
С 36-летнего бизнесмена сняли обвинения на прошлой неделе
Фото: пресс-служба ХК «Тион»
Поделиться
В конце прошлой недели следователи прекратили уголовное дело в отношении новосибирского бизнесмена Дмитрия Трубицына. Летом прошлого года его обвинили в том, что он производил некачественные очистители воздуха, которые поставляли в десятки российских и зарубежных больниц. Сам Трубицын, как и его коллеги, от начала и до конца говорили о пробелах в законодательстве и нечестной конкуренции. Сразу после того, как с Трубицына сняли все обвинения, он ответил на вопросы обозревателя НГС и рассказал, с кем познакомился в СИЗО и кому помогло его уголовное дело.
Дмитрий Трубицын — выпускник физического факультета НГУ, основатель и бывший генеральный директор научно-производственного предприятия «Тион», которое зарегистрировал в конце 2006 года вместе с товарищами по университету. Компания занимается разработкой систем комплексной очистки и обеззараживания воздуха, её оборудование поставляют в больницы по всей России, а также в 14 странах мира. Компания является резидентом Сколково и Технопарка Академгородка, где расположена её штаб-квартира. В июне 2017 года в отношении Трубицына возбудили уголовное дело и отправили в СИЗО, откуда выпустили под домашний арест — по мнению следователей, бизнесмен «из корыстных побуждений» начал выпускать очистители без специальных деталей, из-за чего они стали стоить дешевле, но воздух не очищали. Весной уголовное дело вернули прокурору, а на прошлой неделе сняли все обвинения. Сейчас в прокуратуре проверяют законность и обоснованность прекращения уголовного дела.
— Когда и как вы впервые узнали об уголовном деле?
— Впервые об уголовном деле я узнал в 7:00 утра 7 июня 2017 года, когда ко мне домой пришли с обыском. Это было, конечно, неприятно, но я с самого начала верил, что мы сможем доказать свою невиновность.
Друзья и коллеги очень сильно меня поддержали: организовали сбор подписей в мою защиту, приходили в суд и через семью передавали тёплые слова. Такая поддержка в самом начале дела была просто неоценимой с эмоциональной точки зрения. Многие знакомые предприниматели видели в этом уголовном деле угрозу для всего сообщества технологических компаний Академгородка, поэтому его закрытие много значит не только для меня.
— Расскажите о первых днях после задержания, как это происходило?
— Как я уже сказал, рано утром 7 июня ко мне домой пришли с обысками и забрали телефон. После этого у меня было несколько часов свободной жизни, а вечером после первого допроса в Следственном комитете меня задержали, и двое суток я просидел в изоляторе временного содержания.
Моими сокамерниками были интересные персонажи.
Один из них обвинялся в убийстве, второй — в вымогательстве и, по-моему, в грабеже, а третий был наркоманом со стажем (в чём его обвиняли, не помню). Я рассказывал им о наших образовательных проектах, о дефиците квалифицированных инженерных кадров, а они угощали меня сгущёнкой и давали советы по поводу того, как вести себя в СИЗО. То есть мы довольно быстро нашли общий язык.
После двух суток в ИВС был суд по мере пресечения. В суд пришло столько людей, что не все смогли поместиться в зале и не всем хватило места даже в коридоре. Мои конвоиры были этому очень удивлены и поначалу подумали, что я строитель, а в суд пришли обманутые дольщики. Но когда меня повели в наручниках до зала суда, а люди стали скандировать слова поддержки — всё встало на свои места.
— Следователи говорили о том, что ваше оборудование не соответствует стандартам и не очищает воздух, почему они так посчитали? Хоть где-то в этой истории была ваша вина?
— Сначала у нас самих возникли сомнения: вдруг по недоразумению какой-то из административных регламентов всё-таки был нарушен? Но это в любом случае не уголовное преследование, тем более по статье, которая предполагает нелегальное производство медизделий, а у нас серьёзное производство с лицензией. Все сомнения были довольно быстро сняты стороной защиты:
скорее всего, подозрения возникли из-за менявшихся регламентов, и государство само в них немного запуталось.
