«Я никогда не говорила, что виновата не я»: сибирячка сбила ребенка — теперь с нее требуют огромную компенсацию

24 июля 2021 года на Колыванской трассе произошло страшное ДТП: Renault врезался в стоявшую в неположенном месте Mazda, в аварии серьезно пострадал 5-летний ребенок. Мальчику пришлось вместо части лобной кости поставить металлическую пластину, а лечение и восстановление заняли почти полгода. Изначально мама пострадавшего малыша не хотела наказывать виновницу аварии, но затем резко изменила свое мнение и теперь требует крупную сумму денег. Автомобилистка уже продала квартиру и боится, что из-за аппетитов потерпевшей стороны может остаться на улице. Журналисты НГС узнали, почему прекратили уголовное дело, и узнали, что думают обе стороны.

Массовое ДТП

Днем 24 июля 2021 года на Колыванском шоссе под Новосибирском произошло ДТП, в котором серьезно пострадали 5-летний ребенок и 87-летняя женщина. Женщина за рулем Renault, которая ехала в сторону Новосибирска, не сбавляя скорости влетела в припаркованные у обочины Mazda и УАЗ.

Когда полицейские начали разбираться в аварии, выяснилось, что виновница ДТП Светлана Е. была абсолютно трезва, но за руль ей всё равно не стоило садиться: она плохо чувствовала себя из-за коронавируса, к тому же недавно похоронила мужа.

Впрочем, Светлана и не отрицала, что виновата, с первого допроса на следствии и до последнего, уже после окончания дела рассказала она журналистам.

— Женщина за рулем «Рено» ехала со стороны Колывани в Новосибирск и совершила столкновение со стоящими на обочине автомобилями — «Маздой» и УАЗом, — рассказали корреспонденту НГС в пресс-службе ГУ МВД по Новосибирской области.

Травмы, полученные пятилетним Вовой*, оценили как тяжкий вред здоровью: вместо части лобной кости ребенку пришлось установить титановую пластину. К счастью, ребенок смог восстановиться и уже в эту пятницу, 1 сентября, отправится на свою первую школьную линейку, хотя его здоровье волнует — что не удивительно — маму и сейчас.

А вот юридическая часть этой истории от хеппи-энда еще очень и очень далека.

«Сын с пластиной в голове, а она безнаказанной осталась»: версия Вероники Елизаровой

Сначала разбирательство представлялось делом несложным. Светлана не только признала вину на следствии, но и не отказалась от своих слов в суде, что бывает довольно часто. Помогала пострадавшему малышу и его маме Веронике Елизаровой.

Вероника не была свидетельницей аварии: в тот день ее маленький сын был с отцом, его новой женой и бабушкой. Ребенка забрали на выходные, по дороге в Новосибирск Вовин папа остановился, чтобы купить на стихийном рынке молока — тогда-то в его машину и врезалось неуправляемое авто Светланы.

О подробностях Вероника узнала только из материалов дела, да и поначалу ее куда больше волновало здоровье Вовы: чтобы мальчик пришел в сознание, чтобы, как раньше, видел и слышал, чтобы не стал инвалидом. Постепенно ребенок поправлялся, и кроме медицинских проблем Веронику начали интересовать и юридические. Например, то, что уголовное дело возбудили лишь через 13 месяцев.

Причиной процессуальных задержек, по словам Вероники, стали многочисленные экспертизы, которые назначали следователи, и их долгое выполнение. С того момента женщина резко изменила свое мнение: теперь она хотела наказать Светлану по всей строгости закона, а заодно получить компенсацию побольше.

— Я же ни в чем таком изначально не разбиралась, — рассказала она журналисту НГС по телефону. — Близкие, знакомые, друзья говорили мне: «Соглашайся на мировое соглашение, ты же не хочешь ее наказать?» И действительно, сначала я не хотела.

Всё изменилось, говорит Вероника, летом 2022 года, когда интересы женщины и пострадавшего малыша начал представлять юрист и стороны сели за обсуждение будущего соглашения.

