«Пока работаем в большой минус»: как устроена переработка мусора в Новосибирске — репортаж со станции

В 2020 году группа экспертов Greenpeace отправилась в Нижне-Свирский заповедник на берегу Ладожского озера, чтобы изучить пластиковое загрязнение в этих местах. Территория заповедника закрыта: чтобы попасть туда, экологам понадобились специальные пропуска. Оказалось, что пропуска не нужны мусору: на береговой зоне длиной менее одного километра исследователи нашли более 200 килограммов мусора — пакеты, пластиковые бутылки и упаковки попали на берег с волнами. В экспедиции экологи посетили и Байкал, и Куршскую косу, и Черное море. После этого Greenpeace обратился к властям регионов с просьбой ограничить использование одноразового пластика, но его обращение проигнорировали. Тогда экологи решили пойти дальше и отправились в большое путешествие по городам России — первым стал Новосибирск.

Во время экспедиции экологи посетили одну из мусоросортировочных станций Новосибирска, чтобы посмотреть, как обстоят дела с сортировкой мусора в регионе. В конце поездки Greenpeace составит список проблемных товаров и упаковок в разных городах, в том числе в Новосибирске, и направит его ведомствам. Так активисты планируют приблизить законодательный отказ от пластика в России. НГС побывал на станции вместе с экологами, узнал, как работает сортировка в Новосибирске, и вспомнил, как сейчас дела с мусорной концессией.

Станция сортировки отходов «Арктика Сити» — небольшой корпус на окраине Октябрьского района. Прямоугольное серое здание стоит между автосалонами и производственными фирмами. Обойти помещение целиком можно за пару минут, в то время как здесь сортируют отходы из сеток раздельного сбора, расположенных почти по всему правому берегу.

— Сюда привозят отходы из желтых контейнеров для пластика и металла и из синих контейнеров, где мы собираем картон. На данный момент по правому берегу у нас установлено около 1200 контейнеров: в Дзержинском, Октябрьском, Центральном, Заельцовском, Калининском районах и в Академгородке, — рассказывает специалист по связям с общественностью фирмы «Арктика Сити» Ирина Скокова.

Уже на станции сортировки отходы разделяют по видам пластика и цветам, прессуют, а затем продают на заводы по переработке. Пластик ПЭТ — из него состоят, например, пластиковые бутылки — можно переработать в Новосибирске, как и стекло — этим занимается завод «Экран». А вот картон и металл отвозят в другие регионы — в Омск и за Урал.

В первую очередь на сортировке стараются отобрать более ценные отходы: например, ПЭТ считается одним из самых дорогих пластиков и стоит 25–30 рублей за килограмм, а полистирол (из него состоят упаковки из-под яиц) — дешевым, он стоит около 12 рублей за килограмм. Дорогим считается и металл, но его на станцию поступает мало — сырье воруют с точек сбора, иногда вместе с контейнерами.

— На данный момент мы работаем в большой минус, пока это невыгодно. В 2018 году, когда всё начиналось, наш директор рассчитывал, что после установки 1000-го контейнера мы будем в плюсе, но пока мы в плюс не вышли. Мы работаем за счет того, что 70% [поступивших отходов] можем сдать на переработку, 30% — «хвосты», которые идут на полигон, — объясняет Ирина Скокова.

«Хвосты» — это отходы, которые невозможно переработать. После сортировки на станции их отправляют на мусорные полигоны. Несмотря на то что на каждом контейнере раздельного сбора в Новосибирске есть табличка с инструкцией, в сетки всё равно попадают неперерабатываемые материалы:

— Как правило, в «хвосты» идет трудноперерабатываемая упаковка: мягкий пластик разных видов, фольгированный пластик, например, упаковки из-под чипсов, пакеты, тетрапаки, вакуумные упаковки, памперсы, средства гигиены. Всё это не принимается к переработке, но народ усиленно складывает. Мы, конечно, не обвиняем: понятно, что дело скорее в просвещении, — говорит эксперт проекта «Ноль отходов» российского отделения Greenpeace Дмитрий Нестеров.

Что пытались сделать

Мусорная проблема стоит в Новосибирской области не первый год. В 2016 году правительство региона заключило концессионное соглашение с группой компаний «ВИС» о строительстве двух мусоросортировочных комплексов: вблизи Верх-Тулы и Раздольного. Они должны были прийти на смену переполненным Гусинобродскому и Хилокскому полигонам. Стоимость двух предприятий оценили в 6,5 миллиарда рублей. Срок действия концессии — в 40 лет. При расторжении концессии инициатору грозил штраф в размере 300 миллионов рублей.

Соглашение вызвало возражения депутатов и общественности: в частности, они обратили внимание, что договор предполагает компенсацию из бюджета недополученных концессионером доходов, если на комплексы будет поступать менее 800 тысяч тонн отходов в год.

Депутаты местного Заксобрания заявляли, что на городские полигоны вывозится почти вдвое меньше мусора, чем концессионер обозначил в качестве «гарантированной загрузки». То есть региону придется нести большие убытки из-за того, что созданы избыточные мощности. А экологи, общественники и жители сёл, вблизи которых запланировали строительство мусорного полигона, усомнились в экологической безопасности проекта.

Весной 2019 года местные власти подали иск в Арбитражный суд Новосибирской области для изменения условий концессии. Рабочая группа скорректировала параметры концессии с 6,5 миллиарда до 4,3 миллиарда рублей и с 40 до 25 лет, но компания отказалась изменять условия соглашения добровольно. Летом власти отозвали иск. С тех пор концессия заморожена, никаких решений по ней принято не было.

