В Сибири уже три месяца нет полпреда. Что это значит? И нужна ли вообще эта должность? Отвечают эксперты

С начала апреля в Сибирском федеральном округе нет полномочного представителя президента. Сергей Меняйло, занимавший эту должность с конца июля 2016 года, по указу Владимира Путина отправился руководить Северной Осетией. Звучали разные версии, кто придет ему на смену: эксперты пророчили это место губернатору Красноярского края Александру Уссу, новосибирскому губернатору Андрею Травникову и даже председателю СК России Александру Бастрыкину. Еще в мае обсуждалась возможность назначения Сергея Цивилёва, который руководит Кемеровской областью. Но изменений так и нет, а горожане шутливо списывают на пустующее кресло любые городские беды. Лиза Пичугина спросила у политиков и экспертов, что изменилось за три месяца без полпреда и зачем он нам нужен.

Сергей Козлов, политолог, декан факультета политики и международных отношений Сибирского института управления — филиала РАНХиГС при президенте РФ

— Полпредства как важный институт сыграли свою роль 20 лет назад, когда шло, что называется, выстраивание вертикали власти, установление субъектности государства. Необходимо было разобраться с региональными баронами и олигархическими группами.

Когда всё было зачищено, полпреды превратились в институт с не вполне понятными функциями. По большому счету, всякие бюджетные, административные, хозяйственные и прочие функции выполняются региональными властями, губернаторами. Есть, конечно, надзор, контроль, инспекции в полпредствах, но эти функции не являются необходимыми. Нет три месяца полпреда — что изменилось? Ничего. Что-то встало колом? Да нет, вроде, всё работает как работало.

Полномочные представители, безусловно, имеют большой административный ресурс для взаимодействия с федеральными властями: администрацией президента, правительством и так далее. Но насколько оправдано сохранение этого института для получения этого самого доступа — сложно сказать.

В нашем регионе политический вес был у Виктора Толоконского (занимал должность полпреда с 9 сентября 2010-го по 12 мая 2014 года). Он стал полпредом после губернаторства, собственно, это привело к конфликту с региональными властями, переводу Толоконского и отстранению Городецкого. Это был полпред, который имел реальный политический вес, поскольку у него сохранилась сеть влияния на ключевых игроков в регионе. А все остальные — ну, по своему весу они с Виктором Александровичем несравнимы.

Алексей Мазур, политолог, аналитик сайта «Тайга.инфо»

— Когда-то была попытка реформировать государственное устройство: тогда объединяли малые регионы и создавали федеральные округа. Регионы отличаются по численности в сотни раз, поэтому сделали несколько больших губерний, как в Российской империи. Заодно решался вопрос с тем, что губернаторов надо было избирать, а полпредов, генерал-губернаторов в этих больших губерниях можно назначать. В какой-то момент от этой схемы отказались: либо она не «поехала», либо решили, что это слишком сложно, и функции полпреда стали контрольными.

Был момент, когда полпредам дали право предлагать кандидатуру губернаторов для назначения. Анатолий Квашнин (был полпредом с 9 сентября 2004-го по 9 сентября 2010 года), например, пытался в Иркутскую область Сокола продвинуть. Но от этого быстро отказались, потому что идея, что нужны промежуточные органы управления между регионами и Москвой, устарела. Это, может, имело смысл в царские времена, когда не было средств связи, а сейчас ситуация выглядит так, что все вопросы решаются в Москве, да и всё. И какие-то промежуточные полпреды — лишнее колесо в этой телеге.

Как мы видим по опыту Сибири, где три месяца нет полпреда — наверное, не было таких вопросов, [которые бы только он мог решить]. Полпред — это чиновник администрации президента. Все вопросы, которые может решать полпред, может решать администрация президента и сам президент. Поэтому никаких эксклюзивных полномочий и возможностей у него не было, нет и не может быть.

Анатолий Квашнин называл полпредство «щупальцем вертикали власти». Полпредам никогда не давалась власть президента на местах. Представление о том, что полпред — это человек, обладающий функциями президента на местности — нет, такого нет и близко. В лучшем случае — око президента, надсмотрщик от президента, но не более того.