— Она предложила 500 тысяч рублей — ладно, фиг с ним. Сейчас я понимаю, что я дура была, что согласилась. Не соображала, что ребенка теперь пожизненно обследовать, — говорит Вероника. — На следующий день мой юрист составил мировое соглашение, меня в нем всё устроило, его перекинули обвиняемой — а она отказалась его подписывать.

После этого Вероника передумала заключать мировое соглашение: она пожалела Светлану, а та вдруг передумала платить деньги. По словам матери пострадавшего ребенка, когда виновница ДТП вновь подняла тему возможного мирового соглашения, ни о каких уступках речь уже не шла.

— Мой адвокат выставил ей миллион, ее адвокат сказал, что это слишком много и у нее нет таких денег и пусть тогда всё идет до суда.

На вопрос, помогала ли Светлана им с сыном, Вероника отвечает, что поначалу женщина действительно перечисляла ей деньги, но затем прекратила.

— Она платила, пока мы с сыном в больнице лежали после операции, — говорит женщина. — До 29 сентября мы были на больничном. Она платила за приемы врачей, за отдельную палату, потому что я не хотела в общей лежать на 8 человек с ребенком, по мелочам платила — в общей сложности вышло 28–30 тысяч рублей.

По словам потерпевшей, говорить с ней виновница не хотела, общалась через дочь. В первые полгода еще интересовалась здоровьем Вовы, а потом прекратилась и такая заинтересованность в жизни ребенка.

— Вообще ни разу вам не звонила, не писала?

— Может быть, раз звонила… Я не помню, если честно.

Без сомнения, Светлана выслушала бы обвинительный приговор, если бы не фактор времени. В августе 2023-го, на четвертом заседании, дело прекратили в связи с истечением срока давности. Впереди у сторон новое разбирательство в суде, на этот раз в гражданском, по поводу компенсаций, и на этот раз Вероника больше не намерена жалеть Светлану. Правда, назвать сумму, которую намерена потребовать с ответчицы, она не готова: по ее собственным словам, точные цифры помнит только адвокат.

— Мой сын навсегда с пластиной в голове, а она безнаказанной осталась, — гневно говорит она.

«Я платила ей даже за квартиру»: версия Светланы Е.

За два с лишним года, прошедшие с момента ДТП, Вероника Елизарова не единожды становилась героиней публикаций в СМИ, а вот с виновницей ДТП Светланой Е. журналисты не общались. Не то чтобы раньше она отказывалась говорить — просто ее никто не спрашивал.

— Я вам перекину видео, но сама пересматривать не буду. Там очень страшно, — говорит женщина. — Я не могу на это смотреть. У меня у самой внуки примерно такого же возраста. Если бы я могла время отмотать назад…

В короткой записи с камеры регистратора, которую она показывает, объективно нет совершенно ничего пугающего. Пасмурный летний день, полупустая дорога, вид от первого лица. В салоне тихо: водитель не слушает музыку, не развлекается беседой с пассажиркой.

Машина едет прямо, потом дорога начинает сворачивать чуть левее, мгновение — и она, не сбавляя скорости, влетает в багажник серой Mazda. От удара регистратор слетает вниз, и дальше в кадре — лишь отделка салона.

Но для Светланы коротенький ролик, в котором нет ни крови, ни искалеченных тел, — вечное напоминание о дне, когда по ее вине чуть не погиб маленький ребенок.

— Я села в машину, сзади, прямо за мной, сидела старенькая 90-летняя мама, — в полголоса вспоминает она. — В какой-то момент я потеряла сознание. Там идет поворот дороги, на нем находится стихийный рынок. А я как держала руль прямо, так и ехала. И если бы отец ребенка там не остановился, я как ехала, так бы и уехала в кювет, в дерево — не пострадал бы никто, кроме меня и мамы. Очнулась только от того, что меня развернуло, авария уже произошла. Был крик, я сразу же начала вызывать скорую.

