«Отверженные»: затискана до слез

Один из самых популярных в мире мюзиклов, поставленный по одному из главных романов XIX века, — «Отверженные» — наконец-то обзавелся киноверсией. Первосортные голливудские звезды поют тут на разрыв, падают на зловонное парижское дно, горько плачут, свергают режим. И делают все это с мощью потенциального «Оскара» (у фильма 8 номинаций, включая и главную — за лучший фильм).

Справка: «Отверженные» (Les Misables; Великобритания, 2013) — экранизация мюзикла по мотивам романа Виктора Гюго о противостоянии раскаявшегося каторжника и принципиального полицейского на фоне страданий французской бедноты и революционных баррикад. Мюзикл Les Misables написан в 1980 году. Его последующие британская и американская версии числятся среди самых прибыльных и популярных мюзиклов наряду с «Призраком оперы» и «Кошками». Реж. — Том Хупер («Король говорит!»). В ролях — Хью Джекман, Рассел Кроу, Саша Барон Коэн, Хелена Бонэм Картер, Энн Хэтэуэй, Аманда Сейфрид. Бюджет 61 млн долл. 158 мин. 12+

Читали целиком роман Виктора Гюго, признаем, далеко не все. Зато почти всем, вероятно, попадалась в школьной хрестоматии история беспризорника Гавроша или изданные отдельной детской книжкой муки сиротки Козетты, которую зимней ночью посылали в темный лес за водой. Главная линия романа, впрочем, не про них — и в мюзикле главная линия в целом сохранена.

История начинается в 1815 году: с каторги выходит проведший там 19 лет (за кражу булки хлеба и последующие побеги) Жан Вальжан. Судимость делает его изгоем, который не может получить ни работу, ни кров зимней ночью. Вальжан вынужден нарушить условия освобождения и скрыться.

Под чужим именем он станет уважаемым человеком и даже мэром небольшого городка. Но его попытки найти покой в благопристойной жизни каждый раз обнуляются, когда на его след выходит инспектор Жавер, для которого поимка беглеца стала идеей фикс. Вальжан же — на бегу — пытается помочь разным бедолагам. Вначале — выгнанной с фабрики работнице Фантине, которая продает свои волосы, зубы и саму себя — пьяным матросам, чтобы обеспечить маленькую дочку Козетту, отданную чужим людям. Потом — самой Козетте, которую держат в качестве домашней скотинки наглые и жадные трактирщики Тенардье.

Разговоры о киноверсии фантастически популярного в англоязычном мире мюзикла шли двадцать лет, но карты сложились только сейчас (тем временем количество экранизаций самого романа перевалило за десяток).

Получивший «Оскара» за драму «Король говорит!» британец Том Хупер поставил «Отверженных» хоть и грандиозно, но без лишнего лоска, который опере нищих не к лицу. Дело даже не в том, что своих героев Хупер показывает не по-голливудски некрасивыми: Гаврош, скажем, не умильная крошка, а мальчик с откровенно неблагополучным лицом и испорченными зубами. Дело в самом радикальном решении экранизации: пение не продублировано в студии, а записано прямо на съемочной площадке. Позже наложен только встревоженный оркестр.

Актеры поют срывающимся голосом, задыхаясь, всхлипывая. И когда это слушаешь, трудно представить, что можно было обойтись с вокальными номерами как-то по-другому.

Горьковатый финал романа в версии мюзикла заменен более благолепным. Ну а из персонажей самой радикальной трансформации для музыкальной версии подверглись супруги Тенардье. Из прижимистых жлобов, наглядно демонстрирующих, что такое банальность зла, они превратились в шутов, джокеров, чертиков, ужасно злых и простодушно получающих от этого удовольствие. В фильме их играют великолепно расфуфыренная и дико всклокоченная Хелена Бонэм Картер и Саша Барон Коэн (публике известный как Борат) с гигантскими рыжими бакенбардами.

Естественно, кино идет с субтитрами. Считанный десяток коротких реплик, проговоренных, а не спетых, продублирован, — но в целом тут поют почти всегда.

И все выкладываются мощно: что Рассел Кроу, играющий фанатичного бюрократа со шпагой Жавера, что щеголяющий то бородищей, то кругами под глазами и постоянно — неизбывной болью — Хью Джекман в роли Вальжана. Возможно, даже чересчур мощно: кино в целом вышло тяжеловесным, как бархатная портьера, и довольно утомляющим — китчем, криком, надрывом.

В паре-тройке действительно пронзительных сцен я и правда чувствовала себя тронутой до слез, но большую часть времени — эмоционально даже не то что затроганной, а скорее затисканной.

Кажется, чуть ли не половина кадров — крупный план страдальчески сморщившегося героя или героини, срывающихся в пении на крик, пока по лицу катятся слезы размером со спелую сливу.

Впрочем, пиковая по эмоциональному накалу сцена (остриженная наголо, замученная Фантина, за которую Энн Хэтэуэй вероятно дадут — и не зря — «Оскара», поет на бордельной койке «У меня была мечта») происходит в первой половине фильма. К этому моменту от артистов, заливающих слезищами первые ряды зрительного зала, еще не успеваешь устать.

Елена Полякова

Кадры из фильма — kinopoisk.ru