Квашнин пытался быть генерал-губернатором, насколько позволяли административные возможности, но быстро выяснилось, что бюджета нет, и полномочий командовать — тоже нет. Я знаю, что он устраивал разносы и губернаторам, и мэрам, нашему мэру доставалось. Меняйло любил ездить с проверками в Хакасию, где губернатор был избран вопреки всей королевской гвардии. Но, как мы видим, Меняйло уехал в Северную Осетию, а Валентин Коновалов как был в Хакасии, так и остался, хотя все прочили ему скорую отставку.

Власть — это либо распоряжение бюджетными деньгами, либо возможность кого-то уволить, назначить (полпред очень мало кого может лично назначить или уволить) или посадить. Ни одной из этих возможностей у полпреда нет, во всяком случае, в полной мере.

Вадим Агеенко, депутат Заксобрания

— Я считаю, что таких полномочий у полпредов нет, чтобы они могли что-то решить — кардинально, с привлечением средств, или инициировать какой-то закон. Когда полпредов только вводили, их называли «око царёво» — они присматривали за губернатором. Действительно, Россия большая, администрация президента всё не объедет, поэтому ввели такую должность. Это, как правило, были отставные политики, военные, часть была из КГБ, ФСБ. Их функция была — досматривать и докладывать, как у генерал-губернаторов. К ним так и относились: мол, соглядатаи.

Сейчас губернаторы частично избираются, частично назначаются. Когда назначались, от мнения полпреда многое зависело: как губернатор себя ведет, правильно или неправильно. Любого запросто можно было сменить: в аппарате президента послушали мнение полпреда по Красноярску или Новосибирску, мол, пора сменить — и сменили. Когда губернаторов стали избирать, эта функция [отвалилась]: ну посоветовал, ну сказал — убрать губернатора достаточно сложно было, пока не ввели строчку про утрату доверия. Избрали и избрали, терпи теперь 4 года или заводи уголовное дело.

Даже когда вводили должность полпредов, я был убежден, что эта ветвь власти не нужна. Она и тогда была неуместна, а сегодня показала, что изжила себя: уже неважно, как к губернатору полпред относится. А этот институт денег требует. Со временем его просто ликвидируют.

«Жители выиграли от того, что полпреда нет»

Сергей Бойко, депутат горсовета

— Полпред как раз влияет [на город] достаточно существенно! У меня окна квартиры выходят на площадь Трубникова, и там каждое утро и каждый вечер сотрудники ГИБДД останавливали автомобили, чтобы полпред мог приехать из своей резиденции в офис и вечером вернуться в резиденцию. Тысячи людей каждый день задерживались, чтобы пропустить полпреда. А вот три месяца его нет — и нет перекрытий. Я вам скажу, жители города значительно выиграли от того, что полпреда нет. Вся Владимировская, Плановая — думаю, они замечают, что полпреда нет.

На самом деле у полпреда никаких полномочий практически нет, кроме как собирать совещания и щеки надувать, поэтому нет полпреда — и незаметно. У нас, например, больше месяца нет руководителя транспортного департамента в мэрии, и это беда и катастрофа. По крайней мере, я как депутат замечаю это каждый день. О назначении полпреда я узнаю, как только мигалки увижу утром на площади Трубникова.

У нас есть три уровня власти: муниципальная (это мэр и горсовет), региональная (это губернатор и Заксобрание) и федеральная. А полпреда в этой системе нет — у него нет бюджетов, нет полномочий. Вся суть полпреда в том, что он якобы имеет личный контакт с президентом и может от имени президента топать ногами, чтобы люди боялись, чувствовали око президентское на своих спинах: мол, вождь бдит и следит за ними.

Институт полпредства имел бы смысл, если бы у нас региональная и муниципальная власти были независимы от центра. Как в 90-е, когда губернатор мог быть в оппозиции к президенту. В нашей российской системе губернатора назначает и снимает президент — понятно, что формально есть выборы, но по большому счету мы понимаем, что оппозиционный губернатор не просидит и недели. В Хакасии — уникальный случай, намного больше примеров, когда губернатор сидит в совсем других местах, как Фургал. В этих условиях не очень нужен полпред, потому что губернаторы и так не забывают вставать на колени и склонять голову.

К сожалению, мы продолжаем содержать офис и аппарат. Если бы нам еще аппарат распустить, а в здании сделать детский сад — прекрасное здание, отличная территория, большой дефицит детсадов в центре, — было бы совсем здорово. Но я смутно представляю, чтобы у нас какую-то бюрократию ликвидировали. Теоретически [такая вероятность есть], потому что в условиях лояльности губернаторов это просто лишнее звено. Даже федералы это понимают где-то в глубине души, я думаю.

