«Мы здесь как в аду». Репортаж из самого злачного места в Новосибирске: рынок, свалка, кладбище и горстка домов

Район Хилокского рынка — малопривлекательное для жизни место. Свой век здесь в основном доживают пенсионеры, а квартиры в хрущёвках и бараках, которые распродают за бесценок, активно заселяют мигранты — работники ближайших фруктовых лавок, автосервисов и восточных кафешек. Желающих селиться по соседству с трассой попросту нет. И дело не только в вечных пробках на выезде и гудящих фурах, а в мусорном полигоне, который несколько лет назад вырос под окнами сереньких домов. Последние пару дней свалка сильно дымит, превращая жизнь немногочисленных обитателей окраины в настоящий ад. Но люди, кажется, уже и не ждут помощи от властей, лишь терпеливо копят деньги на дом или квартиру подальше отсюда — от вечно тлеющей свалки, шумного рынка и разборок между мигрантами. О жизни в таком неблагополучном районе — в репортаже Ксении Лысенко.

Ближе всего к мусорному полигону «Левобережный» расположены три дома на Малыгина, расстояние между ними и горами мусора — менее километра по прямой. Утро 5 августа для жителей этих домов началось с уже привычной картины — дымилась свалка, вспыхнувшая ночью. Спустя несколько часов мусор на полигоне загорелся снова, дымом заволокло трассу. «Слава богу, не в нашу сторону», — выдохнули жители окраины. Свалка тлеет и сейчас, но жильцы стареньких бараков, говоря о ней, только машут рукой: мол, дымила, дымит и, судя по всему, будет дымить.

— Как мы тут живём? Да кошмар как! Днём жара стоит, а вечером окна не открыть — помойка воняет, дышать нечем, — возмущается Татьяна, которая живёт на улице Малыгина уже 20 лет. На вопрос о переезде резонно замечает: «А кто нам денег даст? Квартира копеечная».

Более категоричен в своих высказываниях Евгений — он живёт в этом микрорайоне с 70-х годов и убеждён, что ситуация стала ухудшаться в 90-е.

— В советское время у нас и колодцы чистили, и какая-то дисциплина была. Сегодня же ничего никому не надо, — раздосадованно говорит он, обильно снабжая речь матом.

Свалку он называет гадюшником и считает, что мусор здесь выжигают специально, чтобы не накапливались горы из отходов.

— Сегодня вот в новостях прочитал: «Жители Бердска жалуются на дым».

Нас травят, живём как в аду, а тут же дети, но всем похрену. Кто сюда только не приезжал. Я уже не знаю, что нужно сделать, чтобы этот гадюшник закрыли, кому звонить, кого звать. Или Путину надо писать, тогда действия будут? А наши — Травников, Локоть — сделать ничего не могут, зато вот такие гадюшники открывать — свалки, рынки — у них ума хватает. А сами, поди, живут подальше отсюда, где чистый воздух, где тихо, — Евгений продолжает жаловаться на местные власти, проходится по некоторым СМИ и добавляет, что «никому нет дела, все молчат». Сам он по факту постоянно горящей свалки никуда не обращался.

Другая местная жительница, Галина Ивановна, живёт в этом микрорайоне дольше всех — с 1958 года — и помнит улицу Малыгина другой.

— Тут тихо было, зелено. На месте свалки был овраг небольшой, чуть дальше — пруд с уточками. Леса были, сколько помню, всегда за грибами ходили, — вспоминает она. — Свалка, наверное, лет 30 назад появилась, но такого (пожаров. — Прим. ред.) раньше не было. Как же нам повезло, что ветер не на нас! А могли бы этой ночью не проснуться из-за смога — три дома, сто трупов.

По её словам, к ним часто приезжают экологические активисты — делают замеры, а однажды даже взяли кровь у восьми жителей дома. «Но сказали, что в крови ничего подозрительного не обнаружено», — говорит она. Какие именно это были активисты, не смогла вспомнить.

— Мы со всех сторон окружены непонятно чем, — добавляет её супруг Борис Петрович, стоя на балконе. — Там рынки, свалка тут же, вот здесь начали строить что-то, всё раньше стояло, разваливалось. А теперь — лошади ходят, коровы, вонища идёт.