Согласно идее замороженного проекта, большая часть отходов будет уходить на сортировочные комплексы, а несортируемый мусор будут «хоронить» в котловане глубиной 20 метров. Дно котлована обещали покрыть специальной геомембраной, чтобы предотвратить загрязнение грунтовых вод. Однако активисты, выступающие против концессии, утверждали, что мембрана всё же пропускает жидкость, а также может быть повреждена щелочью или возгоранием. Через какое-то время отходы планировали рекультивировать.

— За счет сортировки хотели уменьшить количество захораниваемых отходов. По расчетам, с которыми проект предлагался, планировалось на 30% сокращение. Но это было видение на тот момент и предположение по тем технологиям, которые тогда использовались, сейчас это всё потеряло актуальность, можно говорить только о намерениях, — прокомментировали концессию в группе «ВИС».

— Мусоросортировочный комплекс — это прекрасная вещь для тех, кто никогда всего этого дела не видел. В Подмосковье на нескольких заводах столкнулись с очень интересной проблемой: в какие-то моменты оптика переставала распознавать в принципе всё, и приходилось ставить людей. Когда идет грязное сырье, оно пачкает ленту, и на испачканной ленте оптика начинает работать по-другому. Поэтому эта штука не работает. Она работает только там, где очень хороший входной контроль, где люди стараются вживую. Это адская работа, в пару. Только потом сортирует оптика, а в конце стоит еще один человек, который еще раз всё проверяет. И от раздельного сбора вы не сможете отказаться. То есть нет ничего лучше, чем сортировать в начале либо не выкидывать. Кажется философскими словами, но на самом деле это просто технология обращения с отходами, — рассказывает глава токсического отдела российского отделения Greenpeace Алексей Киселев.

Невозможно всё переработать

Экологи сходятся во мнении, что переработка — не панацея. По словам сотрудницы российского отделения Greenpeace Ирины Козловских, в России в переработку мусора верят больше, чем в других странах. Такой путь — не самый верный, считают экологи: многие материалы нельзя переработать, что-то можно переработать лишь единожды, а затем отправить на свалку:

— Есть принцип переработки «от бутылки к бутылке», когда пластик можно переработать несколько раз. А есть downcycling, когда из пакетов, например, делают полимерпесчаную плитку, и из нее уже ничего нельзя делать, только на полигон. То есть это условная переработка, которая происходит один раз. Когда говорят «трудноперерабатываемый», это не значит, что нет технологии, это значит, что сложно собрать объем, недостаточное количество именно этой фракции, или материалы загрязнены органикой. Поэтому они не очень востребованы у изготовителей, — говорит эксперт проекта «Ноль отходов» российского отделения Greenpeace Дмитрий Нестеров.

Есть проблема и с решением в виде мусоросжигающего завода:

— Проблема мусоросжигающего завода в том, что это технический, экологический и экономический абсурд. Он очень дорогой и требует постоянного давления на людей: либо напрямую, через тариф, либо косвенно, через рост цен. Добавьте сюда выбросы опасных веществ с 1-го по 4-й класс опасности, плюс где-то 30% по массе — отходы самого сжигания. Возникает вопрос, а куда его повезут? Где в Новосибирске 150 тысяч тонн в год можно разместить? Проблема утилизации отходов горения нигде в мире не решена. Дальше простой вопрос, с виду глупый: а если кто-то решит из токсичных отходов сжигания собрать большую грязную бомбу, кто за это будет отвечать? Зола относится к отходам 2-го класса опасности, что будет, если кто-то захочет ее над центром распылить? Значит, кто-то должен ее охранять, а если должен охранять, то это совсем другие деньги. То есть выбросы в атмосферу, отходы, тариф, — рассуждает глава токсического отдела российского отделения Greenpeace Алексей Киселев.

Что делать?

По мнению представителей Greenpeace, решать проблему с твердыми отходами нужно не со строительства полигонов и мусоросжигающих заводов, а с ограничения использования одноразовых товаров: тары, упаковки и других вещей. Кроме того, экологи говорят о важности стандартизации пластика, чтобы, например, все бутылки делались из одного вида пластика, и не нужно было тратить время на сортировку.

— Одноразовый пластик по объему занимает минимум 50% из контейнеров раздельного сбора. Мы понимаем, что если пластик нельзя собрать через системы раздельного сбора, обработать и отсортировать, то проще рекомендовать к поэтапному ограничению. Чтобы был переходный период, и предприятия могли перестроиться. Так мы ограничиваем то, что нельзя переработать и извлечь, а то, что можно использовать многократно, мы отправляем на переработку, — говорит Дмитрий Нестеров.

Специалист рассказал, что во время экспедиций по природным территориям России: Куршской косе, Ладожскому озеру, Байкалу и Черному морю — 95% от всего найденного мусора составил пластик.

— Мы не говорим, что нужно запретить весь пластик, нужно по максимуму заменить одноразовое многоразовым. Потому что если уже даже Байкал загрязнен, то пора бить тревогу, — объясняет Ирина Козловских.

Мусорные короли Новосибирска. Кто зарабатывает миллионы на вывозе отходов из наших домов.

Как новосибирцы живут возле свалок. По-настоящему адская свалка у Хилокского рынка часто горит, а дым разносит по городу. Местные жители считают, что мусор здесь выжигают специально, чтобы не накапливались горы из отходов. Почитайте наш репортаж о том, как здесь живут люди.