«Август. Восьмого»: кровь и Киндзмараули

На экраны вышел главный отечественный блокбастер года. Время и место действия — разгар недавней русско-грузинской войны. Создатели фильма лихо вводят в Южную Осетию не только войска, но и гигантских человекоподобных роботов. Большая часть крупного по меркам российского кино бюджета «Августа» — государственное финансирование. Причем в прошлом году на него ушла треть от всех денег, выделенных на развитие отечественного кинематографа.

Справка: «Август. Восьмого» (Россия, 2012) — боевик, военная драма. Молодая женщина разыскивает своего ребенка в эпицентре военного конфликта в Южной Осетии 2008 года. В ролях: Светлана Иванова («Дом солнца»), Максим Матвеев («Стиляги»), Егор Бероев («Папа»), Владимир Вдовиченков («Бумер»). Режиссер — Джаник Файзиев («Турецкий гамбит»). Бюджет — 16 млн долларов. 120 минут.

Московская блондинка Ксения судорожно налаживает личную жизнь с самодовольным гусаком-финансистом. Ненавидящий нового папу маленький сын блондинки отсылается на каникулы в Южную Осетию к старому папе — российскому миротворцу. Мать героини ахает и тычет дочь носом в телевизор. Когда перепуганная Ксения добирается на перекладных до Цхинвала, на город уже сыплются снаряды, дороги, по которым тянутся беженцы, засыпаны покореженными и обгоревшими остовами машин. Деревня, где остался один сын героини, находится уже глубоко за линией фронта, изба горит, кругом зверствуют оккупанты.

И из дыма пожарищ встают и бьют железными кулаками и драконьими хвостами гигантские роботы, сделанные на довольно уверенную тройку с участием голливудских рисовальщиков. Роботы — плод воображения контуженного и перепуганного ребенка героини, попытка перевести на детский язык запредельный ужас, как в «Лабиринте фавна» и «Жизнь прекрасна».

Впрочем, в «Августе» роботы выглядят не то чтобы очень нужными для полноты художественного высказывания. Скорее, они — акт карго-культа.

Вообще карго-культ — это верования туземцев с тихоокеанских островов, пытающихся привлечь блага цивилизации, копируя внешние ритуалы: скажем, строя копии аэродромов из соломы. В пытающемся встать на широкие рельсы отечественном кино карго-культ — это и тщательное копирование штампов, и госфинансирование боевичков, которые вообще-то — чисто по своему поп-корновому жанру — должны сами зарабатывать себе на жизнь.

Ну, а вера в то, что гигантские роботы — неотъемлемый и беспроигрышный элемент успеха — вообще чистейший пример карго-культа. Опять же карго-культ в российском кино часто включает верование в то, что Голливуд — пропагандистская машина, славящая успехи американской военщины. Соответственно, нужно обороняться теми же методами. При этом игнорируется тот факт, что те, кто снимает американские фильмы первой величины и раздает им «Оскаров», обычно критически (это, в конце концов, интеллигенция) настроены и по отношению к своему правительству, и вообще к войне как способу вести дела.

Так уж получилось, что последняя война, в которой можно уверенно говорить о хороших и плохих, — Вторая мировая; во всех последующих в более или менее приличных фильмах и книжках плохи в общем-то все, и все при этом — жертвы.

Очень хорошо прочувствовать, что героически-бравурный тон больше неуместен, можно было при попытке уследить за всеми источниками информации об осетинском конфликте — и в итоге раздраженно махнуть рукой: все недоговаривают и преувеличивают — короче, врут, и сочувствовать можно не сторонам, а исключительно тем, на кого падают бомбы — с обеих сторон.

«Август. Восьмого» честно пытается говорить именно о том, что война — это, прежде всего жертвы, и эффективным решением может быть только в производстве трупов. Но госбюджет ему явно мешает.

Вообще-то «Август. Восьмого» — уже третий художественный фильм на тему. Первый — малобюджетный «Олимпус инферно» режиссера Игоря Волошина вышел уже через полгода после войны и прошел малозамеченным. В 2011 году вышел грузино-американский проект «Пять дней в августе». Вдохновителями проекта стали грузинские продюсеры и парламентарии, позвавшие себе на помощь режиссера «Кошмара на улице Вязов 4» и «Крепкого орешка 2». В самой ударной сцене фильма российские военные — полуголые, в татуировках — пытают и расстреливают толпу грузинских бабушек, вопрошая: «Кто из вас мэр города?». Впрочем, фильм в широкий прокат вышел только в Грузии, в остальном мире же ограничился отдельными показами, вызвавшими у критиков чаще усмешку, чем сочувствие.

«Август. Восьмого» куда эффектнее и убедительнее в военных сценах. Но в итоге все равно идет на эту территорию кинотрэша наносить несоизмеримый по усилиям ответный удар.

Наши солдаты в фильме действительно вышли обаятельными — они белозубы, любят маму и то и дело гладят то пушистых осетинских цыплят, то (увлекшись) коленку главной героине. Сам «Август», тоже увлекаясь, как-то потихоньку приходит к выводу, что война — это вообще очень здорово, а быть солдатом — круче, чем даже гигантским роботом. Грузины же основательно смахивают на немецко-фашистских захватчиков. Впрочем, ближе к финалу мелькнет один хороший немец, то есть, простите, грузин, который после долгих колебаний предпочтет доброе дело зверствам над мирным населением. С другой стороны, это придирки.

И главная проблема «Августа. Восьмого» — даже не в том, что он местами самовлюбленно затянут и злоупотребляет заимствованиями. Беда в том, что он сам сводит свои — действительно местами впечатляющие — боевые успехи на нет, вводя длинные (можете сбегать за пивом) эпизоды совещания президента России. Его играет — непохоже на всех имеющихся в наличии президентов России — Владимир Вдовиченков. Опять же непохоже на имеющиеся карты — Южная Осетия в этих совещаниях явно считается частью России. Окружение президента колеблется — не испортит ли вторжение в Грузию имидж России, вставшей с колен? — президент стучит по столу кулаком: «Я прислушивался к вашим советам, но настали другие времена». Собственно, смотреть на отважных и красивых разведчиков на службе Родины любят и мальчики, и девочки. Смотреть же речистые заседания политиков, вещающих о патриотизме, не любит никто, кроме них самих. Если вспомнить советскую пропагандистскую машину, то она в итоге обесценила эффектные плакатные образы героев вереницей портретов членов политбюро. С «Августом», все-таки вполне убедительно создавшим симпатичный образ российской армии, случается что-то похожее.

Елена Полякова

Кадры из фильма — kinopoisk.ru