«Я ем ноль раз в день, а заключенные — трижды». Журналистка НГС — о питании в тюрьме и о том, почему ей стыдно обедать

Многие родители твердят своим детям: «Ешь, а то мозги работать перестанут», «Не будешь кушать — упадешь в обморок, и я не стану таскаться с тобой по больницам». В детстве эти фразы вызывают улыбку, но, когда вырастаешь, становится не до смеха. Нерегулярное питание может быть одной из причин гастрита, диабета и других серьезных заболеваний. Корреспондента НГС Анастасию Бичакову такие перспективы пугают, но увы, не останавливают: она почти никогда не завтракает и не обедает, а иногда толком и не ужинает. Это при том, что даже заключенные в тюрьмах едят по несколько раз в день. Почему свободный человек может стыдиться поесть, а на питание сидельцев тратятся миллионы? Публикуем размышления Анастасии от первого лица.

Вопрос: «Ты ела?» преследует меня с детства. Всё началось в школе: сначала я пропускала завтраки, а потом из-за уроков фактически перестала обедать. Сейчас, за редким исключением, я лишь ужинаю. Бывают дни, когда вообще не ем, не пью и, более того, забываю сходить в туалет.

Мой вес — 53–56 килограммов при росте 167 сантиметров. Я не одобряю и не восхваляю диеты в духе: «На ближайшую неделю весь мой рацион — это кефир и огурцы».

У меня нет анорексии и отвращения к еде. Хотя я не уверена, что расстройство пищевого поведения все-таки обошло меня стороной. А как иначе назвать парадокс: в холодильнике достаточно продуктов, я не гонюсь за параметрами 90–60–90, но всё равно плохо питаюсь?

Я люблю покушать, однако есть нюансы. Моя «традиция» — после работы, в 18 часов, купить два пирожка и шоколадку, а потом быстро съесть их по дороге к метро.

За такой трапезой я буквально лечу на крыльях любви, и остановить меня может только вода. Без нее от выпечки пересыхает горло. А с ней… Ну тут уж анекдот: у девочки, которая ела мало каши, почти никогда не получается самостоятельно открутить крышку от новой бутылки.

Чтобы не окочуриться от поедания всухомятку, приходится отказываться от «ужина» или — с глазами кота из «Шрека» — умолять какого-нибудь незнакомого мужчину: «Дяденька, откройте газировку, пожалуйста». Если человек помогает, то я мгновенно всё хомячу и выпиваю, а домой возвращаюсь уже сытая. Своего бойфренда, который любезно ждет меня с харчами и разносолами, убеждаю в том, что не голодная. В ответ на это он крутит у виска: «Так нельзя, понимаешь?»

Конечно же, я понимаю, что так нельзя. У меня камни в почках; подозрение на синдром Жильбера (наследственное заболевание печени); синдром раздраженного кишечника; явные проблемы с суставами, о которых коллеги не дадут соврать; и предрасположенность к диабету. И, несомненно, мне нужно принимать таблетки. Но как я буду принимать их, если не ем? Замкнутый круг, товарищи.

По сути, мне стыдно. Стыдно отвлечься от работы хоть на минуту, чтобы сходить поесть. При этом коллеги настойчиво отправляют меня на обед. Но как только я хочу это сделать, в голове включается старая шарманка: «Я мало делаю, ничего не успеваю и всех подвожу». То же самое было в школе — говорила себе: «Надо делать уроки сутками напролет. А если что-то не поняла или не сделала, то сиди и мучайся. Ты не имеешь права есть».

Это мазохизм в чистом виде, который давным-давно вошел в привычку. Но делать так однозначно не следует. Ни организм, ни окружающие не оценят проблем со здоровьем и морального износа.

И вот еще мне интересно. Питание подозреваемых, обвиняемых и заключенных явно отличается от моего. И иногда мне кажется, что там я питалась бы лучше и регулярнее — заставляли бы. Но не могу понять: а бесит ли меня, что лицам в местах лишения свободы государство само предлагает первое, второе и компот, причем иногда пять раз в день.

