«В Америке свободы нет, свобода есть только в России»

На прошлой неделе в книжный магазин «КапиталЪ» приезжал презентовать свой автобиографический роман известный православный общественный деятель Александр Дворкин. Коротко о его книге я писал в одном из предыдущих блогов. Она называется «Моя Америка» и рассказывает, как в 1970-х бывалый московский хиппи приехал в Штаты, там пришел к православию, получил богословское образование, стал журналистом радио «Свобода»* и «Голос Америки»*, а затем после развала СССР вернулся на родину. Дворкин известен как главный в России борец с сектами, будучи автором учебного пособия «Сектоведение», бичующего различных «духовных искателей» в стиле постреволюционного Союза воинственных безбожников — c неприятными оценочными суждениями, передергиванием фактов и искаженными цитатами. Мне было любопытно посмотреть на этого человека, который заочно мне всегда казался карикатурным исчадием ада — каким образом миролюбивый хиппи мог превратиться в воинственного агрессора, и я договорился о встрече.

Господин Дворкин оказался никаким не исчадием, а скромным симпатичным человеком в стареньком костюме и стоптанных туфлях. Детский взгляд, птичий нос, кудрявые волосы, как у древнерусского князя на миниатюрах — совсем седые. Начали беседовать собственно о книге: мол, как-то странно, сейчас принято Америку ругать, а вы наоборот, с теплом.

«Знаете, я не думаю, что моя книга посвящена Америке именно как стране, — сказал богослов. — Название многозначное, слова «моя Америка» можно также трактовать как «мой поиск свободы». Когда я в 1970-х годах был московским хиппи, мне казалось, что Америка — это воплощение свободы, потом же я понял, что это не так. Настоящая свобода не зависит от географических перемещений, и она может быть только во Христе и в церкви. Это свобода — плыть против течения. Потому что по течению плыть — тут никакой свободы нет. Просто плывешь себе на матрасике, пока не разобьешься о скалу и костей не соберешь. А если выгребать против течения, то будешь свободен».

А потом сказал, что в Америке нынче свободы нет — ни свободы слова, ни свободы вероисповедания. И что есть эта свобода только в России. Я удивился: как-то странно говорить о свободе, когда Надежда Толоконникова сидит в тюрьме, а церковный пиарщик Чаплин ей советует не рыпаться. Тут мой собеседник отвечает, что он против тюремного заключения Pussy Riot. Почему? «Потому что таким образом им создается лишний пиар». — «А что, жалости к ним у вас нет?». — «Есть жалость», — спохватывается экс-хиппи. Кажется, он смущен. И я вспоминаю, что еще пару минут назад он рассуждал: «Я стал хиппи именно потому, что не выносил ситуации несвободы. Мы не вовлекались в политический процесс, но наш протест выражался в отказе лгать».

«А кислоту вы ели? Траву курили?» — спрашиваю. Не захотел говорить («за мной следят очень внимательно множество сектантских организаций»). Ну ладно. Следят так следят. «А волосы не хотите отрастить, как в былые времена?». — «Уже не вырастут…» — печально так отвечает. «А не хотите бросить и куда глаза глядят отправиться автостопом?». — «Нет времени, — говорит, — да и не возьмут…» — еще печальнее. «А во сне?». — «Во сне я летаю».

Передо мной лежит толстенная книга на 800 страниц. «Моя Америка» — интересная, в общем-то, книга о житье-бытье православных прихожан, священников и богословов в США. В ней все хорошо, все правильно. Про Бога. Про Христа. Глядя на нее, я вспоминаю о милом летающем во сне человеке, который не хотел лгать, но в своих книгах лжесвидетельствует регулярно. Когда-то боролся с несвободой, а теперь мало обращает внимания на тяготы, которые терпят в несвободе его оппоненты. Я ничего не понимаю.

_{* Включен в реестр СМИ-иноагентов}