа такого не было. Мы как-то успевали за смену к 6 утра всё это разгрести. И тогда количество общепрофильных линейных бригад было больше на порядок. Я никогда не мог представить, что наступит время, когда мы будем работать в 10 общепрофильных линейных бригад на правом берегу. Когда настало это время, думал, хуже-то быть не может. А потом было время, когда было 2–3 линейные бригады.

— Читатели спрашивают, неужели рассказ будет честным? Ответы заранее были согласованы с Минздравом? Есть ли у вас разрешение от начальства?

— Я туда даже уведомление не посылал. Чего мне бояться?

— Медицинское сообщество достаточно замкнутое. Мы не можем обойти вопрос от читателей, который повторяется: в самый пик второй волны странная ситуация получилась, что против вас опубликовали письмо, что вы не представляете мнение большинства работников скорой. И вас не поддерживает никто, и на больничных вы часто были в это время. И лучше не выносить так сор из избы. Можете прокомментировать ситуацию?

— Что здесь комментировать? То письмо, которое было написано якобы от профсоюза медработников Российской Федерации. Во-первых, там нет ни подписей, ничего. Написали да написали. Официальная структура пишет, а другая официальная их размещает — это их личное дело. То, что я делал в первую волну, я знаю, даже когда находился на больничном. Кстати, если кому интересно — первый мой больничный лист был из-за того, что я получил производственную травму. Сотрясение головного мозга. Я бежал с оборудованием на вызов, там был экстренный пациент. Просто запнулся и влетел головой в стену. Потому что я был один. Мне некого было отправить за оборудованием. Вот и всё. У меня развилась клиника черепно-мозговой травмы. Я обратился в горбольницу и полтора месяца провел фактически на больничном.

Второй мой больничный, который там упомянут: я заболел воспалением почек нетипичным, после чего у меня появились иммуноглобулины G к коронавирусу. Вот и всё. Простите, я не знал, что так получится и что я заболею. Я прочитал, да, действительно, немного посмеялся. Потому что вынуждены они были это писать. Я вижу, как относятся к тому, что мы делаем, (в профсоюзе) коллеги. Ни разу не слышал, чтобы кто-то меня даже в приватной беседе пожурил за это.

— Как вступить в ваш профсоюз? Возможно ли сотрудникам поликлиники попасть к вам в профсоюз? Из всех профсоюзов, кроме вашего, и не слышно никого. Особенно в начале пандемии ни один профсоюз, кроме вашего, не отозвался на тот беспредел, что происходил у медработников со средствами индивидуальной защиты.

— Конечно, можно вступить. Люди могут писать вам (в редакцию НГС), а вы передадите мои контакты. Никаких проблем. (Также Сергей активен во всех социальных сетях. — Прим. ред.)

— Третья волна, по прогнозам экспертов, нас ждет следующей весной. Опять будем ждать сутками скорую?

— Вопрос интересный. С одной стороны, даже провокационный. Если ничего кардинально не изменится в системе (в первичном звене, на скорой), то да, повторится всё. Мы же не можем почкованием размножаться. Если штат не увеличат, количество разъездного персонала не увеличат, при таком же развитии событий будет так же.

— Насколько серьезна нехватка персонала?

— Бригада скорой помощи общепрофильная должна состоять как минимум из двух человек, не считая водителя. На то она и скорая помощь, что даже на достаточно легком случае может возникнуть ситуация с угрозой для жизни и здоровья пациента. Например, когда мы вводим человеку какое-то лекарство, у него может развиться аллергия, шок — это очень редко бывает, но тоже бывает.

Как было на том вызове, когда я разбил голову? Я пришел и вижу у пациента отек легких — это жизнеугрожающее состояние. Я сразу всё на себе не могу унести. И я один. Начал оказывать медицинскую помощь. Некого было отправить к машине к водителю. Иногда мы так делаем, говорим родственникам: «Сходите, водитель даст вам сумочку». В этот раз просто некого было отправить. Там 4-й этаж был вроде. И у меня не оставалось никакого другого выхода, как быстро сбегать и прибежать обратно. Вот когда я бежал обратно, тогда я и споткнулся, потому что ждать лифт у меня не было возможности. Точнее, у пациента не было этой возможности ждать. Я оказал помощь, сдал пациента в стационар, всё обошлось. А у меня позже возникла симптоматика черепно-мозговой травмы.

Линейные общепрофильные бригады сейчас комплектуются вторым помощником из числа преимущественно студентов старших курсов медуниверситета. Это те люди, которые не смогут физически работать сутки из-за того, что учатся. И они приходят на работу в 16:00, в 18:00. В среднем половину смены работаешь один. И то на более мелких подстанциях в принципе нет студентов. Большинство всё равно работает в условиях неукомплектованной бригады.

