В декабре скончался легендарный Юрий Бугаков. Как он создал хозяйство «Ирмень» с чипами у коров и GPS на комбайнах

В конце декабря скончался бессменный руководитель хозяйства «Ирмень» Юрий Бугаков. Его предприятие так давно стало частью новосибирской жизни, что кажется — так было всегда. Да и сам Бугаков со всеми его орденами и самой разной общественной работой выглядел, возможно, порядком «забронзовевшим». НГС решил напомнить историю этого выдающегося, безо всяких сомнений, человека и то, как «Ирмень» стала тем, чем она является сегодня.

Горожанин

В селе будущий глава «Ирмени» оказался в результате стечения обстоятельств. Родился он в Новосибирске в 1938 году и в детстве, как многие мальчишки в то время, хотел стать летчиком. Однако в 1951 году умер его отец, и матери пришлось тянуть четверых детей в одиночку. Помучившись в городе, семья решила перебраться в деревню, на родину к маме в Ордынский район, где можно было хотя бы завести собственное хозяйство. И действительно, совсем молодой еще Бугаков (он был старшим ребенком в семье) устроился работать шофером, семья завела корову, построила дом, жить стало полегче.

После школы Бугакова неожиданно позвали работать на местное радио, а потом и в районную газету. Так что будущий руководитель «Ирмени» успел поработать журналистом и даже регулярно получал по партийной линии нагоняи за критические заметки. Потом был райком партии, а уже там ему предложили должность секретаря партийной организации в колхозе «Большевик». Правда, как выяснилось, зарплаты на этой должности в колхозах не полагалось, так что Бугакову пришлось стать еще и заместителем председателя. Причем не только по бумагам, а и в реальности.

Председатель

«Большевик» уже тогда был хозяйством достаточно крупным, колхоз мог себе позволить начать строительство домов для крестьян еще в конце 60-х. Неудивительно, что через какое-то время председатель колхоза ушел на повышение, руководить управлением, а на его место избрали молодого еще Бугакова. Избрали, кстати, вопреки желанию местного партийного руководства. Но колхозники проголосовали за, и сделать было уже ничего нельзя.

Первым революционным преобразованием нового председателя стала механизация коровников. Сейчас это выглядит, как что-то само собой разумеющееся, но тогда практически всё делалось вручную. Верх-Ирмень стала первым местом в области, где появились транспортеры для подачи корма и система уборки навоза. Дальше — больше. В 70-е у предприятия окончательно сложилась его нынешняя молочная специализация, но к началу 80-х в «Большевике» начали заниматься ни много ни мало научными изысканиями.

Извечной проблемой советского животноводства была, скажем так, невысокая продуктивность. Нормальным показателем считалось, если с коровы удавалось получить 2500 кг молока в год. Для сравнения, сегодня в «Ирмени» его надаивают аж 12 227 кг. Решать эту проблему поначалу пытались покупкой иностранного породистого скота. «Большевик» в свое время купил коров из Голландии, Германии и Польши. Прижились только «немки».

Тогда в хозяйстве поняли, что придется заниматься селекцией самостоятельно. Позвали специалиста и приступили к экспериментам. Одним из элементов этой работы была, например, покупка спермы американских (то есть реально из США) быков-производителей, с помощью которой пытались получить новые поколения коров, которые и молока (при прочих равных условиях) давали больше, и болели меньше. За эту революционную деятельность Бугакова ругали по партийной линии, обвиняя его в том, что он «уничтожает местную породу». Что это за порода такая, впрочем, критики объяснить не могли.

Акционер

Когда СССР рухнул и началась приватизация, «Большевик» стал первым сельхозпредприятием области, которое в 1991 году превратилось в акционерное общество. Для распределения акций была выбрана простая, но довольно хитро придуманная схема. Для всех работников подсчитали уже выплаченную зарплату и премии (это сразу учитывало и стаж, и профессиональные заслуги). После чего поделили стоимость всех активов на общую сумму выплаченных колхозникам денег. Исходя из этого, распределили доли, которые позже конвертировали в акции. Тот, кто больше в колхозе заработал (а не просто работал), тот больше акций и получил.

Собственный пакет Бугаков постепенно довел до контрольного (51%), правда, сделано это было, как он объяснял в свое время журналу «Эксперт», не за счет скупки акций у других акционеров, а путем дополнительных эмиссий. При этом нужно отметить, что, получив контроль над предприятием, Бугаков дальше свою долю не увеличивал. И в прошлом году она была такой же, как 20 лет назад.

Сколько мог зарабатывать как акционер руководитель «Ирмени», можно судить, например, по финансовым результатам 2019 года, когда предприятие получило больше 494 млн чистой прибыли при выручке в 2,4 млрд рублей. Сам Бугаков при жизни, правда, всегда говорил, что направлял получаемые дивиденды на нужды хозяйства. Так, более 80 млн рублей полученных дивидендов на контрольный пакет акций он передал в хозяйство на содержание детского сада.

