«Номер 44»: «Россия никогда не выглядела так мрачно»

Впервые за четверть века в России запретили показывать фильм по идеологическим соображениям. Именно так многие восприняли лишение американско-британского триллера «Номер 44» прокатного удостоверения за день до премьеры. Впрочем, формально от него отказался сам прокатчик — за что удостоился похвалы от министра культуры, пообещавшего, что больше таких фильмов в наших кинотеатрах не будет, и даже написавшего мини-манифест новой здоровой истинно российской культуры, в которой не будет места рефлексии и сомнениям. Корреспондент НГС.АФИША прочла роман, на котором основан скандальный фильм, а также все имеющиеся рецензии на него, чтобы понять, стоит ли ждать появления фильма в торрентах — и чего вообще теперь ждать.

Что случилось? Вслед за обогащением лексикона граждан России словом «левиафан», раньше шедшим в комплекте с высшим гуманитарным образованием, а их эрудиции — ранним творчеством Вагнера и тонкостями исполнения модного танца тверк, к славе пришел криминальный триллер «Номер 44». Не очень-то разрекламированный до того, фильм захватил новостные ленты 15 апреля. Причем всего за несколько часов: прошел слух о его снятии с проката, сети кинотеатров подтвердили, тут же вышло официальное заявление Министерства культуры и прокатчиков — «Централ Партнершип». В заявлении говорилось, что после пресс-показа фильма поступили жалобы на «искажения исторических фактов и своеобразных трактовок событий до, во время и после Великой Отечественной войны, а также образов и характеров советских граждан». Представители Минкульта, прокатчики и эксперты пересмотрели фильм и осознали: «Прокат подобного рода фильмов в преддверии 70-летия Победы недопустим». Потрясенный прокатчик, согласно заявлению, сам отозвал заявку на прокатное удостоверение.

В новейшей истории России Минкульт только раз официально отказывал иностранному художественному фильму в прокате — это был сербский «Клип» 2012 года, полный откровенных сексуальных сцен, происходивших по сюжету между старшеклассниками (которых играли совершеннолетние актеры).

К вечеру 15 апреля министр культуры Владимир Мединский выпустил собственное обращение, в котором пообещал, что такие фильмы не будут выходить в прокат «ни в год 70-летия Победы, ни когда бы то ни было еще». Обращение завершается практически манифестом: «Пора наконец-то сформулировать свое собственное представление о самих себе как наследниках великой, уникальной российской цивилизации. Внятно, канонически, без блудливого спотыкания о "трудные вопросы истории" и бессодержательных рефлексий».

В чем обвиняют фильм? Владимир Мединский в своем обращении объяснил, что в фильме изображена «не страна, а Мордор, с физически и морально неполноценными недочеловеками, кровавое месиво в кадре из каких-то орков и упырей». Нетрудно заметить, что на министра произвела сильное впечатление вышедшая 14 апреля, до снятия фильма с проката, рецензия националиста Егора Холмогорова в газете «Культура», — Холмогоров писал о «фантастически глупом и лживом содержании, представляющем сталинский Советский Союз как Мордор, а его жителей — как грязных, аморальных, трусливых и прямо-таки физически отвратительных орков».

Среди того, что министр перечисляет как возмутительное, — утверждения, что «Сталин устроил голодомор специально для Украины», «советские солдаты-мародеры с пятью трофейными часами на запястьях» и пр.

«Не понимаю, какие исторические факты они считают искаженными. Голод? Преследования геев? Коррупцию? Секретную полицию?» — отреагировал в твиттере писатель Том Роб Смит, добавив, что «роман несколько лет хорошо продавался в России, а он гораздо откровеннее описывает советский режим».

Что представляют из себя фильм и книга? Фильм основан на вышедшем в 2008 году дебютном романе молодого англичанина Тома Роба Смита «Child 44» об офицере госбезопасности Льве Демидове, ведущем расследования в позднесталинском СССР. Его грызут подозрения, что его подследственные, возможно, не все были американскими шпионами. Он сам под угрозой: завидующий (женатому на красавице) Демидову коллега вписывает его имя в список шпионов, названных под пытками одним из допрашиваемых. Но стержень романа — череда ритуальных убийств детей перемещающимся по стране маньяком, которого Демидов ищет. Автор романа вдохновлялся историей Чикатило — существует неподтвержденная версия, что самый знаменитый маньяк зимой 1946 года лишился брата, съеденного то ли соседями, то ли самими родителями. Этот мотив использован в книге: он открывается описанием того, как грызли табуретки и ели котов и детей во время голодомора.

