«Иногда чувствуешь, что тебя ненавидят». Мигрантам в России запрещают работать в такси и общепите — что они об этом думают

Положение мигрантов, приехавших в Россию на заработки, становится все более тяжелым. В придачу к имеющимся в законодательстве ограничениям иностранцам решили запретить работать в некоторых сферах. Запреты пока не коснулись Новосибирской области, но и в нашем регионе с иностранцами планируют поступать жестко: в ближайшее время уже должен появиться специальный отдел по борьбе с преступлениями среди мигрантов. Как все это влияет на жизнь обычных узбеков, азербайджанцев и киргизов, решивших приехать в Россию подзаработать, с чем сталкиваются мигранты в Новосибирске и как на запреты реагируют местные диаспоры, выяснила корреспондент НГС Ксения Лысенко.

30-летний Азиз прожил в Новосибирске почти три года — приехал в начале 2021 года, а уехал в сентябре. Сам он из Узбекистана, там же остались его семья с детьми и родители. В Новосибирске мужчина работал в такси, а также занимался покраской автодеталей в СТО.

— Я в Казахстане жил, оттуда в Россию переехал — думал, там будет лучше. Три года там находился, искал работу, открывал несколько раз точку по ремонтным работам. Не совсем так поперло, как в Казахстане. Оказывается, лучше в Казахстане работать, — сделал вывод он.

В 2021 году он законно пересек границу, получил патент на работу (ежемесячно он обходился в 5,5–7 тысяч рублей) и временную прописку, но доход постоянно только падал.

— Машина не моя, я в аренду ее брал. И вот, допустим, водитель зарабатывает 6500 за сутки. Из них 2 тысячи за машину отдай, 1300 — это газ, еще 500 рублей покушать, попить, покурить — кому что. В итоге, 4 тысячи из этой суммы просто уходят, получается за день — 2500 всего остается. Невыгодно стало, — вспоминает Азиз. — Были времена, когда можно было 5 тысяч за день заработать. А потом еще клиенты — им же не объяснишь, что это не я ставлю ценник за поездку. Ничего плохого не сделаешь, говоришь: «Здравствуйте», потом в конце: «Доброго дня, всего хорошего». А оценка все-таки падает — это из-за того, что ты не местный. Вот иногда чувствуешь, что тебя ненавидят, таким взглядом смотрят на тебя. Бывает, дорогу другие водители не дают, когда видят тебя. Сигналят, кричат: «Ты что там, на ишаках ездил?»

Но даже не отношение клиентов было самым неприятным в эмиграции. Азиз рассказывает, как постепенно к ним и его знакомым, тоже мигрантам, стали жестче относиться сотрудники ГИБДД и другие проверяющие структуры.

— Мигрант из Таджикстана, из Азербайджана, из Узбекистана не имеет права возить людей, перевозка людей для них запрещена — это первая причина почему я уехал. Ты постоянно рискуешь. Но мне повезло, у меня, хоть я и узбек, права казахстанские. Последний месяц, когда я таксовал, меня напрягало все это, что я в такси работаю, что могут гаишники в любой момент остановить, штраф дать и депортировать. Да, у меня было разрешение на работу, но я из Узбекистана, а значит, нам запрещено таксовать. А гаишники прям сильнее все стали проверять, смотрят на патент, на чек оплаты патента, на договор, на то, откуда ты. Устал нервничать, решил уехать в ту страну, где не придется вот так переживать. У меня много примеров среди знакомых, кого так депортировали. Пятерых-шестерых я знаю, — говорит он.

Уже два месяца Азиз в Казахстане. Здесь он снял небольшое СТО и занимается ремонтными работами. К принятым в некоторых регионах запретам на работу для мигрантов он относится скептически — уверен, что на этом попытаются заработать.

— У мигранта главная цель — приезжать сюда и работать, кормить свою семью, которая дома осталась. Те люди, которые ходят по клубам, где-то там пьют, ширяются — это не те мигранты. Те, которые хотят зарабатывать, они тихо-мирно пришли, поработали и домой ушли, — подчеркивает мужчина.

Его знакомый 27-летний Бек из Киргизии уже четыре года в Новосибирске. Он работает на стройке и, по его словам, пристального внимания со стороны проверяющих органов он почти не ощущает на себе.

— Везде есть свои правила: соблюдайте правила и работайте, я так считаю. Знакомые есть, кто жалуется, что их проверяют, но это, наверное, своевременные проверки, нужные. Так и у нас на родине без документов работать тоже нельзя. Наверное, хотят в безопасности свой город, свою страну держать. Органы вроде никакие рамки не перешагивают. Но да, если раньше нас не сильно проверяли, то теперь проверяют. То есть раньше договор трудовой не проверяли, а теперь смотрят, официальный ли он. Но у нас на стройке все законно, ахамдуля (слава Богу. — Прим.ред.), пока работаем, — объясняет он.

