Очень нано

Первый день июля для НГУ стал знаковым — в стенах университета начал работу научно-образовательный комплекс (НОК) «Наносистемы и современные материалы». Нацпроект «Образование» выделил на закупку современного оборудования около 367 млн рублей. Лаборатории нового научно-образовательного комплекса будут работать по шести направлениям, объединяя физиков, химиков, медиков, информатиков, биологов и все близлежащие институты СО РАН. Получив технику, НГУ, тем не менее, пока не сумел наладить контактов ни с частными заказчиками прикладных разработок, ни с госкорпорацией «Роснанотех», определяющей политику государства в области инвестиций в наноразработки. О некоторых приборах и их целевом назначении корреспонденту НГС.НОВОСТИ рассказали сотрудники комплекса.

Сканирующий туннельный микроскоп с изменяемой температурой образца. «Любой элемент окружающего мира состоит из атомов, и до сих пор не придумано ни одной технологии, которая могла бы оперировать частицами меньшими, чем атом, — рассказывает Дмитрий Щеглов, кандидат физико-математических наук, заместитель декана физического факультета НГУ. — Главное назначение микроскопа — исследование элементарных структурных процессов на поверхности, то есть исследование движений атомов».

По словам господина Щеглова, используя возможности микроскопа, можно создавать различные наноструктуры. Например, сделать наноструктуру на основе кремния, которая будет вживляться в человеческий организм на уровне рецепторов — в сетчатку глаза, слуховые рецепторы, рецепторы осязания. Можно создать наноструктуры, которые химически или электромагнитно активны по отношению к возбудителям заболеваний. В том числе они смогут влиять на ВИЧ.

Анализ биологических наноструктур. Кандидат физико-математических наук Федор Тузиков продемонстрировал корреспонденту НГС.НОВОСТИ прибор австрийской фирмы HECUS, уникальность которого состоит в том, что для анализа используется весь диапазон наночастиц. Господин Тузиков и команда исследователей разработали уникальный метод анализа крови, позволяющий вовремя отследить любые признаки заболевания, а впоследствии и предотвратить его.

«В крови каждого из нас присутствует уникальная структура — липопротеины, — говорит господин Тузиков. — Они отвечают за ввод и вывод липидов в организм. Проблема в том, что их целых 16 типов и нужно определять фракционный состав каждой из этих субстанций. За считанные минуты вместо трех параметров, получаемых при анализе крови в обычной поликлинике, можно получить 150».

Уникальность этого метода, по словам господина Тузикова, скажется на диагностике, на эффективности лечения. Практически любое заболевание можно будет определить задолго до его непосредственного проявления. Клиника Мешалкина заинтересовалась этой методикой для уточнения диагностики. Что происходит в организме человека, особенно если речь идет о больных, перенесших тяжелые операции? На каком этапе и какие лекарства прописывать человеку?

«Мы ведем разработки около 10 лет, — добавляет господин Тузиков. — На сегодня мы уже отчаялись найти людей, которые бы помогли нам с финансами. Пока проводятся научные исследования по внедрению этой методики».

Лазерная электронная молекулярно-пучковая установка. По словам научных сотрудников комплекса, этот прибор создан как для моделирования процессов, происходящих в верхних слоях атмосферы, так и для различных химических реакций, происходящих в глубоком вакууме. В университете уже есть прообраз этой установки, но он выполнен на паромасляных насосах, что, по словам разработчиков, мешает исследовать углеводород. В лаборатории комплекса сейчас стоит сверхвысоковакуумное безмасляное оборудование. Заказать его пришлось на Тайване, поскольку университет старался экономить средства. Выяснилось, что приобрести подобную установку в России можно лишь в три раза дороже.

Одна из технологических задач — синтез легких углеводородов в тяжелые углеводороды, то есть в жидкость. Такие попытки предпринимаются во всем мире. Но у научных сотрудников комплекса есть задумки, как довести эти попытки до технологического уровня. По словам кандидата физико-математических наук Николая Коробейщикова, это задача государственной важности, поскольку на нефтяных месторождениях сжигается примерно 1/10 газа, попутно добываемого при нефтедобыче. Если бы весь газ на каждой вышке можно было преобразовать в жидкость и отправить ее в нефтяные трубы — прибавка к добыче нефти составила бы

.

«У нас есть идеи, которые, мы надеемся, удастся реализовать, — комментирует господин Коробейщиков. — Мы обращались к заказчикам — нефтедобывающим компаниям, был даже контракт с компанией РИТЕК. К сожалению, нефтяники хотят купить конечный продукт, но не готовы финансировать разработку».

На вопрос, почему «Роснанотех» — корпорация, выступающая соинвестором в нанотехнологических проектах, — не финансирует проекты новосибирских исследователей, господин Щеглов ответить отказался. «Не стану наводить крамолу. Просто хочу сказать, что от 90 до 99 % денег, которые есть у «Роснанотех», лежат в банках и не используются по одной простой причине — нет конкретных людей, которые могли бы реализовать какие-то проекты. Главное, чтобы была связь между научно-исследовательским потенциалом и опытно-конструкторским. Вы же не придете ко мне и не скажете: «Дмитрий, давайте работать с этим оборудованием, исследовать, проводить разработки». Никому это не нужно, чтобы провернуть подобную махину, нужно усилие — человек должен потратить на это какой-то жизненный цикл. Несколько лет безвылазно этим заниматься, оббивать пороги. Этим должен заниматься не один человек, а команда. Таких людей крайне мало».

Петр Малков, Кристина Фарберова