«Мы потеряли дом Сурикова — его нет»: сибирячка нашла странные ошибки в документах об охране купеческих домов

В романе Чингиза Айтматова «Буранный полустанок» есть такое понятие — манкурт. Это человек, превращенный в бездушное рабское создание, подчиненное своему хозяину, ничего не помнящее о своих корнях и историческом прошлом. Порой кажется, что отдельные чиновники своими решениями стараются сделать из нас манкуртов: стереть из памяти даже относительно недавнюю историю. Общественница из Новосибирска Елена Гавровская следит за состоянием местных объектов культурного наследия давно, а в последнее время взялась изучать официальные документы, выложенные на сайт новосибирской инспекции по охране памятников. И нашла там много интересных и непонятных моментов. Далее — от первого лица.

Я интересуюсь объектами культурного наследия Новосибирской области и для себя поставила такую задачу: узнать, какие у нас есть памятники, проверяет ли их инспекция, в каком они состоянии? И вот на сайте инспекции нашла акт от 25 ноября 2021 года о состоянии объекта культурного наследия — двухэтажного доходного дома купца Сурикова, построенного в 1897 году, официально расположенного по адресу улица Урицкого, 21. Невозможно просто так изменить адрес объекта культурного наследия, вырвать его и унести куда-то. Это нонсенс: объект теряет свою подлинность. Помните, как боролись за дом Янки Дягилевой? Застройщик говорил, мол, давайте мы его разберем и унесем, а ему отвечали: «Нет, это уже будет не дом Янки Дягилевой, а неизвестно что».

Здесь же инспекция, выходя на Урицкого, 21, не пишет, что здесь нет никакого деревянного двухэтажного дома, а на участке стоит давным-давно жилой комплекс «Премьер». С 2008 года, насколько я вижу по 2ГИС. Это суперскандальное место: там два дома — 19 и 21. Дом № 19 — недостроенный, а № 21 — достроенный, но по документам там до сих пор стоит двухэтажный деревянный дом купца Сурикова. Когда начинаешь читать акт дальше, выясняется, что дом стоит в другом месте, но инспекция его до сих пор почему-то считает подлинным.

Этот дом несколько лет назад был разобран и находился на складе. Далее общественность кричала, чтобы здание вернули, и его воткнули на Большевистскую. Но в акте от 2021 года дом обозначен как памятник регионального значения на Урицкого, 21. А когда начинаешь внимательно читать документ, то видишь, что здание расположено в начале нечетной стороны улицы Большевистской. «Новый адрес объекта культурного наследия не определен», — говорится в документе. Там же пишут, что дом был восстановлен на новом месте с 2016 по 2021 год. У нас в начале Большевистской создается какая-то резервация для памятников? Давайте туда перенесем все остальные памятники, а что нет? С одним же прокатило.

Кстати, о подлинности объекта. Читаем там же: «Общее состояние — удовлетворительное. Фундамент — ленточный, железобетонный». Насколько этот объект имеет реальное отношение к тому, что было изначально построено? То есть купец построил в начале прошлого века дом с железобетонным фундаментом? Круто! А может, тогда этот купеческий доходный дом был 16-этажным сразу — таким, который сейчас и стоит на Урицкого? Может, его сразу и обозначим домом Сурикова?

Когда едешь по Большевистской, видишь этот домик, его переставили к дому еще одного объекта культурного наследия — конторе инженера Будагова. Насколько я понимаю, он там стоит без электричества и всяких коммуникаций: их же нельзя провести, если у дома нет адреса. Он стоит просто как деревянная декорация. Наверняка в нем нет и пожарной сигнализации, ничего… А если он сгорит? Кому-нибудь за это что-то будет? Ведь этого дома нет, он не существует!

Можно в суд подать и сказать, что найден бесхозный дом — отдайте его мне. Он же ничей! (Смеется.) Наверняка нет ни одного документа, по которому этот перенос совершился: это же, получается, преступление. Давайте вот выкопаем Московский Кремль и перенесем его куда-нибудь подальше… Мы потеряли дом Сурикова — его нет. А то, что там стоит, — декорация на железобетоне.

И это не единственный косяк, который я нашла на сайте инспекции. Я нахожу там признаки как минимум халатности: инспекторы или не ходили и не проверяли, или не публиковали акты, или допускали какие-то ошибки в адресах.

Региональные памятники сейчас под угрозой: Москва не интересуется ими, говорит, что это ваше региональное добро, мол, вы сами занимайтесь своей инспекцией. Мне так неоднократно и говорили в Минкульте РФ: «Это объекты регионального значения, мы туда с проверками не лезем. Разбирайтесь с ними с вашей инспекцией». А над инспекцией начальник — только губернатор. Она даже не входит в структуру регионального Минкульта. Я уже написала Травникову: потребовала отчетности и спросила, почему за инспекцией не следят, что это за структура такая?

Примеров с подобным отношений к зданиям-памятникам полно. Например, конструктивистское здание «Кузбассугля» на Державина знаменитого архитектора Гордеева. Оно было доведено до аварийного состояния, а потом сгорело. И вместо четырехэтажного поставили шестиэтажное здание, полностью облицованное современными материалами. А инспекция делает подлог: на странице с пометкой «акт 2021 года» размещает акт о проверке от 1996 года. Они то ли не проверяют памятники, то ли прячут документы: ведь там нет уже здания Гордеева. Ну просто нет. Там есть другое здание, в котором, возможно, кому-то дали квартирку.

Или вот есть у нас объект культурного наследия: здание с адресом Дуси Ковальчук, 1. Но по этому адресу стоит современный офисный центр. А памятник — контора мясохладобойни — имеет другой адрес: улица Дуси Ковальчук, 1а. Получается, у нас охраняется как будто бы другое здание. Но эта ошибка имеет юридические последствия: например, кто-то захочет снести старое здание по адресу Дуси Ковальчук, 1а, и это у него может получиться — объект же не охраняется. И вот почему сделана эта ошибка? Специально?

На Коммунистической, 34 стоит элитный жилой дом (Rich House. — Прим. ред.), но в реестре инспекции там до сих пор числится какой-то памятник — двухэтажный жилой дом.

Я в этом реестре памятников дошла только до буквы Д: из 81 объекта в 33 попутаны адреса или нет актов проверки, или состояние аварийное, или имеются какие-то еще косяки. И это я просмотрела только четыре страницы списка из девятнадцати. Вот такая грустная арифметика. Мы так можем где-то трети объектов не досчитаться в какое-то ближайшее время, что ли? Или у инспекции не хватает рук? Дайте мне их зарплату, я за несколько дней их работу сделаю.