«Дети ужасно выглядят»: два отца из Новосибирска борются с общей бывшей женой за право видеться с сыном и дочкой

Двое новосибирцев спорят с бывшей супругой (женщина несколько раз была замужем, в каждом браке появился ребенок) за право полноценно общаться с детьми. Алексей Овсянников жалуется, что месяцами не видит 4-летнего сына Сережу, а Алексей Фоменко переживает, что его 7-летняя Вика не получает должной медпомощи и хорошего питания. Мужчины утверждают, что мать детей — Валентина Овсянникова — совсем не занимается их воспитанием. Женщина не согласна с претензией и, в свою очередь, обвиняет мужчин в меркантильности и мести за то, что она их бросила. На фоне постоянных семейных конфликтов маленький Сережа почти полностью перестал разговаривать — сейчас ребенок только мычит, а у Вики изменились поведение и настроение — она стала раздражительной. Корреспондент НГС Александра Бруня выслушала взрослых и узнала, на чьей стороне закон.

В 2016 году Алексей Овсянников познакомился со своей будущей женой Валентиной. У женщины уже было двое детей: подросток Максим от первого брака и маленькая Вика, которая появилась в незарегистрированном браке с Алексеем Фоменко.

— Она мне жаловалась в 2016 году, что отец Вики якобы издевается над ребенком. У меня детей не было, хотелось своего ребенка, — вспоминает начало отношений с Валентиной Алексей Овсянников.

Молодожены взяли в ипотеку дом. Вскоре, в 2017 году, Валентина родила Сережу. С рождением малыша в семье начались конфликты.

— Были скандалы у нас, что она, как собака на цепи, сидит взаперти. Ей надо гулять с девчонками, а она с ребенком сидит. Хотелось тусоваться, гулять. В итоге она бросала ребенка на меня, уезжала непонятно куда. Сереже еще года не было. Как-то я ехал с другом с работы, шел дождь. Она побежала на улицу за бельем. Возвращается — за плечо держится. Вызвал скорую помощь, оказалось, что у нее перелом. Позже она эту ситуацию представила в СМИ, что я тиран, ее избил.

В 2019 году Алексей и Валентина развелись.

— Она подала иск на определение места жительства ребенка. Он жил то у нее, то у меня. 19 октября 2019 года она отдала мне Сережу. Я пришел в ужас. Он был как маугли. Худой, синяки под глазами. Отвез ребенка в больницу, врач объяснила, что у него плохие анализы крови. Встали на учет у гематолога. Она ни разу не приехала. Ни к одному врачу. Потом началась пандемия. Мне сказали, что передавать ребенка нужно в присутствии приставов и органов опеки.

По словам Алексея, бывшая супруга не стремилась забрать себе Сережу, хотя знала о его состоянии.

В сентябре прошлого года мужчина привез сына в детский сад, в тот же день Валентина вместе с приставами забрала Сережу. С тех пор, утверждает Алексей, ему не давали видеться с мальчиком — бывшая супруга, по его словам, требовала, чтобы он отказался от 300 тысяч рублей, которые она должна ему по суду (исполнительные листы имеются в распоряжении редакции).

— Она мне написала: «Забери все заявления, напиши расписку, что отдала все деньги, и ты будешь видеться с ребенком». Я готов был платить ей алименты, но чтобы ребенок жил со мной. Но в итоге она подала в суд на ограничение меня в правах. Заявляет, что я его бил по голове и по попе — такого не было! — возмущается Алексей. — Она может оставить их одних дома. Вика говорит, что они едят конфеты и шоколадки. Дети ужасно выглядят.

Женщина проиграла в суде, но пока шли разбирательства, Алексей не мог подать иск об определении порядка общения с ребенком.

— А потом на меня вышел Алексей Фоменко, отец Вики. Оказывается, они до сих пор бодаются и судятся. Она подговаривает детей, что папа плохой. Девочка рассказала, что мама кормит их сладким и бутербродами, — заявляет Овсянников. — Еще говорит, что я наркоман и с головой не всё в порядке у меня. Я был лишен водительских прав по остаточным явлениям алкоголя, а не наркотиков. Поэтому я был взят на профилактическое наблюдение. В 2018 году я пошел получать разрешение на оружие, полностью прошел медкомиссию. На учете нигде не состою (все справки Алексей предоставил в редакцию. — Прим. ред.).

Мужчина говорит, что готов отказаться от любых финансовых претензий — лишь бы сын жил с ним. Или хотя бы первое время с ним был налажен нормальный график общения.

Алексей Фоменко — отец 7-летней Вики. Мужчина говорит, что у него такая же проблема с бывшей возлюбленной, как и у другого Алексея. В официальном браке с Валентиной они не были, но прожили вместе несколько лет.

