Ума богато

Средняя зарплата работников научных институтов в январе-ноябре 2009 года составила более 26 тысяч рублей, говорится в пресс-релизе Новосибирскстата ко Дню российской науки. Это почти на 56 % больше средней зарплаты жителя области. К удивлению офисного планктона, некогда выбравшего карьеру менеджера, юриста или чиновника, быть ученым теперь выгоднее, и это нормальная ситуация для развитых стран. Самим новосибирским ученым, впрочем, хочется не только зарабатывать, но еще и заниматься большой наукой, а с этим в России сложнее.

Если вычленить из институтских кадров именно ученых, разрыв зарплат окажется еще больше. «На фоне деградирующей экономики положение в науке выглядит более оптимистичным.

Таким образом, сравнительный престиж научной карьеры в Новосибирске неожиданно сравнялся с западным: во Франции ученый зарабатывает в 1,58 раза больше среднего гражданина, в Японии — в 1,63, в Великобритании — в 1,65, в США — в 1,67, в Германии — в 1,68, свидетельствуют данные на сайте центра международного высшего образования при Бостонском колледже, который провел первое исследование такого рода.

Как следует из официальной статистики, больше, чем в науке, средние зарплаты сегодня только в финансовом секторе Новосибирской области (34 028 рублей).

Далеко позади ученых остались новосибирские строители (15 614 рубля), учителя (13 538 рублей), коммунальщики (17 266 рублей) и даже чиновники (22 200 рублей) с риэлторами (21 874 рубля). Отчасти на разрыв мог повлиять возврат работодателей к «серым» зарплатам, которые статистика не учитывает. Как следует из опроса, проведенного в январе ресурсом HeadHunter, в Сибири доля компаний, практикующих «зарплаты в конвертах», после кризиса превысила 70 %.

Однако ученые, даже начинающие, на зарплату тоже давно не живут. Есть институты, у которых грантов и контрактов больше, чем штатных сотрудников, уверяет руководитель совета научной молодежи СО РАН Андрей Матвеев. И возможностей получить такой грант — особенно под работу, признанную «инновационной», — у молодых ученых много, говорит он. «Если взять среднего молодого ученого, то он, как правило, занимает ставку научного сотрудника — это оклад 13 200 рублей. Сюда накручивается надбавка за степень — 3 тысячи — и надбавка за результативность. Последняя зависит от количества написанных статей, участия в конференциях и так далее. Итого в среднем получается 19–20 тысяч. Это минимум — без грантов и контрактов», — замечает Андрей Матвеев. Гранты по программе У.М.Н.И.К. (программа Фонда содействия развитию малых научных предприятий, фонд получает 1,5 % средств федерального бюджета на науку. — П.М.) добавят к месячному доходу около 10 тысяч рублей, другие — поменьше, резюмирует он.

Под крылом известных ученых можно заработать еще больше. «У моих сотрудников в среднем вместе с бюджетом получается от 30–40 тысяч, это уровень младшего научного сотрудника, — говорит известный специалист в области теплофизики, бывший эксперт Нобелевского комитета академик Владимир Накоряков. — Заведующий лабораторией у меня получает около 90 тысяч рублей, другой заведующий — около 50 тысяч». Научная молодежь даже начинает покупать автомобили, добавляет Андрей Матвеев. «Поселиться в Академгородке тяжело, проще найти квартиру где-нибудь в Бердске и завести машину. У некоторых даже получается перебраться из однокомнатной в двухкомнатную», — говорит руководитель молодежного совета. Пока, впрочем, это скорее исключение. «Гарантий, что молодой человек купит жилье, нет никаких. И он бежит в Америку. У меня ученики по всему миру — получили образование от Накорякова, их приняли с распростертыми объятьями в любом университете. А я в него душу вложил. Но и обвинять его не могу», — вздыхает академик.

Переехав на Запад, ученый в статусе «начинающего» будет получать в США около 4,5 тыс. долларов в месяц, в Германии — 3,6 тыс., во Франции — 3,2 тыс., говорится в исследовании, опубликованном в прошлом году в научной газете «Троицкий Вариант».

На престижность научной карьеры влияют не только деньги, напоминают ученые. Рост зарплат правительство компенсировало сокращением ставок, поэтому пробиться на работу в аспирантуру теперь стало тяжело, напоминает Андрей Матвеев. Сократили и затраты на закупку современного оборудования, говорит Накоряков, а выделение денег на исследования — забюрократизировали. «Губит то, каким странным образом мы работаем. Нам говорят, на какую тему будут выделяться деньги. Но ведь новая идея — она рождается в голове у меня, а не у человека в министерстве!» — возмущается академик. В итоге утечка мозгов продолжается — теперь не только за деньгами, но и за возможностью заниматься большой наукой.

Тем не менее, согласно февральскому сообщению Новосибирскстата, объемы «выполненных научно-технических работ в денежном выражении» за пять лет в Новосибирске выросли примерно в три раза — с 5 млрд 738 млн до 16 млрд 962 млн руб. в год. Если взять публикации в самых престижных научных изданиях, то в журнале Nature, к примеру, соавторство новосибирских ученых в минувшем году упоминалось около 15 раз, зато в журнале Science — лишь один. Делать «путевую науку» и зарабатывать на ней иногда все же получается, говорит Владимир Накоряков. «Вот член-корреспондент РАН Михаил Предтеченский. Когда-то он в 30 лет получил свою лабораторию. А позднее сделал несколько установок, и за два месяца мы заработали для института 700 тысяч долларов», — заметил академик.

Петр Малков

Фото gettyimages.com