«Всё болит-болит-болит». Сибиряк не может жить и работать из-за непонятной болезни — диагноз ему пытаются поставить 8 лет

Сергей Ермошин уже восемь лет страдает от неизвестного заболевания. Врачи всё это время не могут поставить окончательный диагноз, передавая больного от одного специалиста к другому. В это время недуг 44-летнего мужчины прогрессирует, разрушая его жизнь. Он не в силах сконцентрироваться на чем-то: активная работа мозга запускает цепочку болевых ощущений, которые мешают нормально работать. Корреспондент НГС Илья Калинин выслушал мужчину с непонятным заболеванием и изучил его многочисленные заключения, которые все эти годы ему выписывали врачи.

В 2015 году Сергей Ермошин проснулся с неприятными ощущениями на левой стороне лица. Ощущения причиняли дискомфорт и усиливались, если возникала необходимость на чем-то сосредоточиться, что-то обдумать.

— Когда я начинал на чем-то концентрировать внимание, у меня начиналось жжение по веткам, как я потом узнал, тройничного нерва. И если ты не останавливаешься, то начинается спазм и ты становишься как овощ: ни соображать, ни мысли излагать не получается. Шум в ухе слева появлялся — вот как раньше по телевизору экран рябил, зрение ухудшалось, расплывалось в левом глазу. Боль отдавала в зубы, в верхнюю челюсть. И такая симптоматика проявлялась почти каждый день. Позже стало сложно глотать: я не мог есть грубую пищу, не запивая ее, — рассказывает журналисту Сергей Ермошин.

Барнаульские врачи — тогда мужчина жил на Алтае — провели обследование и решили, что так дает о себе знать остеохондроз. Лечение назначили соответствующее: прогревания, мази, массаж. Вот только всё это ни к каким изменениям не привело: неприятные симптомы остались и даже возникли новые.

Сергей без болезненных ощущений уже не мог читать книги и делать какую-то мелкую работу руками: например, мыть посуду, чистить зубы, вкрутить шуруп или заниматься уборкой. Усиливало симптомы влияние температур: сильная жара или холод. Снизить расползающееся по лицу жжение удавалось, когда снижалась активность мозга. Вначале помогала расслабиться музыка, но в дальнейшем и она стала вызывать неприятные ощущения.

Последнее время у мужчины стало хуже с дикцией: голос изменился, говорить он стал медленнее. Стало тяжело озвучивать мысли: сначала их надо сформулировать в голове, на что тоже требуются усилия. За последнее время Сергей набрал около 10 килограммов. Чуть-чуть пройдется — появляется сильная испарина. Выход — лежать на диване да гулять. И в обоих случаях лучше стараться ни о чем не думать. Сергей рассказал, как однажды о чем-то задумался во время прогулки, не смог переступить поребрик, споткнулся, упал и сломал руку.

Работа, считает Сергей, причиной внезапных проблем со здоровьем быть не может — она никогда не была связана с вредными факторами или нагрузками. Мужчина преподавал в вузе информатику, работал инженером на заводе Чкалова, менеджером по продажам, администратором сервисного центра.

Когда-то в школе, вспоминает мужчина, ему сломали нос, и после этого образовался левосторонний гайморит, который врачи сразу не вылечили — ни деревенские, ни краевые. Всерьез заниматься запущенным гайморитом начали лишь через несколько лет, когда гной заполнил лобные пазухи и появилась утомляемость с головными болями. Некоторые врачи считают, что могла случиться нейроинфекция, затронувшая головной мозг.

Через некоторое время Сергей перебрался в Новосибирск. Говорит, желание было давно, а тут еще появилась мысль: в крупном городе медицина лучше. Его семья — жена и маленькая дочь — остались на Алтае. Мужчина рассказывает, что связь с супругой как-то нарушилась, хотя с дочерью они до сих пор поддерживают теплые отношения. Правда, расстраивается мужчина, из-за здоровья он давно не виделся с дочерью и не может помогать ей.

В Новосибирске, несмотря на все ожидания, ситуация с врачами принципиально лучше не стала: излечение не гарантировал никто. Года за три, рассказывает мужчина, болезненные ощущения постепенно распространились по всей левой части тела — до самой стопы. Жжение во время особой усиленной умственной концентрации ощущалось даже в пальцах руки и ноги.

К этому времени Сергей активно ходил по всем врачам, куда бы его ни посылали. Он побывал у неврологов, нейрохирургов, дантистов, остеопатов и даже сомнолога. Ему прописывали всевозможные массажи, прогревания, мази, иголки, пиявки, удаляли зубы. МРТ головы делали около десятка раз: и с контрастом, и без контраста. Но никакие процедуры не спасали мужчину от периодически возникающих болей. От всего этого, говорит он, начались проблемы в других сферах: с желудочно-кишечным трактом и иммунной системой.