Таким образом, в моих действиях не было даже административного нарушения: всё наше оборудование всегда было безопасным, эффективным и должным образом зарегистрированным.
— Позиция вашей компании от начала и до конца была одна — грязная кампания конкурентов. Есть кого можно подозревать?
— Нет, мы про это ничего не знаем. Были или не были недоброжелатели — рынок не обманешь: наше оборудование продолжало оставаться востребованным. Бывает, что система совершает ошибки, и мы рады, что справедливость восстановлена. Завершение этого уголовного дела — важный прецедент для правоприменительной практики по статье, по которой меня обвиняли.

Дмитрий Трубицын сразу после домашнего ареста отправился на работу. Он говорит, что компания без него начала работать более эффективно
Фото: пресс-служба ХК «Тион»
Поделиться
— Чем вы занимались, пока были под домашним арестом?
— Домашний арест оказался очень интересным и полезным периодом моей жизни. Я много читал, думал, работал, общался с детьми, занимался спортом. Мне довольно быстро разрешили прогулки по два часа в день и отдельно посещение бассейна, так что я сумел даже подготовиться к своему первому полному Ironman, который я сделал в августе этого года.
Ну и, безусловно, у меня оказалось достаточно свободного времени для того, чтобы сформулировать идеи наших новых проектов и продуктов, над которыми сейчас мы активно работаем. Один из таких проектов — система мониторинга качества воздуха в городах CityAir.
— Когда вас отпустили из-под домашнего ареста, вы сразу вышли на работу. Насколько губительно расследование повлияло на деятельность компании?
— Как это ни парадоксально,
мой арест положительно отразился на компании.
Команда повзрослела, приняла ответственность на себя, научилась работать более слаженно. Я бы сказал, что возникло очень сильное «чувство локтя». После шока первых дней у команды появился новый сильный мотив — выстоять и победить. Выстояли и победили: в этом году мы рассчитываем на рекордные для нас показатели объёмов продаж и собираемся выпустить несколько новых продуктов.
— С какими эмоциями восприняли новость о закрытии уголовного дела?
— Новость о прекращении уголовного дела я встретил на выставке в Дубае, где мы презентовали наш проект CityAir и ряд продуктов в области профессиональной очистки воздуха. В целом последнее время я не сильно переживал и безусловно верил в нашу победу. Однако когда я получил копию постановления, в течение некоторого времени по коже бегали мурашки. Подсознательно это, конечно, давило, и было приятно наконец избавиться от этого чувства.
Статья 238.1 УК РФ (обращение фальсифицированных, недоброкачественных и незарегистрированных медицинских изделий <...>. — Прим. ред.), по которой мне было предъявлено обвинение, на мой взгляд, в текущей редакции создаёт неоправданные риски для любого добропорядочного производителя изделий медицинской техники в России. Но я рад, что мы приняли деятельное участие в формировании правильной правоприменительной практики, пускай и такой ценой.
Если бы под такую раздачу попала другая, более слабая компания, то результаты для неё и для рынка в целом были бы менее радостными.
— Как этот неприятный опыт повлиял на вас, как на бизнесмена, и как — на человека? Произойдут ли в компании какие-то глобальные изменения?
— Мы постоянно меняемся. Сейчас я директор по развитию, и это позволяет мне фокусироваться на проектах развития. Моя ближайшая цель — реализация организационных изменений, которые, как мы надеемся, позволят нам выйти на следующий уровень развития и стать заметным игроком на международном рынке. Так что с учётом того, как всё закончилось, я склонен расценивать опыт как полезный для меня и для компании в целом. Дальше — только вперёд.
Читайте также:
«Следующий год будет самым тяжёлым для бизнеса»
Каждая пятая компания работает в убыток — среди них оказались ритейл и те, кто зарабатывал на богатых.