«Я только искусством могу влиять на что-то»: как известный скульптор Даши Намдаков создает биеннале в глубинке

Всемирно известный скульптор Даши Намдаков не может оторваться от чашечки с вареньем в ресторане созданного им два года назад ленд-арт-парка «Тужи» на окраине села Укурик. За окном наполненная жужжанием паутов (Даши называет их истребителями) июльская жара, которую разрезает чистой прохладой впадающий в реку Хилок ручеек. Он периодически пересыхает, но трудолюбивые соратники Даши находят какие-то решения для того чтобы вода не исчезала. За мостиком кипит работа. Прожженные солнцем мужики-буряты переносят в реальность очередное творение художника: огромная фигура то ли корабля, то ли дракона впивается в искрящееся синевой и ослепительно белыми облаками забайкальское небо.

В дрожащем от жары воздухе можно рассмотреть футуристическую мастерскую, родившуюся словно из детских сказок про великанов.

За ней покой «Тужи» и его посетителей в пропитанной запахом чабреца пойме Хилка стерегут деревянные хранители, медленно темнеющие от забайкальских ветров, дождя и снега.

Бронзовый генерал, редкие копии которого разбросаны по всей планете, греется в лучах забайкальского солнца.

Спокойствие земли и небес никак не отражается на хмуром облике этого пришельца из древности, которого сюда привел своими удивительными талантами Намдаков.

5 и 6 августа в этом поистине волшебном месте Даши придумал провести фестиваль современного искусства «Тужи Арт». С этой идеей мастер пришел к Василию Церетели — внуку Зураба Константиновича Церетели и исполнительному директору Московского музея современного искусства. Знаменитый в этом камерном мире художник и продюсер идею поддержал. Благодаря этой синергии, в которой неуемная энергия и вселенский талант Даши сплелись с умением Василия тщательно отбирать и демонстрировать публике именно современное искусство, в «Тужи» выступят ключевые авторы российской арт-сцены, зрителям покажут иммерсивный спектакль и презентуют лабораторный саунд-арт-проект «Услышать Тужи».

Я с трудом пока понимаю, что такое иммерсивный спектакль и лабораторный саунд-арт-проект, но искренне люблю «Тужи» и восхищаюсь всем, что делает наш уникальный земляк. Восхищаюсь и доверяю Даши в его начинаниях точно так же, как ему два года назад доверились его односельчане, общими усилиями создавшие здесь пространство, которое сложно объяснить словами, но легко полюбить душой и сердцем. Пространство, в которое люди уже со всей страны тянутся не только за тишиной и знакомством с творчеством Даши, но и за возможностью прикоснуться к биению Вселенной. В конечном итоге всё творчество Намдакова про это — про возможность почувствовать себя частью не имеющего временных границ вечного и через творения художника понять свое место в этом мире.

О будущем фестивале современного искусства мы беседовали с Даши за месяц до его начала — в разгар кропотливой работы, которая как будто запускает очередную историю в долгой, я надеюсь, истории ленд-арт-парка «Тужи».

— Идея фестиваля ваша?

— Да. Мы же изначально хотели, чтобы художники сюда приезжали. Я еще когда в Англии работал, у меня было достаточно большое общение, и я думал, что буду привозить художников со всего мира на родину. У меня ведь нет никакого другого инструмента, кроме искусства. Я только искусством могу влиять на что-то.

Идея моя, и ее сразу же поддержал Московский музей современного искусства, который с такими проектами много работает.

— Но когда вы это придумали, наверняка же не было конкретного содержания?

— Когда мы начинали делать «Тужи», я не представлял, что мы так разрастемся. Но получилось, слава богу, и проект классно идет. Край нас поддержал — без края ничего бы тут не было (Даши имеет в виду помощь правительства Забайкальского края, также парк поддерживает полномочный представитель президента в Дальневосточном федеральном округе Юрий Трутнев. — А. К.). Не было ведь ни дороги нормальной, ни электричества, ни интернета.

— Почему партнерство именно с Музеем современного искусства?

— С Василием Церетели мы давно знакомы. Он очень продвинутый, и он на своем месте. Он большой и влиятельный специалист в современном искусстве. А это очень важно, потому что мир современного искусства — особенный, всё и все в нем взаимосвязаны.

Василий помогал мне с подготовкой к биеннале, к которой я два года готовился, но не смог принять участие (речь о Венецианской биеннале 2022 года — А.К.). Это была отдельная коллекция из дерева, но мы не смогли поехать, потому что в феврале 2022 года возникли проблемы с логистикой. Сейчас мы по поводу этой коллекции говорим с японцами, с Китаем, с Гонконгом. Не может же она умереть.

Так вот — я обратился к Василию. Сказал, что есть такая идея. И он сразу поддержал ее.

— Церетели не был в «Тужах», насколько я знаю, а речь сразу шла о фестивале здесь, в Забайкалье. Как вы объяснили ему, почему именно здесь?

