Громкое исчезновение двух мальчиков. Как в Новосибирске пропали Костя и Салим и почему за годы их так и не нашли

25 мая, в Международный день пропавших детей, мы вспоминали Костю Кривошеева и Салима Самойлова, которые исчезли в Новосибирской области. Близкие ни на минуту не прекращают их ждать, а поисковики не теряют надежду найти. Но что помешало тогда, в 2013 и в 2015 годах, найти детей? Кто виноват в этом? И можно ли что-то изменить сегодня? Эти и другие вопросы мы задали тем людям, которые занимались поиском мальчишек.

Каждый день в регионе разыскивают 5–6 детей

Даже самые внимательные и любящие родители однажды могут столкнуться с тем, что ребенок не придет домой вовремя, а попытки разыскать его самостоятельно окажутся безуспешными. По данным ГУ МВД России по Новосибирской области, сегодня без вести пропавшими в регионе числится 506 человек, из них 6 несовершеннолетних детей. Практически ежедневно в полицейскую сводку попадают 5–6 потерявшихся несовершеннолетних. Их ищут. За каждой историей поиска — судьба отдельной семьи, судьба маленького ребенка, за каждой ориентировкой — колоссальный труд десятков, а то и сотен человек, их слезы радости или горечи, их надежды, счастливые возгласы или крики отчаяния. И совершенно не важно, что никто из них не знал этих детей до заявки.

Большую часть детей из нашего региона удалось разыскать, но, к сожалению, в их число не вошли ни Костя Кривошеев из Каргатского района, ни Салим Самойлов из Доволенского. Уже на протяжении многих лет их ищут волонтеры и ждут родители.

«В лесу кричишь их имя в надежде услышать голос в ответ»

В тот день, 21 июня 2013 года, отчим с дедушкой взяли 8-летнего Костю с собой в лес за дровами на зиму. Взрослые ушли в лес, а мальчика попросили посидеть в машине. Когда они вернулись, ребенка и след простыл. Версию о том, что Костя мог пойти искать родных и заблудился, прибывшие на место полицейские и спасатели отработали первой — было прочесано почти 250 квадратных километров от места, где стояла машина, но следов мальчика не нашли. Отрабатывались все версии: от нападения дикого зверя до убийства. Отчима школьника даже проверили на полиграфе на причастность к исчезновению ребенка, но результаты ничего не дали.

Вместе с силовиками Костю Кривошеева искали волонтеры только что созданного на тот момент в Новосибирской области поисково-спасательного отряда «ЛизаАлерт». Для добровольцев чужих детей не бывает. Вместе с родителями они переживают историю пропажи, надеются и верят, что найдут ребенка живым и здоровым, проходят для этого сотни километров, не спят по ночам, отпрашиваются с работы — всё ради незнакомого ребенка, нуждающегося в помощи.

— Поиск Кости для меня был первым выездом, как обычного человека. В соцсетях увидела призыв вроде: «Если у тебя есть форма одежды "лес", фонарь, ты готов ехать искать ребенка в лесу, то отпишись под постом». Я и еще трое незнакомых мне девушек выехали на место. Там уже было много людей из разных структур. Мы заглядывали под каждое дерево, под каждый куст, прочесывали местность квадрат за квадратом. Шли дни, а добрых новостей не поступало… К следующим выходным штаб поиска свернули. Для меня они: Костя и Салим. По фамилии идентифицируются поиски, а в лесу кричишь их имя в надежде услышать голос в ответ, — говорит поисковик новосибирского отряда «ЛизаАлерт» Марина Штрек.

Заявили о пропаже Салима не сразу — потеряли сутки

11-летний Салим Самойлов пропал утром 13 июля 2015 года в селе Травное Доволенского района. По поручению родителей мальчик повез отходы забоя домашней скотины к месту свалки, расположенной на расстоянии около двух километров от дома, и пропал. В то утро над Травным шел ливень с громом и молнией — мальчик мог испугаться, побежать в другую сторону и в итоге утонуть в озерах, раскиданных по Доволенскому району. Родители поехали искать сына уже в обед, но обнаружили у скотомогильника только тележку и примятую траву — возможно, Салим лежал здесь, упав от усталости, предположили спасатели. Лес прочесывали по нескольку раз, но все без толку.

— Заявка к нам поступила 14 июля. В этот же день на место выехало небольшое количество волонтеров с координатором Светланой. Уже на следующий день прибыли основные силы нашего отряда, а также волонтеры отрядов «ДоброСпас-Новосибирск» и «Маяк». Совместно работало много служб: прочесывали все поля, лесные участки, болота и само село. К сожалению, ребенок не найден до сих пор, — вспоминает участник отряда «ЛизаАлерт» Надежда Полякова.

Девушка отметила, что для поиска школьника была задействована авиация — всю территорию два дня исследовали с вертолета МВД. Односельчане семьи Самойловых помогали, чем могли: кто-то присоединился к поиску, а другие приносили поисковикам горячую еду и чай.