И нужно заметить, что, несмотря на успехи предприятия и хорошие отношения с властями, про руководителя «Ирмени» никогда не ходило никаких слухов о его не связанной с производством недвижимости или каких-то других активах, которыми практически неизбежно обрастает любой состоятельный человек. Сейчас в базе «Контур.Фокус» за Бугаковым числится всего четыре юридических лица, в которых он был одним из учредителей или руководителей. Три из них — это общественные организации. Вся его жизнь была там — в Верх-Ирмени.

Руководитель

У людей посторонних, общавшихся с Бугаковым, он мог оставить впечатление человека жесткого и даже немного надменного. Слишком многое держалось на нем лично, и слишком много самых разных людей (не всегда самых лучших) так или иначе пытались его использовать. Председатель «Ирмени» был, несомненно, жестким руководителем — много работал сам и требовал от подчиненных прилежания и эффективности. И терпеть не мог любого иждивенчества, которого, увы, в России хватает.

В одном из интервью он рассказывал почти анекдотическую историю, когда в одной из деревень по соседству его попросили помощи в ремонте крыши. Бугаков сказал, что завтра же пришлет машину с шифером. Тут же выяснилось, что кроме шифера нужны еще и работники, в деревне их нет. Вздохнув, председатель «Ирмени» сказал, что постарается и с этим помочь, но тут выяснилось, что поселку хотелось бы еще и небольшой прудик, «чтобы мужикам с удочкой посидеть».

— Получается, что с удочкой сидеть у них есть кому, а шифер положить — некому, — саркастически заметил Бугаков.

По его собственным словам, Юрий Бугаков не терпел лжи и неисполнительности. Готов был, скорее, простить человека, который «накосячил», но честно рассказал об этом, чем обнаружить эти «косяки» потом, когда это станет проблемой для всех. При этом он умел высоко ценить специалистов, прислушивался к их мнению — будь то ученые, помогавшие хозяйству заниматься селекцией, или хороший механизатор.

— Если ты не согласен с моим решением, убеди меня в том, что нужно делать иначе, — говорил он.

От поля до пакета

Производство молока в СССР было четко поделено на звенья. Совхозы и колхозы содержали коровники, но полученное от бурёнок молоко везли потом на отдельные предприятия — молзаводы. В Новосибирске, например, таких заводов было три. Во время приватизации эти предприятия стали сначала самостоятельными компаниями, а после были все скуплены новыми владельцами. Да так, что поменяли хозяев не по одному разу. Сейчас из этой троицы осталось только «Сибирское Молоко», принадлежащее американскому концерну PepsiCo. Располагавшийся в Дзержинском районе «Альбумин» пал жертвой девелоперов еще в 2000-х. А купленный в итоге французским Danone Гормолзавод на Урицкого снесли уже в прошлом десятилетии, теперь на его месте расположен элитный жилой комплекс.

В 90-е привычная система переработки и сбыта развалилась, и Бугаков первым понял, что хозяйству нужно производить не просто молоко, а готовый продукт, который можно поставить в холодильники магазинов. Это позволило не зависеть от цен закупщиков, оставляя себе прибыль от всей цепочки — от выращивания кормов до поставки готового продукта в розницу. Сейчас такая организация агробизнеса уже не редкость, но до Бугакова в Новосибирской области никто так не делал.

Другой инновацией, которая впервые появилась именно у «Ирмени», стала новая упаковка. Еще в первой половине 90-х «молочку» в Новосибирске продолжали разливать в стеклянные бутылки и мягкие полиэтиленовые пакеты. И то, и другое было неудобным и для производителей, и для торговли. Бутылки бились, пакеты рвались. «Тетрапак» уже был хорошо известен покупателям, но в нем продавались преимущественно соки (или молочные продукты, привезенные из европейской части России).

Сам Бугаков рассказывал, что познакомился с руководителями шведского «Тетрапака» еще в 80-е и давно хотел начать разливать свою продукцию в современную тару. Тем не менее тот факт, что первым молочным предприятием Новосибирской области, которое поставило у себя современную линию розлива, стал не какой-то из городских заводов, а предприятие в селе, не может не удивлять. Но предприятием этим стала именно «Ирмень».

Поначалу там использовали универсальную зеленую упаковку, которую поставляла вместе с оборудованием шведская компания DeLaval, но это было, конечно, накладно. Попытки заменить ее на материал подешевле сперва успехов не имели (машина просто сминала «чужие» пакеты), но, поколдовав над линией, в хозяйстве научились «скармливать» ей и нелицензионный упаковочный материал.

Как рассказывал сам Бугаков, рисунок, который видит на пакетах покупатель до сих пор, был не просто утвержден, а буквально придуман им лично. Его незамысловатость объяснялась еще и тем, что качество печати на упаковке тогда было хуже нынешнего, и простой рисунок просто делал возможные ошибки (когда один цвет слегка смещался относительно другого) не столь критичными. С тех пор прошло уже много времени, «Ирмень» давным-давно могла поменять дизайн на что-то более современное, но Бугаков наотрез отказывался это делать. В результате сегодня упаковка «Ирмени» смотрится уже не устаревшей, а, скорее, «винтажной». И совершенно точно она выделяется на полке, так что поклонники «Ирмени» среди других, более современных упаковок ее точно заметят.

