Д. Терешков: «От роста цен на хлеб будет лучше всем»

После того как в прошлом году мировые цены на зерно резко подскочили вверх (максимум — $320 за тонну), этой осенью они столь же стремительно поползли вниз: рыночная цена зерна 4 класса, которым богата Новосибирская область, составляет сейчас не более $190. В результате экспорт нашего зерна в этом году уменьшился вдвое и составил 500 тыс. тонн. Любопытный парадокс: с ростом цен на зерно цены на хлебобулочные изделия поднялись, однако с почти двукратным понижением цен на зерно хлеб дешевле становиться не собирается. На пресс-конференции президент «Сибирского зернового союза» и председатель совета директоров «Сибирской хлебной корпорации» Дмитрий Терешков рассказал журналистам, что цены нужно обязательно повышать и дальше. Только так можно вывести хлебопекарную отрасль из кризиса, возникшего по вине правительственного моратория на рост цен, введенного прошлой осенью и продлившегося до 1 мая 2008 года.

Справка: Дмитрий Терешков — председатель совета директоров ОАО «Сибирская хлебная корпорация» и президент «Сибирского зернового союза». Родился 19 ноября 1966 года. В 1990 году окончил Новосибирский институт народного хозяйства. В конце 1991 года создал «Сибирскую контрактную корпорацию», в 1998 году переименованную в «Сибирскую хлебную корпорацию». В 2002 году Дмитрий Терешков работал вице-губернатором по сельскому хозяйству Красноярского края. В 2004-м стал одним из победителей конкурса «Предприниматель года», проводимого компанией Ernst&Young.

Расскажите, чем для хлебопеков нынешний сезон отличается от предыдущего?

Прошлый год для нас был годом потрясений. Первое полугодие хлебопекарни закончили с весьма неблагополучными финансовыми показателями. Вы знаете, что цены на хлеб резко подскочили по всей стране минимум на 40 %, намного больше, чем на остальные продукты питания. В этом году цены будут повышаться не так сильно, мы просто будем догонять инфляцию и покрывать те убытки, которые мы понесли за предыдущий период. Той прибыли и небольшой рентабельности, на которую предприятия вышли в начале второго полугодия, еле-еле хватает, чтобы проиндексировать зарплаты и прочее, что не было проиндексировано в начале года. Сейчас потребность индексации всех затрат превышает те возможности, которые есть у предприятий, потребляющих и перерабатывающих зерно.

С чем именно был связан кризис в вашей отрасли?

Вы знаете тот комплекс политических факторов, который привел к искусственной заморозке цен — когда до 1 мая вся зерноперерабатывающая и хлебопекарная отрасль была вынуждена держать зафиксированные государством низкие цены, и это притом, что цена на зерно подскочила практически в два раза.

Поэтому если сейчас появляется какая-то рентабельность, то средства сразу же направляются на то, чтобы как-то залатать дыры, — это и рентабельностью-то толком назвать нельзя. Такова поголовная картина во всей хлебопекарной отрасли. С одной стороны, понятно желание государства заботиться о населении и держать цены на хлеб дешевым. Но под угрозу ставится судьба отрасли, и, в конце концов, на наших предприятиях тоже работают люди — на «Восходе», к примеру, более 4 тысяч человек сотрудников.

На мировом рынке цены на зерно очень сильно понизились. Как это повлияет на наш рынок?

Прямой корреляции цен на нашем и мировом рынках нет. Ценовые ожидания по России достаточно высокие, достаточно высоки и цены, объявленные на интервенционных торгах государством. Соответственно, мы не думаем, что цена на зерно в России упадет.

Что мешает хлебопекам покупать сейчас зерно за границей, если оно там дешевле?

Железнодорожные тарифы. Ну, купим мы за 190 долларов тонну зерна, в пересчете на рубли это 5100 рублей выйдет, и заплатим 1500 рублей железнодорожных тарифов. Кроме того, приемка через порты стоит дороже, чем отгрузка в порты.

Каких действий со стороны государства, на ваш взгляд, не хватает?

Не хватает грамотного пакета по регулированию рынка. Чтобы не просто выделялись очередные дозы денег на интервенцию, на компенсацию процентных ставок. Нужно регулировать рынок, а не предприятия или отдельные отрасли. Как это делается на Западе. Существует огромное количество эффективных регуляторов. А то, что происходит со сдерживанием цен на хлеб, — это то же самое, что кассира в аэропорту попросить не повышать цену на билет. От кассира тут ничего не зависит.

Если цены все равно растут, может быть, есть резон оставить их низкими на определенную группу изделий?

Нет, это бесполезно. Не так давно, когда боролись с ценами на хлеб, меня пригласил к себе руководитель Республики Башкирия и сказал: «Товарищ Терешков, нам нужно с ценами что-то сделать».

И я ему предложил: «Давайте разработаем специальный сорт хлеба, «социальный» кирпич, который будет стоять на специальных витринах и стоить в полтора раза дешевле». Ему эта идея понравилась, он дал надлежащие поручения, во всех магазинах появились эти витрины. И что бы вы думали? Продажи нулевые. Никто эти кирпичи покупать не захотел.

Другой пример. Наша компания развивает сеть терминалов горячего хлеба. Его себестоимость объективно раза в два больше кирпича. Так вот, в Москве мы обслуживаем сеть «Копейка», жесткий дискаунтер, и в спальных районах в «Копейке» продажи горячего хлеба составляют 50 % от всех продаж хлеба. Люди предпочитают не эту надоевшую буханку хлеба солдатскую, а человеческий хлеб. Бабушки стоят, обсуждают, какую им «Чабату» купить — темную или светлую. Это вопрос психологии, а не кошелька. Если посчитать, сколько хлеб занимает сейчас в потребительской корзине, то станет очевидно, что бороться за эти копейки — зря силы тратить. В месячном бюджете того же пенсионера расходов вырастет, может, на 200 рублей, зато решится проблема целой отрасли, и не одной: хлебопечение дает деньги переработчикам, переработчики дают деньги крестьянам. Таким образом, мы предлагаем рычаг финансирования всей отрасли, а не дотационный рычаг из бюджета.

Если на все остальные продукты питания цены на российском рынке составляют сегодня от 50 до 80 % от среднеевропейских цен, то на хлеб — не более 15–20 %. Соответственно, чудес не бывает, цена должна расти.

А меняются предпочтения в выборе хлеба?

Да, падает потребление социальных сортов — за последний год процентов на 15–20 в пользу сортов премиум-класса, на долю которого приходится около 65–70 % продаж. Вообще, культура потребления хлеба очень сильно меняется. Если в последние 10–15 лет хлебные отделы старательно интегрировались в систему супермаркета, то сейчас есть все предпосылки к тому, чтобы булочные стали таким же отдельным и уважаемым форматом магазинов, как это сейчас есть Западе и как было в России.

Владимир Иткин