В тот день, сев за руль, Светлана вроде бы чувствовала себя нормально. Что с ней произошло, она так и не выясняла. Поводы были: сибирячка тяжело переживала недавнюю смерть мужа, всё еще болела коронавирусом. Но что толку гадать, если из-за нее пострадал малыш?

Помогать Веронике Светлана действительно начала сразу, деньги кидала с карты на карту (скриншоты есть в распоряжении редакции), но выплаченная сумма — единственное, что совпадает в рассказах женщин.

— Мы обменялись телефонами, постоянно были с мамой на связи. 28 тысяч я ей прислала на лекарства, на палаты, на обследования, — рассказала Светлана. — У меня есть сообщения от мамы, когда ей отец ребенка не платил алименты, мол, перечислите деньги, у нас продукты закончились. Мы перечисляли ей деньги на продукты (скриншоты переписок также есть в распоряжении редакции. — Прим. ред.). Платили ей за квартиру.

Кое-что для маленького Вовы его отец всё же сделал: нашел адвоката, который мог бы представлять интересы ребенка на следствии и в суде и после знакомства с которым резко изменились отношения Светланы и Вероники.

— Весной (2022 года. — Прим. ред.) позвонил ее адвокат и сказал, что хочет встретиться для заключения мирового соглашения. Я поехала с дочкой, адвоката у меня тогда не было. Договорились, что я плачу 500 тысяч рублей и мы заключаем мировое соглашение, — вспоминает Светлана. — Я обратилась к юристу, он посмотрел документ, который мне прислали, и сказал, что это не мировое соглашение.

В распоряжении редакции НГС есть проект документа, в котором действительно оговаривается, что Светлана должна выплатить по оговоренному графику 500 тысяч, а если ребенку потребуются еще обследования, медицинские процедуры — оплатить их.

Впрочем, платить виновница аварии всё равно собиралась: говорит, и тогда, и сейчас чувствует себя виноватой. Чтобы достать деньги, ей пришлось выставить на продажу квартиру: она рассчитывала купить другую, поменьше, а разницу отдать Веронике. Быстро продать ее не удалось.

— Адвокат позвонил и сказал: «Если в течение месяца вы не заплатите 500 тысяч, будете платить миллион. Не заплатите до нового года — будете платить полтора», — вспоминает Светлана. — Но даже если я продала бы квартиру и купила поменьше, даже миллион мне неоткуда было бы взять.

После публикаций, сделанных со слов Вероники Елизаровой, Светлана позвонила ей, чтобы узнать, что происходит.

— Я спросила: «Почему же вы говорите, что я прячусь? Ведь есть мой номер, есть номер моей дочери, мы всегда на связи», — вспоминает женщина. — А Вероника мне ответила: «Ну так вы же не хотите платить».

Делу конец?

Сегодня каждая из женщин уверена, что ход разбирательства затягивала вторая сторона по делу.

— Полицейские всё время назначали новые экспертизы, — говорит Вероника Елизарова. — «Надо одно, надо другое»… И все [проводятся] по три, по пять месяцев. И мне интересно, почему так долго не возбуждали уголовное дело. Я не могу стопроцентно утверждать, как так затянулось, я не знаю, но, может, она денег заплатила, еще что-то делала?

— Об экспертизах ходатайствовала Вероника, — говорит Светлана. — Она всё время говорила [полицейским и судье]: «Я вам не верю, я хочу знать правду!» Какую еще правду можно было узнать, если я показала видео [с регистратора], во всём призналась. Я никогда не говорила, что виновата не я, а кто-то другой! — женщина не выдерживает и начинает плакать. — Она настаивала, чтобы опросили всех свидетелей, просила экспертизы — вот срок и кончился. Я же просила об особом порядке, а это делается быстро. Меня бы уже давно осудили, вынесли приговор, наказали.

Впереди у женщин новый суд. В гражданском процессе определят, сколько виновница аварии должна заплатить маленькому Вове и его маме.

Ранее НГС писал о том, как трехлетний ребенок выбежал прямо под колеса автомобиля в Калининском районе. Малыш погиб на месте.