Мужчина пришел на встречу с корреспондентом НГС со стопкой различных медицинских заключений и диагнозов, которые насобирал с 2015 года. Копии документов в распоряжении НГС имеются.

— В одной алтайской больнице мне потом сказали: «Ну извините, что так получилось: мы вам диагноз неправильно установили». Но верный они так и не установили и выше обследоваться никуда не направили, хоть я просил, — рассказывает Сергей Ермошин. — Потом я каких только диагнозов не наслушался. Например, инсульт спинного мозга в шейном отделе в зоне иннервации и тройничных нервов — поэтому, мол, боли мои нетипичные. Кто-то говорил, что у меня просто мышечно-тонический синдром и всё зажато. К другому врачу приходишь, он говорит: «Это вообще не то». Причем я ходил и в платные, и в бесплатные медцентры.

Работать к этому времени мужчина не мог уже совсем: никого не устраивали постоянные больничные и особенная реакция организма на умственную деятельность и внешние раздражители, требующие концентрации внимания.

— Мне одна врач сказала однажды: «У вас что-то бродит по организму, но вам инвалидность никто не даст. Живите и как-нибудь приспосабливайтесь». Но я тогда инвалидность не просил и вообще не рассматривал. После этого какая-то опустошенность наступила: а что дальше делать? — не понимает мужчина.

В начале 2022 года состояние Сергея стало приходить в норму: возможно, бесконечные процедуры все-таки дали толчок к улучшению состояния. Он даже познакомился с девушкой и стал строить планы.

Всё нарушилось, когда лег на очередную реабилитацию в одну из клиник. Он заразился ковидом, и здоровье, говорит, посыпалось опять: уходящие симптомы усилились в несколько раз. Всё началось снова: сменяющие друг друга врачи, разные диагнозы, не приносящие результата процедуры.

В какой-то момент Сергей Ермошин начал жаловаться в новосибирский Минздрав на местных врачей, которые и эффективное лечение назначить якобы не могут, и направлять его в какие-нибудь федеральные центры отказываются.

— Я им говорю: «Если вы здесь не можете разобраться, не хватает у вас времени, нет у вас оборудования, компетенции, направьте меня куда-нибудь выше». Есть, например, НИИ неврологии в Москве, который занимается сложными случаями. А мне говорят: «Нет основания». Ну как нет основания? Вот мои жалобы, вот выписки, восемь лет лечения… Мне потом звонят из поликлиники и говорят: «Приходите». Прихожу, они все там собираются толпой вокруг меня и говорят: «Ну что с вами делать? Если мы вас не устраиваем, открепляйтесь от нас», — рассказывает Ермошин.

Дело доходило, говорит Сергей, до абсурда. В конце 2022 года он пришел на прием к заместителю министра здравоохранения Новосибирской области, а там его отправили лечиться в районную поликлинику № 2, на которую мужчина уже жаловался. Тогда он написал жалобу самому министру на его заместителя. Только вот ответ, говорит, получил от замминистра, на которого и жаловался.

— В результате такого отношения врачей у меня накопилась куча диагнозов и куча заболеваний. Всё это долго толком не лечилось, и врачи мне уже стали говорить: «Идите к психиатру, полечитесь. А то вы ходите, требуете от нас, чтобы вас вылечили, — становитесь нервным и раздражительным». Ну человек действительно становится нервным и раздражительным, если у него всё болит-болит-болит, — заметил мужчина.

Впрочем, к психиатру Сергей Ермошин сходил. Это было необходимым условием, когда он весной 2023 года решил получить инвалидность, потому что в последние четыре года нигде не мог работать. Психиатр ничего не обнаружил. В заключении Государственной Новосибирской клинической психиатрической больницы № 3 от 11 апреля 2023 года сказано: «В сознании. Галлюцинаторно-бредовых расстройств нет. Органическое непсихотическое расстройство в связи со смешанными заболеваниями. Умеренный астенический синдром».

Врачебная комиссия оснований для назначения инвалидности не нашла. После этого Сергей пошел с жалобами в «Единую Россию» и к губернатору Андрею Травникову. По линии губернатора ответили, что ему назначено медицинское обследование в областной больнице на конец августа 2023 года.

Всё это время Сергею Ермошину удавалось жить благодаря кредиту, который он взял, когда еще не был болен, а потратить в итоге пришлось на лечение. Говорит, сумма долга уже составляет около 1,5 миллиона рублей.

