«Два раза в автобусе прокатился и умер». Сколько на самом деле людей умирает в ковидном госпитале — репортаж

Официальная статистика по коронавирусу в Новосибирске постоянно подвергается критике и сомнениям. Многих смущает подозрительная стабильность цифр: 100–110 новых больных и 2–4 смерти каждые сутки. Люди (в том числе родственники умерших) рассказывают о многочисленных катафалках на территории 11-й больницы, на базе которой работает ковидный госпиталь. Журналист НГС Алёна Истомина провела день возле окошка справочной службы вместе с сибиряками, чьи близкие несколько дней назад умерли в 11-й больнице. Мы посчитали катафалки с гробами, а по номерам справок, которые выдают родственникам, предположили количество умерших от коронавируса и пневмонии за один месяц. Подробности — в нашем репортаже.

Вход на территорию госпиталя преграждает шлагбаум. Рядом скучающе зевает охранник со спущенной на подбородок маской. Объясняет: чтобы пройти за свидетельством о смерти, надо сначала позвонить в справочную, назвать фамилию и только потом он может пропустить. Предлагает сделать это по городскому телефону, который есть в будке охраны. Только вот номер он не знает. Делаю вид, что звоню по сотовому и спокойно прохожу.

Шатров для приёма тех, кого привозят на скорой, на территории госпиталя уже нет. Передо мной идут два человека, у одного в руках большие пакеты, он поворачивает направо — видимо, там собирают передачи для родственников. Поворачиваю вместе со вторым мужчиной налево и оказываюсь на небольшой поляне, где стоит человек десять. Все они пришли за свидетельствами о смерти.

Справки выдают строго с 9 до 12 утра. В окошке на несколько минут появляется медик в защитном костюме, называет фамилии, люди подбегают, говорят информацию, окно захлопывается.

— Я тут уже второй день стою. А у меня завтра похороны, — рассказывает Ирина. — Сил больше нет. Муж умер. Пневмония. Сказали, коронавирус не подтверждён.

— Да все мы тут с коронавирусом, — считает мужчина в строгом костюме. — Просто в свидетельстве о смерти не всем его напишут. Статистику официальную занижают. В этих справках — что захотят, то и напишут. Есть же сопутствующие заболевания. Напишут: «Не выдержало сердце» или ещё что-то.

В нескольких метрах от окна справочной службы виднеются катафалки, из которых выходят люди в спецодежде, несколько минут — и они несут гроб в машину. Иногда их сопровождает медик в спецодежде. Ещё пара минут — и машина отъезжает. Приезжает следующая. За два часа я насчитала пять разных катафалков. С 11 часов машины приезжать перестали.

— Ещё вчера заметила, что они подъезжали и подъезжали один за другим, — устало замечает женщина с сединой в волосах. У неё вчера умер муж. 61 год. Пневмония. Три раза сдавал тест на коронавирус — результат был отрицательным.

— А я вот даже не знаю причину смерти, — вступает в разговор мужчина. — Либо пневмония, либо что. Врачи не говорят. Почему — не знаю. Не говорят, и всё тут.

Вдалеке от толпы, прямо на камне, сидит женщина в чёрной широкой юбке, плачет. Документами занимаются её дочь и сын. Они постоят возле приёмного окна, потом идут к матери, молча её обнимают. У этой семьи умер отец, 61 год.

— Мы в прошлый четверг его положили в больницу, — объясняет Надежда, дочь. — Про коронавирус ничего не знаем. Потому что звонили в больницу, нам сказали: «Нету тестов, нету тестов». Получается, почти через неделю, в среду, ещё раз позвонили, опять нету тестов. А вчера, в четверг, позвонили — и всё. Умер.

Плачет. К ней быстрым шагом подходит брат, обнимает. Старается спрятать от сестры лицо, потому что у самого в глазах стоят слёзы.

Возле окошка стоят три женщины: у одной умер муж, у других — отец. Говорят, что у них всё одинаково, и даже палаты, где лежали мужчины, были рядом. Пневмония.

Ближе к 11 часам возле окошка появляется женщина в строгом платье — ритуальный агент. Говорит, что пришла за справкой для своего клиента. Но к окну не подходит. Больше общается с родственниками. Ждёт, когда они отойдут от других, подходит. Как только видит, что подходит кто-то ещё, замолкает.

Мужчина в ярко-красной рубашке получает свидетельство. Среди сопутствующих заболеваний — COVID-19. Дата смерти — 24 июня, справка № 268 051, перед ним только что забрала справку женщина, номер отличается на одну цифру, но диагноз — «пневмония», результат на коронавирус был отрицательным. В распоряжении редакции есть медицинская справка с датой смерти от 26 мая, с диагнозом «коронавирус», выданная всё в той же 11-й больнице, номер — 267 866. Если справки выдаются в хронологическом порядке, то за месяц тут выдали 185 справок о смерти.

Мужчину, забравшего справку, зовут Павел. Он рассказывает, что его отцу было 86 лет, он умер ночью 24 июня в реанимации.

— Вы если писать будете, то можно я расскажу, как всё устроено? — спрашивает Павел и тут же продолжает. — Когда отца увезли, то я с ним вместе ездил по скорой. Оформил и уехал на такси. Нам надо было узнать, в какой он палате, в каком состоянии. В 2ГИС девять телефонов этой больницы. Вот мы двое суток ни по одному из телефонов не могли дозвониться. Звонили в Минздрав, там нам ничем не помогли. Случайно каким-то образом мы нашли номер справочной, который вообще нигде не фигурирует. А со справочной звонят в отделение уже. Лично с врачом связаться невозможно. Тётенька там просто передаёт в среднем состоянии или тяжёлом... Тяжело болезнь протекала. И непонятно, где мог заразиться. Два раза съездил на автобусе — и всё, умер. Может, ещё в магазине где подцепил?

Раз в полчаса из окошка выглядывает женщина. Называет фамилию — люди бегут, в надежде. А там или одежду передать, или что-то уточнить. С каждой минутой люди становятся всё мрачней и неразговорчивей.

Ирине подают свидетельство. Она внимательно его осматривает и замечает ошибку. Говорит об этом, справку забирают. Полчаса, час, полтора. Время подходит к 12, все заметно нервничают. Больше всех Ирина.

— У меня завтра похороны, второй день ношусь тут, бегаю, на катафалки эти смотрю, — кричит уже женщина.

Уже перед самым закрытием в очередь встаёт мужчина: рассказывает, что у него умер брат только вчера. Было 42 года, в больницу поступил несколько дней назад, диагноз — «коронавирус».

Время 12:20. Люди продолжают стоять в надежде. Опять открывается окно, медик называет все фамилии поочерёдно. Люди уходят без справок. Им придётся сюда прийти ещё раз, но уже завтра. По моим подсчётам, приблизительно из 15 человек справки в тот день получили всего пятеро.

Ранее мы писали очень важный текст о том, как хоронят жертв коронавируса и кто на этом наживается. Оказывается, умерших от COVID-19 можно похоронить бесплатно, но и не всем родственникам говорят об этом. От коронавируса в Новосибирске, по официальным данным, умерло 93 человека. Сегодня стало известно, что в больнице скончался врач Андрей Хальзов — родной брат министра здравоохранения Новосибирской области.