— Сейчас у нас все хаотично. Забрать ребенка могу, только когда Валентине хочется. Подарки на Новый год смог подарить ребенку только в начале февраля. У нас определен порядок общения. Я должен в субботу и воскресенье два раза в месяц забирать Вику утром и привозить вечером. Жить она должна с мамой. А сейчас Валентина уехала в Ордынку. Органы опеки настояли на том, что ребенок учится, и разделили именно выходные. Нет соблюдения этого порядка, так как я не знаю, куда именно она в Ордынку переехала, — говорит Алексей Фоменко.

Мужчина перечисляет другие претензии к матери ребенка: он не может добиться, чтобы она вернула Вику в любимую секцию карате и разобралась с проблемами с зубами.

— У Вики неправильный прикус, нужно зубы делать, на что мать отвечает: «Да, я запишу». Но прошло уже три месяца. Алименты я плачу, но с этим огромные сложности. Она за год поменяла три карточки. У нее их заблокировали. Она должна по ипотеке, плюс другие долги есть. Сейчас я плачу наличными и только по расписке. Из-за этого платежи происходят хаотично. Договориться за день, за два до встречи невозможно.

О причинах разрыва Алексей Фоменко говорит так: «Постоянная агрессия, ревность, вечно недовольная, и что-то ее всегда не устраивало. Мне нужно работать, а тут постоянно какие-то проблемы. То в 11 вечера уедет кататься куда-то. То постоянно нервные срывы, припады, крики. Всё очень похоже, как с Алексеем Овсянниковым. Я думал, что мне кажется, а оказалось, что это стандартное поведение».

Алексей не намерен настаивать, чтобы Вика жила с ним, но хочет, чтобы закон исполнялся, а мать лучше заботилась о детях. Девочка, по его словам, сейчас находится в стрессовой ситуации и жалуется на раздражение и злость, которые у нее появились.

У Валентины Овсянниковой совсем другой взгляд на ситуацию. Она считает, что выполняет все обязанности мамы, а бывшие возлюбленные хотят ей просто насолить. Женщина говорит, что главная проблема у нее сейчас в общении с Алексеем Овсянниковым, папой Сережи.

— 19 октября 2019 года он забрал двухлетнего ребенка на выходные, и вернула его я только с приставами через год. Он его прятал, скрывал. Мы тогда обращались в СМИ, поэтому он тоже ответочку сделать хочет. Я только в суде узнала, что он состоит в наркологичке на учете. Просто так отдать своими же руками ребенка без решения суда о порядке общения я просто боюсь. Второй момент: он его не просит особо. Может, раза три написал. Выставляет мне условия какие-то. Я ему сделала предложение встретиться с ребенком в присутствии сотрудников органов опеки, потому что боюсь. Я не знаю, как ребенок на него отреагирует. Потому что, когда я забрала сына, и он слышал слово «папа», то начинал плакать, говорить: «Нет», показывать, что он его бьет, — утверждает Валентина Овсянникова.

Женщина считает, что у бывших мужей только один интерес — деньги.

— Все пытаются взыскать с меня деньги. Ни разу не позвонили и не спросили, как у детей здоровье, как они себя чувствуют, как настроение, нужно ли что-то. Были только упреки и угрозы. Пусть Овсянников обращается в суд на определение порядка общения. Я занимаюсь здоровьем Сережи. У него произошел откат на полтора года. Он сейчас только мычит. Мы с Сережей ни на секунду не разлучались, максимум, оставляли у бабушки на два часа. А тут он просто оторвал его от матери. Я со своей стороны попыталась пойти навстречу. И по сей день я предлагаю альтернативу. Все они знают, где мы живем. Им дети по факту не нужны.

Валентина Овсянникова говорит, что сейчас работает удаленно, поэтому времени на детей остается достаточно.

— Фоменко вообще ребенком интересовался постольку поскольку. У бабушки ребенок в основном был. Нормально общались, никаких претензий у него ко мне не было. А тут когда Сережин папа понял, что суды проигрывает, он сказал: «Да, я его (Викиного папу) настрою против тебя».

Валентина заявила, что Алексей Овсянников поднимал руку на нее.

— У меня сломаны нос и ключица, я обращалась в полицию. Но там отписки делали (Алексей предоставил в редакцию справку из МВД, что не привлекался к ответственности по заявлениям жены. — Прим. ред.). Я настолько была опустошена, у меня не было рядом ребенка, и плюс эти многочисленные суды... Я не могла нормально на работу выйти, потому что у меня по 2–3 суда было на неделе. Я была на грани нервного срыва, просто некогда было заниматься. Я уже от этого устала и не делаю ничего, чтобы им навредить. И они действительно по-хорошему могут позвонить и без этой говнистости в голосе, претензий, предъяв сказать: «Давай, Валь, уже хватит, и урегулируем этот вопрос».