— Минздрав Новосибирской области говорил, что на помощь были отправлены студенты на скорую для борьбы с ковидом.

— Действительно, такие специалисты есть. Они принимают звонки на 103. Пусть будет на совести того, кто анонсировал (что студенты будут помогать именно врачам на разъезде). Конечно, подвергать риску молодых ребят, которые не имеют ни диплома, ни сертификата, ни опыта, ничего, нельзя. Поэтому их посадили принимать звонки.

— Как обстоят сейчас дела с коронавирусными выплатами?

Сейчас постановления № 484 и 415 не действуют. Есть федеральное новое постановление. Оно регламентирует для фельдшеров скорой помощи выплату в 1215 рублей при контакте с пациентом с подтвержденным коронавирусом за одну нормативную смену. Одна нормативная смена — 8 часов. Как это будет начисляться и насчитываться, мы не знаем. Когда расчетные листы (за ноябрь) все получат, тогда можно будет сделать какие-то выводы. Но это опять же выплаты только для тех, кто проконтактировал с положительным пациентом. И выплата будет не как раньше — за календарный месяц, а по факту каждую смену.

И еще один интересный момент — постановление № 415 утратило свою силу 30 октября. Оно регламентировало начисление и выплаты за работу с группами риска. Я задавал этот вопрос руководству — известно ли им, будет ли какое-то региональное постановление. На что мне ответили, что информации у них нет.

— И как сообщество на это реагирует?

— Коллегам из инфекционных бригад, чтобы получить доплату, теперь нужно будет каждую смену иметь контакт именно с подтвержденным ковидом. Работая просто с пневмониями и респираторными инфекциями, будут теперь, как и линейный разъезд, получать.

И, мягко говоря, коллеги этим недовольны. С кем удалось пообщаться — настроены на то, чтобы из инфекционной бригады уйти. Потому что тяжело, ты один, и тут еще и деньги не будут платить. Что греха таить, всё равно эти выплаты были мотивацией для них.

— Какова доля пациентов, у которых вы подозреваете ковид, но тест не делается, а диагноз ставится другой?

— Долю заболеваний со стороны органов дыхания с температурой и затрудненным дыханием сейчас посчитать нереально. Если бы четко проводилось тестирование, то можно посчитать. А так не могу ответить точно на этот вопрос. Сейчас пореже сталкиваемся с пневмониями.

— Правда ли, что была инструкция для скорой помощи от руководителей — сразу человека с температурой не увозить в больницу, даже если есть ковидные симптомы?

— Видимо, человек задает вопрос по публикациям медиков в инстаграме. Приказом такое не оформишь. Всё это, естественно, было устными распоряжениями. И всё равно большинство моих коллег их не выполняло, основываясь на том, с чем сталкивались на вызове. Были показания — везли. Есть критерии и показания для госпитализации. Никто намеренно дома не оставлял никого. А если человек имеет симптомы ОРВИ, у него температура, при этом нет никаких осложнений и состояние у него средней степени тяжести, то пациент остается дома для получения амбулаторного лечения. Его передают в поликлиническую службу.

Никто намеренно дома не оставлял. Все же понимают ответственность. Тот, кто приезжает на вызов, понимает, что все вот эти устные распоряжения аукнутся кому? Не тому, кто их дал, а тому, кто был на вызове.

— Как сейчас обстоят дела со средствами защиты на скорой?

— Сейчас просто небо и земля по сравнению с тем, что было в начале первой волны. Таких проблем нет, как раньше.

— Такие же очереди из скорых к приемным покоям?

— Сейчас уже нет. Несколько смен назад госпитализировали во 2-ю больницу скорой помощи на Тургенева. Приехали с пациентом с пневмонией туда, и мы были одни. В начале месяца машин по десять все-таки собиралось периодически.

— Водителям скорой также отменили выплаты?

— Всё также отражено в новом постановлении. Так же выплаты будут, как и для фельдшеров. У нас много водителей недовольных тем, что не получили полные выплаты за октябрь по какой-то причине.

— Как вам помогает региональное Министерство здравоохранения? Оперативно ли реагирует на ваши жалобы и предложения? И лично министр Константин Хальзов?

— Можно оставить этот вопрос? Оставить его без ответа. Это очевидно, как мне кажется. Можно сказать, что наболело. Константин Васильевич еще в декабре прошлого года поручил создать единый орган представительский из двух профсоюзов, которые у нас организовались. И он по закону должен быть создан. Но воз и ныне там.

— Что происходит с пациентами старше 60 лет, которые обращаются в скорую? Часто ли отказывают им в госпитализации?

