Прощай, порношик!

Кризис повсюду — и неизбежно заберется и в шкаф с одеждой. Во-первых, легких денег на шпильки будет меньше. Во-вторых, меньше тратить и больше думать над покупками начинают даже те, чьи доходы мировая экономическая печаль не сократила, — зато на настроении сказалась общая паника. В-третьих, даже если кризис не коснулся напрямую, он диктует дух времени и навязывает образы и идеи. Общественные настроения всегда быстро воплощаются на подиумах — иногда быстрее, чем мы успеваем их осознать. Так, войны вводят в дамский гардероб хаки и френчи, а карьеризм 1980-х воплотился в мужеподобных пиджаках с мощными плечами.

Наигранное уныние

И на этот раз настроения не замедлили сказаться на высокой моде. Даже в лаковых текстурах, которые не выходят из моды уже не первый сезон, модные критики этой зимой склонны усматривать не рок-н-ролльный шик, а подсознательную озабоченность нефтяной тематикой. Некоторые дизайнеры предсказуемо пользуются информационным поводом с первых полос деловой прессы, чтобы обратиться к легендарному голливудскому гламуру времен Великой депрессии — эпохи, когда силуэты после спортивных 1920-х вновь обрели элегантную строгость и талию, брови выгнулись тонкими ниточками, а на экранах воцарились блондинки в мехах.

Ясно, что для высокой моды обращение к практичным черным платьицам, — скорее игра, чем вынужденная необходимость. Впрочем, и современникам Великая депрессия запомнилась больше как очередь за бесплатным супом, чем как апогей гламура и элегантности. В любом случае, идеи заигравшихся в стильную бедность кутюрье перекочуют и в массовые марки. И здесь новые требования — практичность, носкость и универсальность, позволяющая комбинировать все со всем, — будут уже не игрой, а насущной необходимостью.

Новые правила

Новые экономические правила диктуют возвращение — пока звучащего старомодно и уныло — понятия «добротной вещи»: одежда должна быть качественно сделана, подход «поиграла и выбросила» отныне не актуален и отдает хамством по отношению к окружающему миру. Если мы будем покупать меньше, уместно избегать броских решений и ориентироваться на варианты, подразумевающие миллион и одну комбинацию на разные случаи жизни. Не просто практично по деньгам, но еще и верно стилистически, в кризисный период выглядеть скромно и избегать показной роскоши.

«Нехватка средств делает тебе рамки, что тоже иногда полезно», — сказала однажды одна из главных икон русской моды Рената Литвинова.

Вспоминая в интервью о бедной студенческой юности, госпожа Литвинова выписывает (а мы аккуратно записываем) такой рецепт: черный свитер, черная узкая юбка, высокий каблук; а еще — правильная сумочка.

«Каждый раз в кризисные эпохи в моду входят черный цвет и оттенки серого, украшения становятся миниатюрнее, а юбки — длиннее, — комментирует директор школы Александра Васильева в Новосибирске Людмила Корнеенко. — Порношик на фоне кризиса становится особенно неуместен. Я бы сказала так: в моду входит не скромность, а изысканность и хороший вкус».

«Когда нет стабильности, роскошь смотрится неуместно, — добавляет стилист-шопер Елена Вайман. — Хотелось бы верить, что люди действительно научатся избегать «тряпичных понтов» — но едва ли это случится. Русскому человеку очень трудно от этого удержаться — у нас было слишком мало времени на то, чтобы покрасоваться».

Три дня на разграбление города

Магазины то и дело испаряются. Только осенью в городе закрылось более полусотни магазинов одежды (среди них, например, — казавшиеся неотъемлемой частью городского пейзажа SoFrench и Jennyfer на Вокзальной магистрали). Наверное, почти каждая из нас уже потеряла дорогое сердцу место.

Но кризис дает и возможность несколько циничным образом сэкономить, прикупив что-нибудь в ходе ликвидации магазина или просто акции по избавлению от лишнего товара, — нужно только следить за вывесками.

Так, например, до конца месяца можно успеть купить зимние или (предусмотрительно) демисезонные сапожки в «Аскании» на улице Ленина (магазин возле Универсама ликвидируется и распродает ассортимент со скидкой 50-70 % — пока остались и интересные модели, и ходовые размеры).

Кризис стремительно порождает ранее не замеченные формы торговли — тут же, на улице Ленина, можно заметить баннер, приглашающий во «Временный магазин скидок», устроившийся неподалеку на Советской. Здесь распродается стоковая одежда из нескольких элитных бутиков (Gucci, YSL, Escada, Dsquared и прочие волшебные слова) с уценкой, — как сообщают ярлыки, во всяком случае, — вдвое и более (босоножки могут стоить 10 тысяч вместо 20, пиджак — 20 тысяч вместо 60).

Вся в слезах и губной помаде

Британская газета The Guardian недавно писала о наблюдаемом в кризисные периоды «эффекте губной помады»: потребитель, отказываясь от дорогих вещей, компенсирует свои страдания покупкой приятных мелочей. Кстати, именно в эпоху Великой депрессии во многом сложился современный подход к аксессуарам как к смысловым акцентам, создающим образ в целом, — шляпку, как и суп и скандал, женщина, как известно, всегда умела сделать из ничего.

Для экономики «эффект губной помады» означает более или менее стабильные продажи косметики и прочих штучек, для моды — то, что кризисные настроения предполагают акцент на более изощренный макияж и эксперименты с прической.

Желание почаще обретать новый look, при далеко не безграничных возможностях скупки свежих нарядов, вполне можно утолить поисками нового лица.

Тут важно только не увлечься — давно известно, что на приятные мелочи — вроде еще одного блеска для губ — можно спустить совершенно невероятные суммы.

Елена Полякова

Фото relaxyourself.ru (1), style.com (2), gettyimages.com (3)