Сергей Дмитриевич — один из немногих, кто доволен тем, что поселился на Малыгина. В начале «нулевых» он переехал сюда из Октябрьского района.

— Однажды заехал сюда к знакомым, они говорят: «Здесь очень хорошо жить». И действительно, тихо, спокойно, как в деревне. Я, когда приезжал сюда, тут свалки такой не было, это сейчас она, как небоскрёб, потому что не отсыпают никуда. Так, мусор слегка перегребут. Жена сейчас уже, конечно, говорит, что переехала бы обратно в город. А я не хочу, тут уже обжился — гараж у меня, огородик прикупил, банька своя. Ну как в деревне, правда!

«Про мигрантов постоянно один негатив»

Ахмед работает на «перевалочной станции». Это большая автостоянка, куда заезжают фуры, чтобы разгрузить товар и заново отправиться по маршруту. Сейчас здесь много фур с арбузами, в воздухе стоит кислый запах испорченных фруктов, который смешивается с гарью от свалки. Она здесь, кстати, совсем рядом, при заезде на стоянку видны чёрные клубы дыма — кажется, на полигоне вновь вспыхнул пожар.

Ахмед выступает нашим экскурсоводом, он ведёт нас через всю базу к свалке, которая сейчас напоминает дымящийся вулкан. Повсюду птицы, которые кружат над горой мусора, рядом пасутся лошади. Это, объясняет он, тоже груз, и показывает на фургон с деревянным прицепом.

Он, как и жители Малыгина, уверен, что свалку поджигают время от времени, и говорит про людей из «проверяющих служб», которые заезжали сюда около недели назад: «Делали замеры, фотографировали, ну что-то такое».

— Когда загорелась свалка, я вот так смотрел и видел — она вспыхнула очень быстро, прям моментально. Огонь сильный был. Я здесь находился, так как машина последняя у меня в 11 вечера освобождалась. Резко так огонь пошёл. От сигареты, окурка такого огня не бывает, — считает он.

По словам Ахмеда, он часто слышит негатив в адрес стоянки, на которой работает, но уверен, что в этом районе есть проблемы и поважнее.

— Знаете, все вот почему-то говорят про стоянку, что здесь фуры, фрукты, а вот этой беды не замечают, — показывает он на свалку, к которой мы вплотную подошли. — А это, я извиняюсь за выражение, корь на заднице у города. Этим даже никто не интересуется. Вот посмотрите, настоящая гора.

На обратном пути под крики чаек, кружащих над полигоном и стоянкой машин, Ахмед переводит разговор на наболевшую для него тему — о негативном отношении к работающим в этом районе мигрантам. И сразу же поясняет: он гражданин РФ и живёт здесь более 20 лет.

— Если бы супермаркеты сами договаривались с фермерами, заказывали фуру, ездили бы в Узбекистан, мигрантов бы не было. Но они этого не могут, это невыгодно, они даже со скоропортом работать не умеют и рисковать не хотят. Они как делают — берут, покупают всё у мигрантов, накручивают и прибыль себе делают. А ещё нас закрыть хотят! — возмущается он. — Конфликты все эти провоцируются, а потом люди говорят: «О, мигранты опять устраивают!». А вот что делают мигранты для города, для области, вот это никогда по телевидению и в СМИ не покажут. Всегда про них один негатив. А как тогда у нас в городе будут межнациональные отношения регулироваться?

Похоронила мать у свалки

Дома на улице Хилокской расположены ближе к городу, дальше от свалки, но запах гари здесь чувствуется постоянно.

— Доходит до того, что белого света не видно. Как в тумане — так сильно дымит эта свалка. У нас здесь вообще весело жить — и свалка рядом, и кладбище, и Хилокский рынок. Достопримечательностей просто масса! Некоторые люди, которые тут квартиры продают, пишут в объявлении: «Рядом парк». А я думаю, это что, они про кладбище что ли? — усмехается Екатерина, которая живёт здесь почти всю жизнь.

Её подруга Наталья переехала на Хилокскую 12 лет назад, тогда она купила трёхкомнатную квартиру за 2 миллиона с небольшим. Продать сейчас это жильё почти невозможно, как и найти что-то получше за эти деньги.

