Стюардесса, которая пасла коз. Как мать многодетной семьи стала фермером и почти все потеряла из-за трагедии

Новосибирская бортпроводница Надежда Шульга решила заняться фермеским хозяйством и перебралась из города в деревню. С ней уехала и ее большая семья — пятеро детей и муж. Они хотели заниматься пчеловодством, завели коз, кур и индюков. Через какое-то время продуктов стало уже слишком много для нужд семьи, появились и постоянные клиенты. Все складывалось хорошо, пока не случилась трагедия. Семья потеряла почти все хозяйство и дом, скиталась по временному жилью, а теперь ютится в небольшой квартире и мечтает начать все с начала. Корреспондент НГС Илья Калинин узнал историю многодетной фермерши, которая не теряет надежды.

41-летняя Надежда Шульга большую часть своей жизни работала стюардессой. Сначала в S7, еще со времен «Сибири», после — в турецкой авиакомпании на международных рейсах. После сокращения штата немного поработала судебным приставом в Кировском районе и бухгалтером.

Около четырех лет назад Надежда, ее муж и пятеро детей — сейчас им от 3 до 22 лет — решили перебраться в деревню Никоново Маслянинского района и заняться фермерством.

— У него было направление развития «пчеловодство», а у меня — «козоводство», — вспоминает женщина. — Я конечно больше хотела заниматься сыроварением, но сыр без коз — это никак. Да и вообще хотели, чтобы дети кушали хорошие продукты.

Перед переездом в деревню, рассказывает женщина, они продали свою большую четырехкомнатную квартиру и погасили ипотеку за выбранный частный дом. Остатка денег хватило еще на обычную двушку на Шлюзе. «Чтобы детям что-то оставалось», — уточняет Надежда.

На момент становления фермерского хозяйства у них было около десятка коз и примерно столько же кур. Сначала произведенного продукта хватало только на семью. Но со временем, когда козье стадо увеличилось раза в четыре, а к курицам добавились индюки, утки и гуси, стали появляться излишки. Вслед за излишками появились и постоянные покупатели.

Все рухнуло год назад — 23 октября 2022 года. Вечером этого дня случился пожар. В справке от инспектора МЧС написано сухо: «произошло замыкание в переходе между столбом и гусаком (устройством для крепления электрических проводов. — Прим. ред.)».

— Это было в районе шести-семи вечера. Ребятишки были дома, а я загоняла птицу в сарай. Подняла голову и вижу, что из-под крыши дым идет. Я даже не сразу поняла, что это за дым. А потом, конечно, побежали выводить детей из дома и выносить ценные вещи, документы. Пожарное оповещение сработало сразу, оно у нас стояло как у многодетных, — рассказывает Надежда.

Минут через сорок приехали пожарные — крыша уже вовсю горела. Дом тушили до самого утра. Он выгорел почти полностью: частично остались деревянные стены да кирпичные перегородки. К счастью, не пострадала та часть хозяйства, где находились животные и птица.

Животных погорельцы временно раздали по соседям и знакомым, а сами разместились в здании бывшего детского сада, который последнее время служил сельским маневренным фондом. Для Надежды и ее детей администрация Никоново выделила в этом здании две комнаты.

К этому моменту женщина управлялась с хозяйством уже без мужа — мама лишь иногда помогала. А муж, уточняет Надежда, как-то тихо пропал еще до пожара: не выдержал деревенской жизни. Она не очень охотно вспоминает о бывшем муже. Замечает, что в селе он толком и не появлялся: все больше проводил время в Новосибирске, обучаясь на пчеловода и тракториста. Да и вообще, уверяет женщина, не очень надежным был: официально развелись они давно, хотя в деревне планировали жить все же одной семьей.

После пожара погорельцы обращались за помощью как к местным властям, так и к губернатору — дважды. Обращения сверху потом все равно спускались, как говорится, на места. Помочь пострадавшей многодетной семье обещали все.

— Нас поставили в очередь. Сначала обещали помочь с восстановлением дома, потом просто дом обещали. Потом на всех нас дали еще две комнаты в том же детском саду, который был маневренным фондом. И вот уже год прошел, но помощи реальной нет, — вздыхает мать большой семьи.

Некоторая помощь все же была: сначала семье Надежды предложили сельскую ипотеку, но вот только денег выплачивать ее у них не было совсем. К лету выделили лесную делянку под вырубку для строительства нового дома.

Как почти женская семья (из мужчин — два сына-подростка) без каких-то свободных денег будет вырубать лес и строить дом, видимо, никто не подумал. Поэтому для разработки лесной делянки пришлось нанять рабочих в долг, а потом рассчитаться с ними частью вырубленного.

Тут выяснилось, что большая часть леса по своим характеристикам не подходила для строительства. В итоге идею отстроить дом пришлось оставить, а остатки леса, которого никак не хватало на стройку, продать за 100 тысяч рублей.

В августе семья решила переехать в Новосибирск — в свою двушку на Шлюзе. Надежда с сожалением в голосе рассказывает, как пришлось избавиться от части живого хозяйства: кого-то продали, кого-то оставили знакомым на передержку, как оставляют собак и кошек.

— Сено и корма я закупила, все это оставила. А купить нам дом не на что было, да и заработать там тоже негде. В городе же хоть как-то можно заработать, взять какой-то кредит, — рассуждает женщина.

Сейчас многодетная семья живет в двухкомнатной квартире с пятью кошками и тремя собаками, которых просто не смогли бросить в селе. Дети учатся, а Надежда ищет работу. С последней — работала в кафе сразу и кассиром, и продавцом, и бухгалтером, и посудомойкой — пришлось уйти. Говорит, изначально устраивалась на зарплату в 35 тысяч рублей и удобный график, а в итоге все обернулось неудобным графиком и зарплатой в 27 тысяч.

— Я обязательно хочу вернуться в село. Там же наши животные остались, там всё осталось… Хочу в городе за год хоть немножко денег накопить, как-то отложить и попробовать что-то в селе приобрести. Но уже готовое, чтобы не строить. И не обязательно в той же деревне. Главное, чтобы была возможность заниматься своим хозяйством, — мечтательно вздохнула женщина.

В октябре 2022 года НГС рассказал о молодой паре из Новосибирска, которая переехала жить в поселок Урлу-Аспак Майминского района Республики Алтай и не собирается возвращаться в город.