В послесловии автор отмечает: «Кстати, одним из главных героев романа является Советская Россия — чудовищная смесь ужаса и абсурда».

Сам по себе роман оказывается нормальным детективным чтивом с обычной долей клюквы и высокой концентрацией ужасов (допросов, расстрелов, тотальной слежки). Кое-что выглядит неправдоподобным, но остается в рамках приличия жанра «приключения, триллер». Возмутившая высокопоставленных критиков фильма и особо пестуемая самим автором мысль о трудности расследования преступлений маньяка в стране, где официально нет сексуальных маньяков, — действительно несколько утрирована (как и в случае с сексом, маньяков не было в СМИ, но следователям все-таки приходилось признать их существование). Роман переведен на русский под названием «Малыш 44».

Экранизацию должен был снимать Ридли Скотт, а играть Льва Демидова — Кристиан Бейл. Но в итоге режиссером стал швед Даниэль Эспиноса, а Ридли Скотт остался в продюсерах. Главная роль досталась Тому Харди (террорист из «Темный рыцарь: Возрождение легенды»); также в фильме снялись Гэри Олдман, Венсан Кассель, Нуми Рапас (шведская «Девушка с татуировкой дракона»).

Если 15 апреля действительно будет восприниматься как поворотная дата в истории страны, то ее атрибут мог бы быть выбран и с большим вкусом. Судя по полутора десяткам рецензий на «Номер 44» (большая часть из них — ругательные), триллер — «довольно беспомощный и при ином раскладе обреченный на кассовый провал» — так описывает его в «Афише» Антон Долин, отмечая, что теперь-то его посмотрят, конечно, все. Хотя и пиратским образом — то есть удовлетворение создателей будет чисто моральным.

«Странное месиво из "Доктора Живаго" и "Молчания ягнят"», — пишет New York Post. Американские критики дружно обругали «Номер 44» за перегруженный и безжизненный сценарий, трату зазря великолепного актерского ресурса, то, что артисты говорят по-английски с карикатурным русским акцентом (что звучит глупо), а некоторые — за беспросветность фильма. «Матушка Россия никогда не выглядела так мрачно», — печалится один из критиков.

«Даже в худших условиях — нищете, тюрьме, диктатуре — человеческие существа находят красоту. Находят надежду, или не могут больше жить. Но герои "Номер 44" — все мрачные роботы, уныло прущиеся к финалу», — пишет американский портал NJ.

Что это значит? Судя по всему, «Номер 44» в некотором смысле оскорбил чувства верующих — культ Победы. Заявление министра культуры можно понять так: офицеры того времени не могли быть «кровавыми упырями» просто потому, что участвовали в Победе, а сталинская эпоха сакральна и не подлежит «рефлексии» просто потому, что содержит в себе Победу.

Галым Саинов, глава новосибирской сети кинотеатров «АртСайнс Синема Дистрибьюшн», не огорчен запретом: «Моя позиция — нельзя снимать фильмы, которые не отражают правду. Хотя "Армагеддон" и кассовый фильм — не надо выставлять нас дураками. Хотя, если честно, я фильм не видел. Понял только, что его сняли из-за исторической неточности. Теперь, конечно, придется смотреть. У нашей сети есть своя гражданская позиция, которую мы показали и с этим "Левиафаном" (кинотеатры сети «АртСайнс» не показывали фильм Андрея Звягинцева. — Е.П.). Если хотите — смотрите в интернете или других кинотеатрах. Мы будем стараться показывать по максимуму правдивые фильмы».

Политолог Сергей Козлов, декан факультета политики и международных отношений Сибирского института управления — филиала РАНХиГС (СибАГС), называет ситуацию «нехорошей», но не считает запрет фильма переломным и судьбоносным моментом: «Это просто еще одна капелька. Да, идет активное наступление на свободу слова, на творчество, да, возрастает вмешательство государства и церкви в творческий процесс. Такое ощущение, что представители политических элит просто заигрались в противостояние идеологическое с Западом. А делают они это по рецептам, усвоенным в комсомольской молодости. По сути дела, реальных механизмов в противостоянии "влиянию Запада" у них нет. Запад по-прежнему остается достаточно привлекательным».

Елена Полякова

Кадры из фильма — kinopoisk.ru