В начале октября на сайте ЕИС госзакупок появилась информация о том, что УМВД Новосибирска ищет того, кто организует горячее питание для людей в спецприемниках и изоляторах временного содержания. Ведомство готово заплатить за это 12,4 миллиона рублей. Если бы у меня были такие деньги, то я бы купила квартиру, причем, может, и не одну…

И, да, питание должно соответствовать многочисленным нормам и правилам, закрепленным документально.

Я изучила приказ Федеральной службы исполнения наказаний № 696. В утвержденном им приложении о порядке организации питания заключенных, подозреваемых и так далее, с изменениями от марта 2023 года, говорится следующее:

— В учреждениях уголовно-исполнительной системы организуется трехразовое питание (завтрак, обед и ужин) с интервалами между приемами пищи не более 7 часов. Часы приема пищи определяются начальником учреждения УИС в распорядке дня. <…> Для воспитательных колоний устанавливается пятиразовый режим питания (завтрак, второй завтрак, обед, полдник, ужин) с интервалом между приемами пищи 3,5–4 часа. В воспитательных колониях третьи блюда планируются к выдаче следующим образом: на первый завтрак кофейный напиток, на второй завтрак какао, на обед компот из сухофруктов или кисель, на полдник сок, а на ужин — чай.

Точность — чуть ли не как в аптеке. Более того, согласно документу, в раскладке продуктов на неделю одни и те же блюда не могут повторяться больше двух-трех раз. А блюда из одинаковых ингредиентов — допустим, пшеничный суп и пшенная каша в виде гарнира — не должны планироваться на один прием пищи.

По крайней мере на бумаге учреждения УИС включают в рацион своих подопечных мясо, овощи, макароны, молочку и прочее — в общем, привычные продукты. При составлении меню учитываются пищевая ценность продуктов, граммовки и многое другое.

Судя по описанию, на баланду всё это не похоже. На словах питание — добротное, как в детском саду. А так ли это в реальности?

На самом деле у меня неоднозначная позиция по поводу того, стоит ли тратить на питание заключенных миллионы рублей.

С одной стороны, это вполне обоснованно: по данным сайта ФСИН, на 1 января 2023 года, в уголовно-исполнительной системе России содержатся больше 433 тысяч человек. Я считаю, что все они должны полноценно питаться, чтобы качественно работать, — и, конечно же, в таком случае огромные расходы неминуемы.

По моему мнению, многоразовое, разнообразное питание в тюрьмах и колониях обязательно должно быть у людей с хроническими заболеваниями, беременных и так далее — тех, чье здоровье требует особого внимания.

Мне также вспомнился пример из кинематографа, который может подтвердить, что одна лишь баланда в тюрьмах — это вряд ли хорошо. Так, в начале 2000-х отечественные телеканалы вовсю крутили популярный сериал «Всегда говори: «Всегда»» с Ярославом Бойко и Марией Порошиной в главных ролях. Последняя исполнила в нем Ольгу, которая отсидела в тюрьме вместо своего первого мужа Стаса. Она была ни в чем не виновна и бросилась на амбразуру. И пусть это фильм, но героиня пожертвовала своей свободой ради другого человека: разве было бы справедливо, если бы она еще и голодала? Хотя, она-то 100% питалась как раз не по нормативам.

Но, опять же, сколько примеров, когда сидельцы реально оказываются невиновными, и их оправдывают? И наверняка находятся те, кто живет по принципу: «Кто работает, тот тоже ест».

Между тем жители Новосибирска и других городов продолжают трудиться и платить налоги в казну. Они идут в бюджет. Собственно, из его средств и кормят заключенных. Такие вот пироги с баландой...

Р. S. После вычитки текста редактором Анастасию отправили на обед. За ее питанием на работе установлен контроль.

Иногда в тюрьме оказываются и знаменитости. Год назад мы рассказывали, как изменилась жизнь актера Михаила Ефремова, которого посадили в колонию после смертельного ДТП с его участием.