— И волонтеры, и все службы делали всё, чтобы найти ребенка. К сожалению, в то время был небольшой информационный охват, как следствие этого — мало людей на поиске. Сейчас у нас гораздо больше возможностей в поисках — как по человеческому ресурсу, так и в техническом оснащении. Оповещение работает во много раз лучше. Весомым фактором в минус было то, что к нам обратились лишь на второй день пропажи. В подобных ситуациях дорога каждая минута, — добавила Надежда Полякова.

Искали по всей стране — надежду сменяло отчаяние

В то время следователями отрабатывалась еще одна версия: Салим мог покинуть Травное или даже Новосибирскую область. Было запущено оповещение по всей стране, но и это результатов не принесло.

— Первые полгода — год после пропажи Салима Самойлова поступали звонки и со всей Новосибирской области и даже за ее пределами. Нам прислали фотографию мальчика из Липецкой области, внешне очень похожего на Салима. Мы показали снимок родителям: один из них сказал — похож, а другой сказал, что нет. Неопределенность заставляла родителей то верить, что с сыном всё хорошо и его скоро найдут, то заставляла впадать в отчаяние и безнадежность, — рассказала координатор «ЛизаАлерт» Светлана Блинкова. — На фото из Липецкой области мальчик стоял возле окна какого-то здания. По нашей просьбе местный житель приехал на место, где был сделан снимок, измерил высоту окна и соотношение по размерам к нему мальчика. И стало понятно, что это не Салим — мальчик с фото был значительно меньше нашего — порядка 30 см разницы. Безусловно, все звонки потенциальных свидетелей и очевидцев мы отрабатывали.

Корреспондент НГС участвовала в поисках Салима, приехав на место 16 июля вместе с очередным экипажем волонтеров из поисковых отрядов «Лиза Алерт» и «Маяк». На тот момент там уже 4-й день дежурили МЧС, полицейские из разных районов области, Следственный комитет, аварийно-спасательная служба из Карасука, пожарные, военные и волонтеры «ДоброСпас». Над лесом у села Травное совершал облет полицейский вертолет.

По словам спасателей, незадолго до этого Салим перенес операцию на ногах из-за вросших ногтей, и ходить ему было тяжело, особенно на такие расстояния.

«Пошел почему — загадка. Как говорят, он вообще панически боялся леса. Когда со сверстниками ходили за грибами — собирали их в лесу, а он стоял с краю, в лес не заходил», — отметил тогда заместитель начальника карасукского поисково-спасательного отряда Николай Воистинов.

Мать мальчика рассказала, что у Салима инвалидность — есть справка «умственно отсталый». Окончив первый класс, он не знал ни азбуки, ни правил поведения в классе — мог посреди урока начать буянить, приставать к одноклассникам или внезапно играть на пианино. «Не мог на месте сидеть. Постоянно бегал. То на улицу выйдет, то в хату. Сядет только если мультики понравятся ему. Так всегда больше в движении», — поделилась с журналистом женщина. Однако мальчик продолжил учиться в школе и уже окончил 5-й класс.

С волонтерами никто не считался

Светлана, как и ее коллеги, убеждена, что в те годы, когда Костя Кривошеев и Салим Самойлов потерялись, поиск замедляло, в первую очередь, отсутствие взаимодействия с силовыми структурами.

— Статус у только что зародившегося поисково-спасательного отряда был не тот, особо с волонтерами никто не считался. В случаях пропажи ребенка сразу возбуждается дело по статье «Убийство», что помогает использовать такие ресурсы, которые не дают использовать при пропаже взрослого человека. То есть, это такой механизм, который развязывает нам руки для более эффективного и быстрого поиска, — подчеркнула Светлана.

Взаимодействие с силовиками достигалось очень долго, из-за этого было потеряно много времени. Сейчас можно сказать, что они работают в связке.

Чтобы найти потерявшихся, нужно работать всем вместе

— В любом поиске есть несколько версий: несчастный случай, криминальная составляющая, заблудился. А также несколько локаций: природная среда, либо в поселке он пропал, либо в городе. Полиция и следователи занимаются отработкой криминальной версии, а мы, как специалисты по поиску в природной среде, занимаемся этой зоной. Исключать ни одну версию, особенно при пропаже ребенка, ни в коем случае нельзя. У следователей нет опыта поисков в природной среде, ни оборудования, ничего. И когда идет взаимодействие и всё совместно обсуждается, мы приходим к общему решению — это и есть залог успешного поиска.

По прошествии 6 лет с момента пропажи Салима и 9 лет с момента пропажи Кости отряд «ЛизаАлерт» значительно пополнился. Волонтеры считают, что сила отряда в том, что находятся они практически во всех регионах России. Встречаются, делятся опытом, обучаются, осваивают новое оборудование для поиска людей.

Сейчас в отряде поисковиков специально подготовленные люди, хотя бы старшие группы, которым на месте не придется объяснять и учить работать с оборудованием, так как дорога каждая минута.

Волонтеры на протяжении всего времени держат связь с родителями — они ждут возвращения своих сыновей. Ориентировки на Салима Самойлова и Костю Кривошеева продолжают размещать. Надежда всё равно есть.

Кто ищет потерявшихся людей и зачем они бросают свои семьи ради незнакомцев — читайте в правилах жизни волонтеров «ЛизаАлерт».