— А с каким заболеванием? Если человека интересует именно коронавирус, то каких-то жестких случаев вопиющих, чтобы не клали в стационар, как была история в Омске, — я такого у нас не припомню, слава Богу. И сколько я конкретно возил пациентов с пневмониями, возраст был и старше, безусловно, в любом случае на уровне приемных покоев их принимали и обследовали. Там были проблемы больше с многочасовым ожиданием. Мы ходили бабушкам покупали воду. Человек хочет пить и просит. Где мне взять в машине воды? Ходили покупали или просили кого-то.

— Почему, на ваш взгляд, министерство решило вывести три медучреждения из системы помощи коронавирусным больным? Действительно ли всё настолько стабилизируется?

— Судя по всему, да.

— Почему врачи скорой помощи отказываются надевать бахилы, даже если им их вручают?

— Потому что скорая помощь не обязана, не должна надевать эти бахилы. Даже с точки зрения логики, скорая помощь подразумевает под собой оказание помощи быстро. И у многих полы не предусмотрены под бахилы. Мы просто на них будем ездить. Другой момент — при надевании бахил мы нарушаем санэпидрежим. Это если говорить коротко. Бахилы надевает поликлиническая служба, особенно педиатрическая.

Вы вызвали скорую помощь, значит, у вас как минимум случилась какая-то беда, инцидент. Тут уже не до бахил должно быть, наверное. Многие люди готовятся, особенно которые вызывают скорую не впервые — они либо сворачивают ковры, либо стелят газетки, чтобы мы могли спокойно пройти.

Кто хочет — он сделает из этого большую проблему. И я думаю, что в доказательство моих слов — многочисленные видеоролики по стране, до чего доходит абсурдность этой ситуации.

— В связи с этим у читателей возникает вопрос — когда вызывать скорую?

— Очень широкий вопрос. Здесь не стоит, думаю, вопрос, когда есть угроза именно жизни. Здесь вопрос скорее касательно температуры. Когда вызывать? Если вопрос касается респираторных инфекций. Человек болеет дня два, у него есть температура, которая снижается при приеме жаропонижающих средств, и по сути нет ничего, кроме каких-то легких проявлений, — тут можно обращаться в поликлинику, чтобы терапевт пришел и назначил лечение, которое он будет контролировать.

Часто люди вызывают скорую, полагая, что мы либо оформим лист нетрудоспособности, либо передадим его в поликлинику. Скорая помощь не занимается оформлением вообще никаких бумажек, за исключением внутренних документов.

Вызывать скорую нужно, когда температура действительно не снижается и нарастает, когда начинаются проблемы с органами дыхания.

Когда человек с температурой 37,2 вызывает скорую, когда болеет пять дней, то возникает вопрос — почему не обратились к участковому терапевту? Просто человек решил именно сейчас с этим разобраться. И таких вызовов много, особенно в период ОРВИ.

— Как увеличить количество персонала? Что привлекает, а что заставляет увольняться?

— Наверное, когда человек приходит после медицинского колледжа, он думает, что у нас каждый вызов — это бой со смертью. И самое главное, думают, что все нас уважают. И многие, когда приходят, даже на уровне производственной практики, сталкиваются совсем с другой действительностью. Нагрузка бешеная, заработная плата на ставку просто не отвечает той нагрузке и ответственности, бригады не укомплектованы. Вот так всё это как-то. И, чтобы привлечь людей, нужно, конечно, работать больше с медицинским колледжем, увеличивать заработную плату на одну ставку. Достойная заработная плата — это, конечно, основное. Труд на скорой помощи — он тяжелый, нервный, местами даже опасный. Я нисколько не умаляю сейчас другие сферы, я говорю за свою работу. Придя на одну ставку, и получить зарплату немного выше 20 тысяч рублей... И что? Чтобы получать больше, должен на работе жить или подрабатывать. И было бы очень неплохо, чтобы привлекать специалистов, внедрять какие-то региональные программы, помимо «Земского доктора» и «Земского фельдшера», и реальные льготы.

— Что нужно делать именно сейчас, чтобы третья волна у нас не оказалась ещё хуже второй?

— Со стороны скорой помощи нужно увеличивать количество персонала на разъезде. Это очень важно. Если взять гараж нашей подстанции, половина автопарка, а иногда и больше, просто стоит без медиков. Нужно увеличивать количество бригад на разъезде. А собственно руководству делать какие-то организационные выводы из первой и второй волны.

Что говорят о третьей волне коронавируса

В январе возможны два варианта развития пандемии COVID-19. Об этом журналистам сообщил заместитель директора по научной работе ЦНИИ эпидемиологии Роспотребнадзора Александр Горелов. Если россияне будут нарушать рекомендации и правила профилактики коронавируса во время новогодних праздников, после их окончания возможен новый подъем заболеваемости. Все подробности вы можете узнать здесь.