Эффект «Кривляки»

В кабаре-кафе «Бродячая собака» состоялась премьера нового спектакля известного новосибирского мима Андрея Кислицина, руководителя собственного театра — МиМО. Любимец новосибирской публики с полгода назад был вынужден уехать в Санкт-Петербург, так как здесь не видел перспектив творческого роста. Теперь Андрей возвращается в родной город уже как приезжая звезда.

Правда, новое шоу Кислицин, по собственному признанию, переделал буквально за три дня до премьеры. Питерская версия «Кривляки» в какой-то мере повторяла уже известный Новосибирску спектакль «Понты мима».

«Я посмотрел на европейские театры на фестивале «Три вороны», и меня осенило… У нас совсем другой уровень, мысли, стиль! Такой путь только у DEREVO и Полунина. Но они где-то там, а мы только начинаем. И я подумал: почему бы не сделать что-то совершенно другое? Меня трясло перед спектаклем неимоверно!» — признался корреспонденту НГС.РЕЛАКС после премьеры Андрей Кислицин.

«Кривляка» в какой-то мере действительно нечто новое в творчестве Кислицина. В этом шоу практически отсутствовал юмор в стиле «камеди», который регулярно появляется в постановках театра МиМО.

На сцене только Андрей, весь в черном (его напарница исполняла небольшую роль живого белого «покрывала»), и минимум декораций — развешанные карикатуры, собственно, то самое белое покрывало и красные розы, появившиеся в одной миниатюре.

Андрей Кислицин рассказывает: «Я сегодня очень большую эйфорию поймал на розах. Это вообще не было подготовлено. Есть такая система у DEREVO — работать на энергетике. Это для меня очень важный этюд был… Но — чушь же полная! Вышел парень, весь утыканный розами, — денег много, роз много, только дарить некому. И вот эта боль мне понравилась… То, чем я занимался ранее, — клоунада, пантомима, стенд-ап-камеди, — мне сейчас кажется все это очень плоско. В Питере я решил, что надо меняться. И поэтому было страшно — новосибирский же зритель простой и хочет такого: гагаага!».

Того самого «гагаага» в «Кривляке», по собственному уточнению Андрея, было от силы на треть, в остальном — всё со смыслом.

Внешне — набор пластических этюдов про конкретных персонажей: уличного музыканта, проститутку, американскую женщину…

По сути — мини-рассказы в лицах: где-то смешные, где-то лирические, а порой и грустные, о любви, одиночестве, непонимании… Из всего, что было показано в новой постановке, лишь два небольших фрагмента уже были знакомы местному зрителю, притом один из них — пронзительно-печальный этюд «Шрамы» о влюбленном, который готов отдать всего себя своей возлюбленной, — был впервые представлен в Новосибирске лишь незадолго до выступления в «Бродячей собаке» — на фестивале уличных театров «Три вороны».

Кислицин в «Кривляке» представляется совершенно иным. Для кого-то, возможно, и очень сильно.

Все, что раньше присутствовало в его выступлениях как-то осторожно-исподволь, словно автор боялся, что привыкшая к камеди-шуткам публика ненароком растопчет чистую и нежную лирику, теперь развернулось во всю мощь. В черном антипространстве сцены с оживающим белым пятном осталось только это — грусть, печаль, смех сквозь слезы… «Камеди» отставлено куда-то в дальний угол. Неясность — а воспримет ли зритель такую перемену — и пугала Андрея. Но несмотря на все опасения, публика все приняла. Настолько хорошо, что спектакль, в успехе которого автор до конца не был уверен, решили в «Бродячей собаке» повторить еще раз — 10 октября.

Илья Калинин

Фото Сергея Тарасова