Сам он живет в 11-метровой комнате в общежитии за 10 тысяч рублей в месяц (до сентября было 9 тысяч). Девушка, которая уже больше года с Сергеем и знает о его заболевании, часто ему помогает.

Также его поддерживает мать Любовь Алексеевна — бывший врач, у которой свой дом в селе Прокудское. Сама она живет на пенсию в 13 223 рубля (вместе с федеральной доплатой) и заработками с огорода. Но пожилая женщина сама находится в сложной ситуации: весной у нее обнаружили рак, а приема у новосибирского врача она ждет уже около трех месяцев. В селе, по словам Сергея, нет медиков совсем, ближайший — в 5 километрах в поселке Чик, но и там только фельдшер.

— Я на свою нищенскую пенсию сына содержу, комнату потому что ему надо оплачивать. А здесь на селе он не сможет получить квалифицированную помощь. Он и в городе-то не может получить, что хочет. Если бы меня не было, он давно был бы бомжом, — пожаловалась Любовь Алексеевна. — Обидно, что не дают субсидии на коммунальные услуги: говорят, они положены, но у вас — земля. А земля, сказали мне, — это достаток. Я работала медиком на Алтае, и у меня там были льготы: бесплатные дрова, уголь как у проработавшей на селе медиком более 10 лет. Потом переехала сюда и поработала еще немного до пенсии. Думала, будут льготы. Но мне сказали: «Извините, вы у нас должны отработать 10 лет, тогда были бы льготы». Как будто я с заграницы приехала, а не с соседнего края.

Одна из жалоб, которые Сергей рассылал этим летом, была адресована СК России. Недавно мужчине сообщили, что по ней возбудили уголовное дело по части 1 статьи 238 УК РФ «Выполнение работ, не отвечающих требованиям безопасности, жизни и здоровья потребителей».

22 августа 2023 года Сергея Ермошина положили на обследование в областную больницу. Сделали очередное МРТ, взяли анализы и выписали на следующий день — по словам мужчины, точно такое же обследование с такими же анализами в этой же больнице у него было год назад. В выписке указано, что история болезни Сергея направлена для консультации со специалистами в три столичных учреждения: ФГБУ ФЦНМ ФМБА, ФГБУ «НМИЦ имени В. А. Алмазова» и НМИЦ неврологии (ФГАОУ ВО РНИМУ имени Пирогова). Ответы из этих центров должны прийти в первой половине сентября. Также в выписке сказано, что пациент отказался проходить дальнейшее обследование в областной больнице.

Сергей сейчас надеется только на ответ специалистов федеральных медцентров да на разбирательство СК — больше надежд у него не осталось.

— Всё время думаешь: а что дальше-то делать? Чтобы вот так, как мы с вами поговорили, такого вообще у меня не было: ни с врачами, ни в общественной приемной «Единой России» — везде сплошное равнодушие. Моя жизнь рушится, но никому это не интересно, — глядя куда-то в сторону, вздыхает мужчина.

Корреспондент НГС попросил новосибирский Минздрав прокомментировать ситуацию, не касаясь диагноза Сергея Ермошина, чтобы не нарушать закон о врачебной тайне. Министр здравоохранения Новосибирской области Константин Хальзов уточнил, что ведомство всё же не может дать комментарий, так как будет нарушена врачебная тайна и закон «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации».

— Все вопросы, касающиеся лечения гражданина, относятся к полномочиям его лечащего врача и не относятся к деятельности органа исполнительной власти субъекта РФ, которым является Министерство здравоохранения Новосибирской области, — заметили в ведомстве в ответ на журналистский запрос.

Редакция НГС также располагает несколько иным ответом — уже из федерального Минздрава, — который был дан на аналогичный запрос депутата регионального заксобрания Анастасии Андроновой. В документе сообщается, что ситуация находится на контроле в Минздраве Новосибирской области. Причем в этом документе отвечающие ссылаются на тот же закон, который упомянул новосибирский Минздрав при отказе от комментариев, — № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в РФ». Разве что статьи были выбраны разные: если новосибирские чиновники ссылаются на статью о лечащем враче, то федеральные — на статью о полномочиях чиновников в сфере охраны здоровья на местах.

— Министерству здравоохранения НСО поручено обеспечить оказание необходимой медицинской помощи Ермошину С. А., а также провести проверку качества оказанной помощи пациенту <…> и дать оценку соответствия должностным полномочиям действий сотрудников медицинских организаций, — сообщается в ответе российского Минздрава.

В 2019 году НГС рассказал о маркетологе из Академгородка, который не смог записаться к врачу на прием и умер. Автор статьи с помощью экспертов попытался ответить на главные вопросы: как вовремя попасть к нужному врачу, если сразу это сделать не получается.