Чипы и GPS

«Ирмень» традиционно приводят как пример социального предприятия. Акционерное общество содержит на своем балансе детский сад, медпункт, спорткомплекс, Дом быта, санаторий, строит дома для сотрудников. В общем, занимается вещами, которые больше ассоциируются с советским прошлым.

При этом трудно найти другое предприятие, которое бы ярче демонстрировало то, как именно рыночная экономика и возможность распоряжаться полученной прибылью по своему разумению позволила бы настолько увеличить эффективность производства. Основной бизнес «Ирмени» всегда был связан с молочным производством. В советское время нормальным уровнем надоев с коровы считались 2,500 — 3000 кг молока в год. В «Большевике» этот показатель был изначально повыше (где-то 3500 кг), но не принципиально. Так вот «Ирмень» шаг за шагом смогла довести этот показатель аж до 12 277 кг. Это почти вдвое выше нынешних среднероссийских показателей.

Сейчас в «Ирмени» имеют возможность получать и автоматически обрабатывать информацию не просто по каждому коровнику, а по каждой корове отдельно (при помощи индивидуальных чипов, которые достаточно считать перед дойкой). А GPS на сельскохозяйственной технике дает точное представление о том, где и чем занимается каждый трактор. Такие вещи еще недавно смотрелись, как фантастика из «иностранной жизни». Но, как показывает пример «Ирмени», всё это возможно и в Сибири — было бы желание.

Будучи поклонником специализации, Бугаков смотрел на вещи прагматично, и если какие-то вещи можно было дешевле сделать самостоятельно, то «Ирмень» так и поступала. Так, например, когда здесь начали выращивать кукурузу на зерно, себестоимость этого вида корма стала значительно ниже рыночной цены. В 2018 году предприятие вообще приобрело лицензию на разработку участка суглинков, чтобы в случае необходимости иметь возможность восстановить производство кирпича.

Посмотрев на то, как работает мясное животноводство во Франции, руководитель «Ирмени» решил применить у себя и этот опыт. В мире в принципе давно уже мясные и молочные породы разведены, и если уж хозяйство решило сконцентрироваться на говядине, то молоком здесь никто и не занимается. Но это полдела. В России говядины традиционно не хватало именно потому, что стоимость кормов для животного, предназначенного на убой, оказывалась слишком высокой.

Французский же подход отличается жестоким прагматизмом. Уже беременных бурёнок зимой кормят по минимуму, поскольку молока от них никто и не ждет. Весной у них появляются телята, и всё стадо выгоняют на вольный выпас, где за ним нужно только присматривать. К осени теленок набирает вес, его отправляют на мясо, корову осеменяют и процесс начинается вновь. Как рассказывал пару лет назад в интервью сам Бугаков, переведя один коровник на подобную систему, он смог сократить стоимость привеса одного теленка с 1200 до 300 рублей за кг. Собственно, именно на готовности постоянно искать и применять у себя решения, которые работают здесь и сейчас, и основано маленькое ирменское экономическое чудо.

Новые времена

Если еще 10 лет назад по сути единственными конкурентами «Ирмени» в Новосибирске были «ПепсиКо» («Домик в деревне», «Веселый молочник») и «Данон» («Простоквашино»), то теперь предприятию приходится делить полки супермаркетов еще с четырьмя-пятью производителями. Это и алтайские предприятия, чьим естественным проводником на наш рынок стала барнаульская сеть «Мария-Ра» (лидер по количеству магазинов в Новосибирске). И заметные местные предприятия, сумевшие сформировать собственные сильные бренды («Зеленый Луг», «Лебедевская агрофирма», «Купино», «Эконива»). А ведь есть еще и собственные торговые марки сетей, которые тоже занимают в продажах всё больше места — в «Пятерочке», «Магните», «Ленте» и т.д., которые также не прочь привезти «молочку» из другого региона, если поставщик оттуда может предложить хорошую цену. В общем, перед наследником и нынешним заместителем председателя «Ирмени» Олегом Бугаковым стоит непростая задача.

Юрий Фёдорович Бугаков родился 25 января 1938 года в Новосибирске. Был депутатом Совета Союза Верховного Совета СССР (1984–1989 годы) и Законодательного собрания Новосибирской области (с 2005 года). Полный кавалер ордена «За заслуги перед Отечеством». Дважды награжден орденом Ленина, медалью «Серп и Молот», орденом Трудового Красного Знамени и еще целым рядом наград как национального, так и местного уровня. Почетный гражданин Новосибирской области (с 2012 года). Почетный доктор Сибирского научно-исследовательского института земледелия и химизации сельского хозяйства. Почетный доктор Сибирского отделения РАСХН. Почетный доктор Новосибирского государственного аграрного университета. Умер 30 декабря 2020 года, похоронен в селе Верх-Ирмень (Новосибирская область, Ордынский район).

«Ирмень» сегодня — мощное многопрофильное предприятие. О том, как в собственном хозяйстве живут и работают создатели семейного маленького хозяйства, созданного недавними городскими жителями, можно прочитать (и посмотреть) в репортаже Анны Богдановой.