«Интимные места»: порою нестерпимо хочется

До публики, подогретой слухами о «цензурной» и «нецензурной» версиях и рекламной кампанией, обыгрывающей ограничение 18+, в этот четверг добрался фильм «Интимные места». Награжденные за лучший дебют и лучшую женскую роль на «Кинотавре», «Интимные места» — это несколько параллельных историй о непростой сексуальной жизни современных москвичей. Истории соприкасаются между собой — иногда близким знакомством героев, иногда мельком, случайным совпадением.

Справка: «Интимные места» (Россия, 2013) — эротическая мелодрама с элементами комедии о сексуальной жизни москвичей. Реж. — Наталья Меркулова, Алексей Чупов. В ролях: Юлия Ауг («Овсянки»), Алексей Чупов, Екатерина Щеглова («Мертвые дочери»). «Лучший дебют» и «Лучшая женская роль» на фестивале «Кинотавр-2013». Бюджет — 1 млн долл. 78 мин. 18+

В одной из новелл фильма ведущий федерального канала с постоянно брезгливым выражением холеного лица объясняет своей тишайшей жене, мечтающей о ребенке, что «плодиться» не собирается. В другой истории лысеющий семьянин жалуется психоаналитику: его возбуждают все женщины кроме жены. Третья история — про модного фотохудожника, который сожительствует одновременно с двумя женщинами и специализируется на портретах гениталий крупным планом.

«Я подарок хотела сделать мужу на юбилей, — говорит пришедшая на интимную фотосессию тетенька, стеснительно вцепившаяся в сумку, — Он у меня генерал полиции. Я уже не знаю, чем его удивить».

Самая же запоминающаяся история сыграна очень телесной и невероятно храброй актрисой Юлией Ауг. Ее героиня — то ли депутат, то ли чиновница, — в общем, из какого-то комитета. Монолитная женщина с пучком и в сером костюме, продвигающая закон о полном запрете эротики.

На следующий день битва за нравственность продолжается. Соратники, поддакивая, предлагают «и трупы по телевизору запретить!», но героиня качает головой: вид трупов заставляет человека задуматься — значит, полезен. Действительно, детям обычно запрещают видеть и знать подробности либо любви, либо смерти; либо Эроса, либо Танатоса. Скажем, в СССР детям смотреть экранные поцелуи было нельзя, а вот кино «Обыкновенный фашизм», составленное из фактов и хроник, которые и у взрослого человека не укладываются в голове, — можно.

Кстати, создатели «Интимных мест» при любом удобном случае рассказывают, что героиню-ханжу придумали три года назад. И тогда продюсеры советовали выбросить ее из сценария, как устаревшую карикатуру эпохи «в СССР секса нет». Если верить этой версии, получается, что за три года персонаж, как будто вызванный неосторожным гаданием, вдруг вышел в наш мир из какого-то мока. История могла бы (печально для фильма, но изящно) замкнуться, если бы ленте еще и отказали бы в прокатном удостоверении за ту самую «безнравственность».

Создатели фильма опять же любят рассказывать: действительно, чуть не отказали, но министр культуры долго думал и даже брал с собой копию в отпуск. В итоге рекомендовал только заглушить мат.

Заглушка — единственное отличие прокатной и авторской версий фильма. Мата в фильме, впрочем, в разы меньше, чем можно услышать за час, например, в автобусе или просто на прогулке. Хотя на экране мелькают половые органы, фильм снят вполне целомудренно (по крайней мере, по современным европейским меркам). То есть это кино местами провокационное, местами неожиданное — но вовсе не оставляющее в шоке, трепете и раздавленных чувствах.

«Интимные места» в названии — это не столько половые органы, сколько потаенные желания, стыдные секреты, в основном связанные не столько с сексом, сколько с его отсутствием.

Тему подавленного и потаенного можно было бы вывести на уровень диагноза обществу (а там, глядишь, и человечеству), как, скажем, в «Пианистке». Тем более что мы знаем не из абстрактных философских эссе, а прямо из новостей, что слепленные из подобия христианства и повестки советских партсобраний идолы Нравственность и Духовность могут быть опасными: самые радикальные их адепты призывают к насилию и требуют приносить им в жертву человеческие жизни если не целиком, то хотя бы частично — тюремными сроками.

Но «Интимные места» предпочитают не нагнетание пафоса, а сочувственную ухмылку, за которой слышатся прибаутки типа «жил грешно и умер смешно».

Разглядеть в остервеневшей чиновнице Гитлера — гораздо проще, чем искренне и сочувственно увидеть в ней одинокую несчастную бабу. Благодаря тому, что «Интимные места» принципиально держатся второго подхода, они гуманны и к персонажам, и к зрителю — зритель покидает зал с улыбкой.

Основная проблема фильма — в том, что местами он холодноват и кажется расчетливым и эстетским. В эти моменты ирония и жалость «Интимных мест» выглядит как профессиональная ласковость и улыбчивость медсестры в хорошей клинике. Как это очень свойственно фильмам ищущего свой язык нового российского кино, в «Интимных местах» кое-где видны зазоры между московской реальностью, живыми людьми и диалогами — и кинематографической условностью (например, сожительницы модного фотографа выглядят как позаимствованные из «Горьких слез Петры фон Кант»).

Впрочем, вообще-то «Интимные места» — хороший, хотя и не потрясающий фильм; человеческое и смешное в нем перевешивают недостатки, достаточно естественные для дебюта.

И он окончательно закрепляет тенденцию: последние русские фильмы, которые становятся событием, в которые можно влюбиться, которые пытаются что-то объяснить про современность, — почти все сделаны как плетение новелл (до «Интимных мест» были «Шапито-шоу» и «Рассказы»).

Елена Полякова

Кадры из фильма — kinopoisk.ru