Камни в наш город

«Промчусь по Красному проспекту на зеленый, пусть не пытается догнать меня ГАИ!», — разносился на полную мощность из колонок в сквере возле театра «Глобус» патриотический шансон, — так началось торжественное открытие пятого симпозиума каменной скульптуры. После музыкальной паузы оглушенным журналистам представили скульпторов — в этом году участвуют авторы из Новосибирска, Барнаула, Бийска, Байкальска, Томска и Кош-Агача (Республика Алтай). «Обычно скульпторы творят свои деяния в мастерских и люди не видят, как они воплощают свои чаяния души», — так объяснил Владимир Городецкий в приветственном слове уникальность фестиваля. Тут же все будет ваяться на глазах у прохожих в сквере у «Глобуса» в течение месяца.

Затем все работы распределят по городу — как это уже случилось с результатами предыдущих каменных симпозиумов. Самые известные плоды фестиваля стоят в Первомайском сквере, обрастая слоями граффити. А жители Академгородка, например, в прошлом году неожиданно обнаружили возле районной администрации мраморного Архимеда в ванне, смутившего многих схематичностью стиля («Достойный памятник санфаянсу советских времен!» — делились очевидцы на локальном форуме). Точное количество каменных изваяний, оставшихся в городе после четырех фестивалей, затрудняются сходу назвать даже организаторы.

«Мероприятие — инициатива Центрального района при поддержке мэрии Новосибирска — и большая часть скульптур в центре и остается. Работы предыдущих фестивалей стоят возле «Глобуса», в Первомайском сквере, в Центральном парке, около 12-й школы, на улице Серебренниковской, две — возле филармонии, — рассказывает заместитель главы администрации Центрального района Алексей Ершов, —

Пять-шесть участников — стандартное количество для фестиваля каменной скульптуры. Только в прошлом году к юбилею города сделали пятнадцать скульптур — десять из них подарили разным районам города, так Академгородок и получил своего Архимеда.

В этом году скульпторов потянуло на природную тематику. Семен Крылов из Новосибирска, участвующий в фестивале в третий раз, обещает изобразить лесника или егеря с собакой, «передать чувство верности хозяина и собаки, то, которое было раньше, когда осваивали тайгу и собака была настоящим товарищем». «Я хочу сделать мальчика. Пока не решил, что он будет делать, но он будет символизировать невинность и начало жизни», — говорит Владимир Керендитов из Кош-Агача, впервые приехавший на фестиваль.

«Композиция называется «Цвета и травы» и символизирует единение матери, ребенка и природы, — рассказал Николай Порубов из Бийска. — Мои предыдущие работы — мальчик с дудочкой в Первомайском сквере и «Болотная кочка» — тоже посвящены природе и человеку и их мистическим отношениям… Меня интересует языческая тема. В прошлом году — с «Болотной кочкой» — мне хотелось, чтобы композиция отражала неисследованную глубинную часть природы, которая, как град Китеж, открывается не каждому». «Ни разу не приезжал с готовыми сюжетами! — восклицает барнаулец Александр Парфенов. — Интереснее получается, когда автор готовится быть восприимчивым и к материалу, и к миру вокруг — чтобы вытащить из камня его собственное напряжение, воплотить неслучайно сказанное слово прохожего. Если готовиться заранее, есть вероятность сделать ремесленную работу».

Мрамор для экспромтов в этом году, как сообщают организаторы, привезен с Кибик-Кордонского месторождения под Саяногорском. Николай Порубов описывает свойства материала так:

«Он несколько зернистый, что украшает скульптуру, — я стараюсь их делать нешлифованными, шероховатыми — тогда при свете мрамор искрится, а после дождя становится как будто полупрозрачным».

Малые архитектурные формы, городская скульптура иногда становятся большей достопримечательностью, чем «большие», «официальные» памятники. Это происходит, когда композиция вызывает сильные чувства: от смеха до нежности. В Новосибирске такие скульптуры сразу вспомнить не получается. Зато, например, гости Томска любят фотографироваться рядом со смешным ногастым Чеховым, а гости Омска — рядом с вылезающим из люка сантехником. Тех, кто может сходу назвать «большие» памятники в этих городах, куда меньше, чем слышавших о Чехове или сантехнике. А жители Красноярска — города вообще богатого на разнообразные памятники — с нежностью относятся, например, к бронзовым Фотографу и Художнику, которые стоят напротив друг друга прямо на тротуарах проспекта Мира.

«Городская скульптура нужна! Но у нас и в стране, и в городе дело с этим обстоит неблагополучно. Потому что в советское время этот элемент почти отсутствовал, не считая идеологических пионеров с горнами, — комментирует архитектор Александр Ложкин. — Поэтому мы девственны в этом вопросе — в отличие от Европы, которая уже пресытилась — и перешла к абстрактной скульптуре. Мы же находимся в развитии. У нас есть вещи совершенно возмутительные — вроде огнедышащих соболей — и более-менее интересные, например, то, что появляется в результате того же фестиваля каменных скульптур. Из «фестивальных» мне нравятся не столько конкретные объекты, сколько само явление в целом: оно создает определенную количественную среду, из которой рано или поздно возникнет качество».

Елена Полякова