Андрей Кузнецов, главный редактор и директор информационно-аналитического агентства «Центр деловой жизни»

— Полпредство — это форпост администрации президента на территории. Несмотря на прямые контакты между кураторами на Старой площади и администрациями субъектов, на окружном уровне нужен наблюдательный пункт, способный передавать в Москву независимую картинку происходящего «на земле».

Роль личности полпреда, как показывает опыт, не так уж принципиальна. Бывает, что на эти должности назначают заслуженных людей, которых нужно просто передержать определенное время без внятных полномочий, но и без ущерба для статуса.

В кризисных ситуациях полпред обязан выступать олицетворением присутствия федеральной власти на территории. Чем он занимается вне кризисов — по большому счету, его личное дело. Одни полпреды публичны, другие нет. Активный полпред способен помогать губернаторам и мэрам своим статусом для контактов в Москве. К сожалению, не все полпреды в истории СФО славились конструктивной активностью.

Три месяца без полпреда — это беспрецедентный срок. Не только для Сибирского федерального округа. Но именно в СФО за последние несколько лет — при бывшем полпреде Сергее Меняйло — сменились все губернаторы. Последнего — главу Тувы — президент поменял за два дня до перевода Меняйло в Северную Осетию. Это значит, что в СФО во главе всех субъектов (за исключением Хакасии) стоят руководители нового путинского призыва, обладающие кредитом доверия на высшем уровне. Таких губернаторов Кремлю не страшно оставить на некоторое время без повседневного присмотра полпреда. Даже избранный на протестных настроениях глава Хакасии Валентин Коновалов был под повседневным наблюдением аппарата полпреда с момента избрания (многие вопросы в республике Меняйло вел в режиме ручного сопровождения), и на сегодня оппозиционный губернатор уже достаточно глубоко инкорпорирован в официальную культуру федеральной вертикали власти.

Власть полпреда — это, прежде всего, влияние на кадровые вопросы. В масштабе округа назначения на ключевые должности в представительствах федеральных министерств и ведомств, региональных органах и даже муниципальных структурах затруднительны без визы полпредства. Бывало, назначения затягивались на многие месяцы, а бывало, что и вовсе не складывались. Особенно ценный ресурс полпредства — влияние на силовые структуры и судебную номенклатуру. Определенный ресурс видят также в возможности влиять на государственные награды.

Аппарат полпреда координирует информацию о ходе предвыборных кампаний на территории округа. В этом аспекте затянувшееся назначение полпреда в СФО выглядит особенно странно, учитывая давно стартовавшую подготовку к выборам в Госдуму. Впрочем, администрации субъектов отчитываются по этому вопросу перед администрацией президента напрямую.

В Новосибирской области особым влиянием пользовались два полпреда — Виктор Толоконский и Сергей Меняйло. Первый как бывший губернатор уделял очень много внимания вопросам родного региона, понимая их по-своему и конфликтуя из-за этого с командой нового губернатора Василия Юрченко. В элите довольно быстро сложился раздрай, сказывавшийся в том числе и на результатах выборов в городе и области, и на возможностях развития региона.

Меняйло же, будучи чужаком, оказался очень деятельным и коммуникативным руководителем: очень быстро познакомился с новосибирским истеблишментом, вник в городские вопросы и немало сделал для сглаживания противоречий как внутри региона, так и между Новосибирском и Москвой.

Слухи о реформе института полпредств возникают ежегодно. То пророчат ликвидацию, то расширение полномочий. Сегодня мне кажутся маловероятными оба сценария. В ДФО проэкспериментировали с усилением полпреда: Трутнев одновременно является федеральным вице-премьером. Раз такой опыт не стали тиражировать на другие округа, думаю, он не всем в Москве понравился. А ликвидация, помимо политической встряски и вынужденных изменений алгоритмов согласований, разом оставит без работы много уважаемых людей, которых нужно будет в моменте куда-то пристраивать. Зачем Кремлю эти хлопоты?

Как сложилась судьба остальных полпредов президента в Сибири? Почитайте, чем они сейчас занимаются.

А что лично Сергей Меняйло делал на этом посту? Вот его 4 задачи и 15 функций (все строго по закону).