Гибель Максима

Вчера, 22 ноября, началась доследственная проверка по факту смерти 8-месячного ребенка, произошедшей, предположительно, вследствие несвоевременного оказания медицинской помощи, сообщило Следственное управление Следственного комитета России по Новосибирской области. Трагедия произошла еще 10 ноября, но известно о ней стало только в минувший четверг, когда мама малыша написала о своем горе на интернет-форуме Академгородка. История настолько тронула местных жителей, что общими усилиями тут же была растиражирована по всем возможным средствам коммуникации, включая интернет-дневник Президента РФ. Корреспондент НГС.НОВОСТИ предоставил слово всем участникам трагедии, чтобы понять, что же на самом деле произошло в тот день.

В конце октября у 8-месячного Максима Максимова, до этого росшего вполне здоровым ребенком (за исключением диагноза «криптогенная эпилепсия», который мальчику поставили в два месяца), неожиданно пропал интерес ко всему, он стал вялым и грустным, рассказала автору предысторию развития дальнейших событий его мама Дарья Макарова (Максимов — фамилия мужа). Малыша показали неврологу и эндокринологу клиники «Центр Новых Медицинских Технологий», расположенной в Академгородке, по соседству с домом Максимовых. Врачи предположили, что это реакция на прорезывание зубов, и порекомендовали пройти ряд обследований.

Мама вызвала скорую помощь, и ребенка срочно повезли в больницу. По словам матери, врачом «скорой» было принято решение везти ребенка в Мочище. На вопрос Дарьи, почему так далеко, ей якобы ответили, что «не имеют права привозить в ближайшую клинику — только в ту, к которой мы с Максимом относимся (в Мочище)». В «скорой помощи» корреспонденту НГС.НОВОСТИ в дальнейшем объяснили, что ребенка стали транспортировать в Мочище, так как было подозрение, что его состояние вызвано неким инфекционным заболеванием, а в подобных случаях всех детей Новосибирска госпитализируют в инфекционное отделение детской клинической больницы № 3, расположенной в поселке Мочище.

«Пытаюсь собраться и звоню всем врачам, у кого мы были за ту коротенькую маленькую жизнь. Везде отказ», — описывает Макарова все свои попытки добиться того, чтобы ребенка все-таки отвезли в ближайшую больницу, а не на другой конец города. Со слов Макаровой, ей отказали в облбольнице, также якобы «скорой помощи» отказали в клинике Мешалкина, до которой от их дома было пять минут езды. В районе остановки «Мелькомбинат» (по данным «скорой» — в районе карьера «Борок») у малыша, так и не пришедшего в сознание, останавливается сердце. «И вот когда у него остановилось сердце, вот тогда, оказывается, можно ехать в ближайшую больницу. И нас отвезли в 3-ю детскую больницу скорой помощи на Красном проспекте», — говорит Макарова. Бригаде скорой помощи удалось реанимировать ребенка и передать его врачам 3-й больницы.

Врачи детской больницы № 3 боролись за жизнь мальчика двое суток, но не смогли помочь — он умер 12 ноября. Причина смерти — «отек продолговатого мозга».

По словам мамы, врачи ей признались, что длительное пребывание в коме — до приезда «скорой» и во время транспортировки (по данным «скорой» — около 40 минут) — могло сказаться на таком исходе. Но вот почему начал формироваться этот отек — неизвестно, предположительно, в организм ребенка попала некая сложная инфекция. Связь летального исхода с неврологическим заболеванием маме описали как маловероятную. Корреспондент НГС.НОВОСТИ опросил представителей всех медицинских учреждений, которых так или иначе коснулась эта история, и оказалось, что с их слов события развивались совершенно иначе.

Так, представители облбольницы и клиники Мешалкина официально подтвердили, что в тот день по госпитализации мальчика к ним никто не обращался, а если бы и обращались — то они бы никогда не отказали.

В облбольнице и клинике Мешалкина добавили, что «скорой» даже звонить по тяжелым случаям не надо — просто привозить пациента и все. «Какие могут быть звонки? Если бригада «скорой» завозит пациента, мы принимаем его без разговоров. Это делается постоянно — в любом случае, никто никогда не откажет умирающему, это даже не обсуждается», — говорит Артем Пухальский, советник директора НИИ патологии кровообращения им. Е.Н. Мешалкина. Ту же мысль подтвердила и главврач Новосибирской областной клинической больницы Ирина Нагорная, подчеркнув, что случаев отказа тяжелым больным в госпитализации не было.

То, что бригада, госпитализировавшая Максимова, не обращалась ни в клинику Мешалкина, ни в облбольницу, официально подтвердила и главный врач городской станции скорой медицинской помощи Новосибирска Ирина Большакова: «Ребенок был в тяжелом, но в стабильном состоянии, показаний для экстренной госпитализации не было. Если бы были — мы бы даже звонить не стали, отвезли бы в ближайшую больницу, это естественно».

Главврач «скорой» опровергла информацию, что на вызов приехал необорудованный автомобиль: «В нем было все для оказания реанимационной помощи ребенку. Также мне непонятно, откуда появились разговоры, что у нас только два детских реанимобиля, когда в Новосибирске их более 70».

В том, что произошло на самом деле, пообещал накануне разобраться Уполномоченный при Президенте России по правам ребенка, известный российский адвокат Павел Астахов, который публично заявил, что «прилетит в Новосибирск, чтобы посмотреть в глаза этим равнодушным черствым бюрократам от медицины. Если выяснится, что это не единственный случай отказа от предоставления помощи детям, будем принимать кадровые и дисциплинарные решения вплоть до отставок всех руководителей здравоохранения области и города».

Исполняющая обязанности министра здравоохранения Новосибирской области Ольга Кравченко и начальник Главного управления здравоохранения мэрии Новосибирска Галина Рвачева не воспользовались предоставленной НГС.НОВОСТИ возможностью прокомментировать описываемые события.

Андрей Ткачук

Фото Алены Балгеймер (1), предоставлено НОО «Здравоохранение детям», использован фрагмент карты ДубльГИС (2), из личного архива Дарьи Макаровой (3)