«Система защищает своих»: как новосибирский бизнесмен борется с московской полицией из-за скандальной сети кофеен

Traveler’s coffee когда-то была не только самой крупной сетью кофеен в Новосибирске, но и одной из крупнейших в России. Сейчас от былой славы остались лишь воспоминания. Один из создателей компании сидит в СИЗО, а руководитель, который противостоял ему в корпоративном конфликте, всё еще пытается добиться прекращения уголовного дела против себя и своих коллег. Обозреватель НГС поговорил с бывшим руководителем сети Traveler’s coffee Евгением Михиенко о том, что происходит с ее активами сейчас, и о том, как ему удается совмещать судебные тяжбы с бизнесом.

— В каком состоянии сейчас находится сеть?

— Всё зависит от места и конкретного франчайзи. Этот бренд развивался в Сибири и сформировал в немалой степени здесь культуру потребления кофе. В Красноярске, Якутске, Сургуте — это были и сейчас есть почти рестораны, куда продолжают ходить гости. В свое время точка в Якутске, например, могла иметь выручку 4 миллиона рублей в месяц и приносить прибыли до одного миллиона. Такие кофейни, конечно, никуда не делись.

Хуже дело в точках в европейской части страны, где и конкуренция значительно выше, и сама по себе эта торговая марка никогда не была особенно известна вне кофейной индустрии. Там многие заведения или прекратили работу вовсе, или поменяли вывески. Я знаю несколько историй, когда франчайзи закрылись буквально сразу после того, как начали работать.

Кроме проблем, связанных с корпоративной войной, «Тревелерс» еще и выглядит устаревшим просто на уровне формата. Там где к нему привыкли, заведения, конечно, и дальше могут работать с прибылью. Но в новом месте это будет просто кофейня без каких-то понятных преимуществ. Потому что всё это время заниматься развитием бренда было некогда и некому — все воевали. Сначала собственники между собой, потом [Анвар] Пириев со мной.

С тех пор кофейный рынок убежал далеко вперед. Появилось много новых форматов. Нынешние размеры «Тревелерс» в 150–200 кв. м — это слишком много и дорого. Развился формат на вынос, появились кофейни, которым достаточно 50 кв. м, но они могут пропускать большой поток. При этом там нет таких затрат на оборудование, персонал. И это всё можно сделать на любителя. И в такую небольшую кофейню собрать свою публику, которую устроит цена, качество и атмосфера. А просто поесть можно много где, не говоря уже о многочисленных точках с кофе, которые стоят сейчас уже в супермаркетах.

— Что происходит с другим имуществом в Новосибирске: цехом по обжарке и фабрикой-кухней, офисным зданием?

— Мы смогли забрать через процедуру банкротства цех и фабрику. Сейчас они работают, но, конечно, не под брендом «Тревелерс», на который у нас всё еще нет прав. Мы продолжаем попытки вернуть через суд права на бренд. По зданию теперь идет отдельный процесс. Судья разбирается, мошенничество там или незаконные действия при проведении банкротства.

— Но зачем он теперь, если успешность работы заведений сейчас всё равно зависит только от их владельцев, какая бы вывеска на них не висела.

— Сам по себе торговый знак сейчас имеет скорее отрицательную стоимость. Кому бы он сейчас не принадлежал, он в перспективе может столкнуться с исками, связанными с законностью перехода прав в прошлом. Потому что наша позиция состоит в том, что [Анвар] Пириев в 2017 году получил этот знак незаконно. Однако для нас ценность его в другом. Именно обстоятельства перехода прав на бренд «Тревелерс» стали поводом для возбуждения уголовного дела против нас. И единственный способ закончить эту историю сейчас — это откатить ситуацию к самому началу.

— На чем сейчас основаны претензии к вам и от кого они исходят?

— Дело было изначально возбуждено при непосредственном участии Анвара Пириева. Напомню, что тогда из Москвы в Новосибирск приехала целая команда сотрудников УВД по Западному административному округу (ЗАО) Москвы. При этом, как установлено из переписки Пириева, он организовал и, как мы полагаем, оплачивал отдых следователя, которая вела это дело. Переписка показывает, что Пириев получал паспорта следователя и членов семьи, пересылал ей ваучеры на самолет и отель. Сейчас начался второй суд по делу Пириева — теперь уже по по поводу дачи взятки полицейскому из Новосибирска Евгению Пушкареву.

Но сейчас роль следователей по ЗАО пока игнорируется. Потому что дело уже не в Пириеве. Сейчас система защищает себя. Потому что их коллеги (сотрудники УВД пл ЗАО. — Прим. ред.) были вовлечены в отношения, которые мы считаем коррупционными. Но все расследования против них прекращены. Зато дело про нас по-прежнему не закрыто. И это при том, что к сотрудникам УВД по ЗАО были претензии и помимо нас. Самое громкое дело — это попытка подбросить наркотики журналисту Ивану Голунову. Но это не единственный эпизод. Еще в 2019 году о скандалах, связанных с полицейскими этого подразделения, писал журнал «Форбс». А уже в этом году журналисты НТН24 сделали довольно подробное расследование по поводу нашего конфликта — там приводятся и документы, и электронная переписка. То есть материалов хватает.

Но наша ситуация от этого не меняется. Был суд, который уже решил, что в наших действиях не было состава преступления. Но дело не закрыли и теперь пытаются обвинить нас, что мы «ввели в заблуждение судей». Юристы смеются над этой формулировкой, но в целом смешного мало. Потому что сама по себе защита от уголовного преследования — это довольно дорогостоящее занятие, отнимающие массу времени.

— Чем вы занимаетесь теперь, помимо общения со следователями и юристами?

— Основной бизнес сейчас связан с обжаркой кофе, она ведется на производстве в Новосибирске (то, что раньше принадлежало Traveler's coffee), и небольшой площадкой в Москве. У нас есть свой бренд — Ideal Cup. В 2000-х в Питере была сеть кофеен «Идеальная чашка», она даже имела одну точку в Новосибирске, но не долго. И когда сеть разорилась, мы приобрели ее активы вместе с торговой маркой. Сейчас мы заканчиваем оформление прав на англоязычный вариант этого бренда. Под ним уже производится и просто обжаренный кофе, и дрип-пакеты (позволяют заваривать фильтр-кофе в чашке. — Прим. ред.). Возможно, сделаем на этой базе франшизу для кофеен. Но это зависит от ситуации на рынке. Мы видим падение посещаемости большинства заведений. У людей становится меньше денег. Поэтому я больше склоняюсь к развитию контрактного производства — то есть выпуска продукции под чужим брендом по заранее оговоренной цене. Доходность тут, конечно, ниже, но объемы больше, а главное, это более предсказуемый бизнес.

За последний год цена на кофе поднялась в два раза. И продолжает расти из-за новых сложностей с логистикой. Европа закрылась, импортеры начали искать обходные пути — через Турцию, Грузия и Армению, а это дополнительные расходы. Но деваться некуда, приходится приспосабливаться и к этим новым условиям.

В июне журналист НГС Павел Тиунов поговорил с Игорем Кузнецовым — он смог стать миллионером, но всё потерял и даже попал на скамью подсудимых.

В прошлом году создатель кадрового агентства по подбору сотрудников в IT Алексей Сухоруков рассказал НГС, почему айтишники так много зарабатывают и о работе за границей.

В разгар пандемии ресторатор Денис Иванов рассказал НГС о том, как сеть его ресторанов справляется с кризисом: о непредсказуемых ценах и вынужденном прощании с персоналом.