— Конечно, бывает, жалею. Из-за района. У нас тут постоянно разборки, вчера вот ОМОН приезжал, шмонал кого-то на рынке. Наркоманы ещё есть, цыган стало много, которые тут бардак устраивают. Да и свалка… Я вот девять дней назад маму похоронила, взяли место на кладбище. Получается, вот так могила и тут же свалка, — говорит она.

Светлана владеет небольшим магазинчиком хозтоваров рядом с домом и считает, что самой большой проблемой жизни на окраине является стихийная торговля. Она говорит, что ей постоянно выписывают штрафы за мусор, который оставляют цыгане, продающие побрякушки возле крыльца её магазина.

— По закону это моя территория, я должна за ней следить. То есть цыгане уйдут, я иду за ними коробки и упаковки подбираю. Да что говорить, сюда за угол ходят нужду малую справлять, сколько ни гоняй. А на мои обращения в администрацию никто так и не реагирует, зато проверки постоянно устраивают, штрафуют меня. Рейды, да, бывают, проверяют документы, так все эти разбегутся, рейд прошёл, они вновь сюда приходят, — рассказывает женщина.

Она показывает на торговцев за углом дома — небольшую дорожку у остановки облюбовали около десятка цыган. На асфальте расстелены пёстрые полотна, на них — потертые книги, старая обувь, немного облупившейся посуды.

Светлана живёт на Хилокской в двухэтажном бараке — рядом многоэтажка, на которой виднеются несколько красных баннеров с надписью «Продам». Судя по выцветшим полотнам, висят они здесь уже давно.

— Чтобы переехать отсюда, надо продать. А кто купит? Дома в аварийном состоянии, их скупают за три копейки нерусские, — говорит она.

С её слов, двух-, трёхкомнатные квартиры в этих домах продают за 1,5 миллиона рублей. Многие квартиры стоят пустыми — их сдают, но пока безуспешно.

— Вообще страшно тут у нас. В этом году ещё ничего, а в прошлом и перестрелки были, и драки. Видела и людей с топорами в голове, кровь фонтаном вот так била. Бывает, что русских женщин подкарауливают, избивают и грабят. В общем, кошмар, очень страшно, — добавляет Светлана.

«Закрытие полигона не планируется» — Анатолий Локоть о свалке

На недавней встрече с журналистами мэр Новосибирска заверил, что ситуация с загоревшейся свалкой взята под контроль.

— Событие действительно произошло, подтверждаю, что ночью произошло возгорание на полигоне «Хилокский». Это территория сельского района, за границами Новосибирска, но это полигон, который используется для утилизации твёрдых бытовых отходов города. Вопрос очень важный, серьёзный, с самого момента ситуация взята под контроль, и уже ночью были предприняты действия, мероприятия по тушению этого возгорания. А возгорание весьма значительное по площади. Привлечены силы не только самого муниципального предприятия, используются также все возможности нашего департамента, вся техника — поливальные машины, бульдозеры. Очагов открытого пламени на территории нет, — говорит Анатолий Локоть.

По его словам, в течение нескольких суток на полигоне всё ещё будут высыпать грунт, чтобы потушить тление. Глава города также рассчитывает на осадки.

— Роза ветров контролируется. Сейчас ветер северо-западный, это мимо Новосибирска. И новосибирцы в большинстве своём запаха дыма не чувствуют. Конечно, для жителей ближайших домов это ощутимо, но большая часть Новосибирска всё-таки не подвержена. Кроме того, по прогнозу в ближайшие дни будет выпадение осадков. Поэтому предполагаем, что ситуации пойдет на пользу, — говорит Анатолий Локоть. — О закрытии полигона речи не идет.

Причины пожара мэр не называет, но уверяет, что расследование ведётся и есть несколько версий случившегося.

— Мы разберемся обязательно и накажем виновного, — обещает он.

Пожар на полигоне ТБО «Левобережный» не первый в этом году. В марте произошло крупное возгорание, над свалкой поднялся столб пламени, а ближайшие дома заволокло едким дымом. Мы побывали на следующее утро на полигоне — вот кадры оттуда.