Кому за сорок

Как иногда шутят на супервизиях у психологов — «тяжелее кризиса тридцати лет может быть только кризис сорока». В каждой шутке есть доля шутки и, действительно, кризис середины жизни — мощнейший по своей продолжительности и силе. Его энергия разрушительна для того, кто хочет его избежать, и трансформационна для того, кто готов встретить его с открытым забралом.

Если рассматривать его с точки зрения экзистенциального кризиса, то это кризис осознания свободы. Основная задача — подведение промежуточных итогов жизни и возвращение к себе подлинному. Время задуматься о себе и своей духовной жизни. Не очень люблю слово «духовность», потому что для меня оно сопряжено с религиозностью, но тем, кто верит, пережить его легче. Основной конфликт кризиса — свобода vs адаптация. Магистральная идея кризиса — безграничная свобода духа. Лучший образ: Дурак или Шут, изображенный на одном из старших арканов карт Таро, который занес ногу над бездной. У этой карты нет номера, это нулевая карта, с нее иногда начинаются старшие арканы, а иногда заканчиваются. В руке у Шута роза, означающая чистоту помыслов, за спиной болтается узелок с нехитрыми пожитками, тем минимумом, который стоит взять с собой из предыдущей жизни. Позади предзакатное солнце как символ середины жизни, внизу море. Это карта чистого листа, символизирующая возможность начать все с нуля.

Один из моих любимых примеров проживания кризиса середины жизни можно найти в романе Ирвина Шоу «Вечер в Византии». Немолодой продюсер Джесс Крейг, чей брак распался, а слава и успех давно закатились, приезжает на Каннский фестиваль со своим собственным сценарием. Встречаясь со старыми знакомыми, изредка ходя на просмотры, литрами поглощая виски, он знакомится с молодой журналисткой Гейл Маккиннон. Завязывается любовная линия, но в какой-то момент Гейл признается ему, что она дочь одной из его бесчисленных подружек. Испугавшись эдипального греха, Крейг вспоминает о женщине, которую, как он думает, по-настоящему любит, и едет к ней в Марсель. На фоне воспоминаний о потере друга, скоропостижной свадьбе своей дочери и ускользающей любви Крейг оказывается в больнице. Тяжелая операция, полный запрет на алкоголь, сценарий зажил своей жизнью и скоро будет экранизирован, роман заканчивается открытым финалом. Именно так завершается кризис сорока лет — только потеряв все, можно по-настоящему оценить жизнь.

Фото thinkstockphotos.com