Запрет на работу в такси, о котором говорил Азиз, действительно действует в нашем регионе. Правда, есть ряд уточнений. В 2016 году губернатор Владимир Городецкий принял постановление, запрещающее работу иностранцам в отдельных сферах — всего таких сфер в первой редакции было 16. В 2017 году список расширили до 33 — под запрет попали услуги по уходу за детьми, за престарелыми и инвалидами, работа в образовании, в сферах производства и торговли алкогольными напитками, лекарствами и табачными изделиями, а также такси. Однако все это касалось граждан Таджикистана, Узбекистана, Украины, Молдавии и Азербайджана (то есть государств, не входящих в Евразийский экономический союз), которые прибыли в Россию в порядке, не требующем получения визы, и получивших патент. При этом в случае получения ВНЖ запреты для граждан этих же стран снимаются.

Как говорится на сайте правительства Новосибирской области, в 2017 году, после расширения списка запретных сфер, решение губернатора поддержали не менее 80% участников опроса.

Сейчас ужесточение миграционного законодательства, судя по всему, тоже имеет сторонников: например, в телеграм-канале НГС многие читатели высказались за запреты, которые ввели у себя другие регионы России.

Так, с 2024 года в Челябинской области иностранцы потеряют право водить такси, маршрутки и автобусы. А в Калужской области запрет действует с 2022 года: там мигранты не могут работать в общественном питании, торговле и на транспорте. Такое решение было обусловлено большим количеством мигрантов, приехавших в регион, а также визитом губернатора Владислава Шапша в миграционный центр. Как писал «Коммерсант», там он встретил мужчину-иностранца, якобы сдавшего экзамен по русскому языку, но не умеющему на нем разговаривать. В раздумьях пребывают власти Тульской области: аналогичный указ уже опубликован, но пока не подписан.

Как считает руководитель новосибирской региональной общественной организации по развитию и реализации общественно полезных и социально значимых инициатив «Объединение русско-азербайджанской молодежи» Тофиг Гусейнов, понятие мигрантов сейчас очень размыто — к ним порой причисляют даже граждан России.

— Как определяют мигрантов — просто как не русских, не славян или все же по законодательству, как людей, которые пересекли границу? Потому что многие граждане нашей страны не признают мигрантов по факту нахождения на территории, а именно дают оценку внешне. А при этом многие водители в такси, которые внешне выглядят как нерусские, порой являются гражданами Российской Федерации. И что же получается, дагестанец тоже мигрант? А чеченец или татарин? — задается вопросом он.

Он уверен, что, если Новосибирская область тоже решит ввести запрет, аналогичный принятым в других регионах, кардинально ситуацию это не изменит — люди найдут способы, как его обойти. В такой ситуации, считает общественник, важно изменить саму систему.

— Необходимо заниматься миграционной политикой. То есть чтобы этим занимались еще на погранпостах, а не после того, когда какие-то обстоятельства у нас в стране возникают. С этим надо работать сразу, изначально создавать жесткие условия, соблюдать их, а не послаблять и потом затягивать узелки, — заметил он. — Если я приезжаю в какую-то страну или в какой-то регион, я должен жить по обычаям, по традициям, по законам этого дома. Я считаю, что люди, которые эмигрируют в другую страну, другую республику и так далее, должны на начальном этапе понимать, какие законы есть в этой стране, в этой республике и чем чревато нарушение их. И здесь вопрос не возмущения местного населения. Здесь вопрос, я считаю, созрел, потому что, наверное, некоторые структуры до конца свою функцию не выполняют.

При этом для некоторых представителей диаспор информация о введении запретов на работу для мигрантов оказалась новой. Например, сомнения в такой перспективе выразил глава Азербайджанской национально-культурной автономии Новосибирска Расим Сахиб-оглы Бабаев:

— Как запрещают? Они должны работать законно, вот и все. На основании патентов. А что там в Туле или еще где — может, это блогер какой-то написал вообще.

Суть запретов также не совсем понятна руководителю Центра казахской культуры «Отан» Орынкул Настаушевой:

— Если мигранты нарушили закон, если у них нет документов, разрешения проживать в России или нет опыта работы водителем (если они работают в такси), то депортация оправдана. Если же есть водительское удостоверение, если он говорит по-русски, адекватен психологически, то есть это человек, который не представляет угрозу никому, почему надо ему запрещать работать? — недоумевает она. — Если он нарушил закон, у него нет документов, и он работает инкогнито как-то, то это вопросы к миграционной службе РФ и области, а также к работодателю. А как страна будет жить без рабочих рук? У нас нехватка рабочих рук. Я уже даже не помню, когда я последний раз видела русского дворника — в основном, работают мигранты. Кому могут мешать иностранцы, если они не нарушают законы страны?

— К тому же у людей, которых депортируют из России, при том, что у них все документы правильные и они честно трудились, потом формируется негативное отношение к российскому народу, да и к тому же государству, — считает она.

Как ранее говорил НГС директор информационно-аналитического агентства «Центр деловой жизни» Андрей Кузнецов, вопросы мигрантов могли выйти у властей на первый план потому, что ксенофобия в обществе остается по-прежнему на высоком уровне.

— Так что латентная стигматизация сообщества мигрантов может считаться вполне популярной инициативой, разряжающей социальное напряжение, — считает эксперт.

В конце сентября силовики устроили облаву на мигрантов на складе в Толмачево.