— Я показывал ему всё, объяснял. То есть он в курсе, ему сильно нравится. Он понимает, чем мы занимаемся, и он сразу схватился под идею. Это подходит под концепцию Музея.

С этим работали наши коллеги — весь офис московский подключился. Сам я стараюсь сильно не вмешиваться в процессы. А офис у нас очень продвинутый — они занимаются всеми нашими выставками, ездят везде, у них насмотренность очень большая, и они понимают, как всё устроено в мире современного искусства. И, когда стало понятно, что музей нас поддержал, то весь офис кричал «Ура».

Нам, чтобы развиваться, нужно быть широкими, а я боялся, что уйду в свою этническую историю. Я уже был на пути к этому, а хочется, чтобы мы были в широкой плоскости, чтобы было современное искусство, чтобы «Тужи» в это был вовлечён. Многие ведь не понимают, что это такое, и может быть какое-то отторжение.

Я был в Токио лет 10 назад и зашел в музей современного искусства. Так там никого нет — стоят огромные музеи, художники со всего мира привезены с какими-то инсталляциями, и пустота. Я был со своим другом и говорю ему: «Смотри, всё это никому не нужно».

Мы пошли дальше и увидели очередь огромную — это американцы привезли произведения искусства, которые они в своё время вывезли из Японии. Привезли всё это показать, и там огромные толпы народа. Такое вот соотношение.

Даши прерывается, чтобы поговорить с кем-то по телефону — начинает на русском, но быстро переключается на бурятский, во время разговора гладит бегущих мимо охотничьих собак, которых ему подарил кто-то из местных. Чуть рубленая, временами срывающаяся в гортанную речь плавно рассыпается в июльском мареве. Даши улыбается, смеется, в конце говорит традиционное и такое уютное бурятское: «Но, хорошо! Баяртэ»

— Или вот еще пример великолепный. В Узбекистане есть город Нукус, в нем есть музей уникальный (Даши говорит о Государственном музее искусств имени советского художника, реставратора и искусствоведа Игоря Савицкого — это один из самых крупных музеев в Узбекистане, в котором сосредоточена одна из крупнейших в мире коллекций русского авангарда — А.К.). Там очень продвинутый специалист в 60-е годы уговорил скупить современное искусство с территории Советского Союза. И собрана великолепная коллекция. Сейчас ей очень гордятся, это один из мировых центров авангардной культуры, а когда-то это не понимали. Так и у нас.

Конечно, мне говорили, спрашивали — ты не боишься привезти в Забайкальский край искусство, которое никто не поймет? Но я же профессионал, и я должен поднимать планку на тот уровень, который мне интересен — с расчетом на то, что какая-то часть тоже поймет. А со временем прояснится, что есть что.

— Те художники, артисты, которые приедут на фестиваль — известны ли они вам?

— Нет, никого не знаю. Я же немного обособленный от этой среды человек. Я не нахожусь внутри этой тусовки.

Когда мы готовились к биеннале, я со своей коллекцией оказался в этой среде. И, представляете, какая ломка у меня происходила — я ведь с классическим советским образованием, с этникой своей… И я постепенно в какой-то момент понял, что время-то идет вперед, а я могу застрять.

— Боитесь застрять?

— Интуитивно я понимаю, что нужно меняться. Все возможности есть для этого — с мозгами пока всё хорош. (Смеётся.) Сейчас этот процесс происходит естественно, но с каким-то надломом. Не то что я себя ломаю, но это требует душевной работы.

Я ведь много езжу по миру. Долго работал в Италии и Англии, выше приводил вот пример Японии — ходил везде по музеям, галереям современного искусства. Конечно, это влияет на меня.

Искусство, которое они сейчас привезут, разбавит то, что уже есть в «Тужах». Иначе я боюсь превратиться в этнографический музей.

— А как отреагировали на идею люди здесь, в регионе?

— Я думаю, что люди понимают, что это от меня исходит. Просто из-за уважения ко мне принимают это. Я же кого попало не позову.

— Вы не знакомы с теми работами, которые будут демонстрироваться?

— Вживую ничего не видел и не слышал. Всё это эксперимент, тем и прекрасно. Если бы я привез что-то понятное для всех — эксперимента бы не было.

— А нет опаски, что не поймут?

— Есть. Ну а что делать. Я за эксперимент.

— Как земляки здесь, в Укурике, отреагировали на идею?

— Они, как и я, за то, чтобы всё процветало. Они заинтересованы в этом. И они тоже мне доверяют, вопросов не задают. Они будут делать всё, что нужно, чтобы это случилось.

— Насколько «Тужи» ко всему к этому готов? Не боитесь наплыва гостей, новых идей тут, как парк отреагирует?

— Я готов. У меня нет отторжения.

Я изначально говорил о том, что в первое время должен свое искусство запустить в «Тужи», а потом привозить другое. Сейчас это напрашивается. И мы будем системно это делать.

— То есть это будет повторяться?

— Фестиваль будет ежегодным. Именно такой формат, связанный с высоким искусством. Сюда можно было бы привезти монголов или казахов, историю кочевой культуры, но это был бы узкий акцент.

— А есть цель людям, которые сюда приедут, скульпторам, актерам показать Забайкальский край?

— Конечно. Мы популяризируем край. Таким образом это важная точка будет культурная на карте страны.

— Каким ваши гости увидят «Тужи»? Мы сегодня видим его развивающимся (в «Тужи» летом 2023 года идет большая стройка — возводятся новые жилые домики, физкультурно-оздоровительный центр, новые скульптуры, готовится площадка для презентации картин, достраивается «Мастерская Даши»).

— Мне-то важно, чтобы динамика была. И то, что мы фестиваль делаем — это динамика. Как только ты остановишься — это конец. У меня вся жизнь такая, она вся в динамике.

«Тужи» для меня — проект особенный. Я никогда такими вещами не занимался. Все проекты, которые я делал, у них всегда есть начало и финиш. Берем проект, делаем год или два и уезжаем. И проект дальше живет без нас. Нет обязательств, что я должен всю жизнь этому посвятить. А здесь проект, который навсегда — а как я могу это бросить, это как ребенок, которому два года всего. Его надо на ноги поставить, воспитывать, кормить, одевать. Когда созреет, можно запустить в самостоятельную жизнь. Пока об этом речи нет.

— Я приезжал сюда несколько раз, и мне казалось, что прекрасный проект немного замер. Но в этом году ситуация, очевидно, изменилась.

— Я в прошлом году ничего тут не делал. Я в первый год («Тужи» построен за один строительный сезон в 2021 году. — А.К.) высосал все соки — у себя, у всех окружающих, у семьи. На второй год даже думать об этом сил не было.

— А сейчас?

— Сейчас свежие силы, вдохновение, теперь опять хочется серьезно сработать, чтобы движение показать. Очень многое надо сделать.

Я был в Японии в апреле. Мы ходили много по паркам. У них сады камней… (Даши задумывается), у них настолько всё... Даже если минимум, то всё настолько аккуратно, каждая деталь проработана. Вот мы тоже про это.

Видите форму насыпали (показывает на насыпь на берегу рукотворного пруда, который сформирован на пути впадающего в Хилок ручья). Притащили 30 грузовиков грунта, насыпали, и сегодня приедет техника, ландшафтный дизайнер, они начнут всё это приводить к тому, что нам нужно. Мы среду создаем в «Тужи», не сидим на том, что есть.

— Вы покажете свои новые работы на фестивале? Успеете (во время беседы в «Тужи» в разгаре работа по созданию двух новых скульптур из дерева — дракона-корабля и колеса-мельницы)?

— Нет других вариантов.

Эту идею я рисовал года два (Даши имеет в виду дракона. — А.К.).

Бревна везли из Иркутской области, заказали лесникам. Стыковали несколько стволов, потому что лесовоз не может взять хлыст длиннее 13–14 метров. Мы и в природе могли бы найти, но везли по дороге 1000 километров.

— А как это происходит? Вы под картинку собираете готовую конструкцию, разыскивая в лесу то, что для этого нужно?

— Да. С нами работает компания, которая добывает лес в Иркутской области — у нас такого леса уже нет. Живём в тайге, а леса такого нет. (Смеется.) Они промышленным образом добывают. Они слали картинки — брать или нет? И я говорил — это не надо, а вот это брать. Таким образом я зимой заготавливал этот лес.

— В этом году мастерскую доделаете (огромный дом, сложенный из гигантских стволов деревьев на берегу Хилка — его начали делать в 2021 году, но до конца не собрали)?

— Сейчас начнем, зимой закончим. У нас уже был дизайнер интерьеров из Красноярска, дизайн готов.

— Вы когда это всё придумывали, на что-то равнялись?

— Я наоборот — я никогда ни на что не равняюсь. Я придумываю истории, чтобы люди приехали и увидели новое. Проект «Тужи» — уникальный.

Даши еще долго беседует с нами об искусстве, ситуации в мире, о земляках и идеях, о бизнесе и количестве воды в ручье, радуется тому, как аккуратно растут сами по себе сосенки вдоль пруда, и грустит от того, что возможностей путешествовать по миру сейчас, конечно, меньше.

Вы тоже можете побеседовать с Даши, сфотографироваться с ним или просто понаблюдать за великим художником, скульптором и просто открытым чистым человеком, с которым нам повезло жить в одну эпоху.

Фестиваль пройдет 5–6 августа при поддержке губернатора и Фонда развития Забайкальского края. В дни фестиваля мест в номерах «Тужей» уже нет, но можно приехать на день или остаться на ночь в своей палатке — под них будет выделено отдельное место. Схема проезда в «Тужи» и контактные телефоны есть на сайте парка.