Ни одного документа, подтверждающего свои слова, Валентина в редакцию не предоставила. Она заявила, что не хочет больше разбираться в этой ситуации и обсуждать ее.

На чьей стороне закон? Объясняет адвокат

Ситуация, которая сложилась у мужчин с бывшей супругой, достаточна редка — сразу два отца жалуются на запреты в общении с детьми. Обычно конфликт удается решить мировым соглашением. По мнению адвоката Елены Денисовой, решение суда о порядке общения ничем не поможет в такой ситуации.

— Сегодня порядок один, а завтра у ребенка изменился образ жизни. Он начал заниматься кружками, в другую смену учиться, со здоровьем что-то — это требует изменения порядка общения. И опять идти в суд? Его можно менять до бесконечности. Я считаю, что всегда виноваты в таких конфликтах оба родителя, которые не могут договориться, потому что ни один суд, ни один юрист не смогут эту ситуацию решить, если стороны сами не пойдут на какие-то уступки и не примут во внимание интересы ребенка. Конечно, оба родителя, даже если они расстались, по отношению к ребенку имеют равные права вне зависимости от того, с кем ребенок проживает. Ребенок имеет право на общение с обоими родителями в равной мере, — объясняет адвокат.

Елена Денисова обращает внимание, что сейчас главное — разобраться, почему Сережа перестал говорить.

— Ребенок уже не разговаривает. Нужно разбираться, почему это произошло. А родители, получается, друг на друга наговаривают. Здесь нужно разбираться специалистам, и срочно. Родителей за это прав не лишат, но есть другие меры воздействия — административные, — объясняет эксперт. — Лишение родительских прав — это крайняя мера. Могут быть какие-то ограничения прав. Всегда нужно склонять людей к мировому соглашению по таким спорам. Мама не имеет права манипулировать детьми — это незаконно со всех сторон. Если мама такое допускает, то тогда папе ничего не остается, как обращаться в органы опеки и в суд за изменением порядка общения. Если дошли до суда — то это конфликт, который редко заканчивается тем, что оба родителя честно исполняют такие решения.

Такие ситуации, по словам адвоката, происходят часто:

— И не всегда это продиктовано поведением мам. Очень часто и папы грешат тем, что, забирая ребенка, начинают их настраивать против мамы. Дети есть дети. В таких семьях они начинают хитрить, потому что все их подкупают. В таких случаях лучше, чтобы в ситуации разбирались юристы или адвокаты, представители — у них холодные головы и нет эмоций, которые бушуют между бывшими мужем и женой. Представителям проще договориться и оценить адекватно ситуацию.

Общественница Анна Тажеева, которая занимается проблемами отношений родителей и детей, также советует попробовать договориться через представителей.

— Согласно статьям 56, 61, 63, 64 Семейного кодекса РФ, родители имеют равные права и несут равные обязанности в отношении своих детей. Мне очень жаль, что не все родители это понимают, тем самым эгоистично думают о своем выгодном положении. Они не отделяют свои отношения от отношений «родитель — ребенок». Дети любят обоих родителей изначально. Но родитель-эгоист ценой собственной выгоды и мести так травмирует ребенка с детства, что тот впоследствии не может построить полноценные отношения с противоположным полом во взрослой жизни. А несет с собой психологический груз, которым его «наградил» родитель-эгоист, перекладывая его на «вторую половину» или на своих детей. Бесследно всё не проходит, — рассуждает Анна Тажеева. — Счастливый ребенок — это труд обоих родителей.

В 2020 году в Новосибирской области у судебных приставов на исполнении находилось 189 производств об определении порядка общения с ребенком (в 2019 году — 211). Из них 164 (86,8%) в отношении должников-женщин и 25 в отношении должников-мужчин.

— Чаще всего обращаются отцы, остальной процент — это бабушки с дедушками и, за редким исключением, мамы. Но обычно люди договариваются и без помощи приставов, или вторая сторона не очень заинтересована в том, чтобы с ребенком общаться. Есть родители, которые при поступлении исполнительного листа понимают уровень ответственности, и что за неисполнение грозят санкции, ограничения по выезду из страны, по управлению транспортным средством. И они решение начинают исполнять даже без приставов, — говорит Дарья Смолянова, начальник отдела организации исполнительного производства УФССП по Новосибирской области.

У приставов есть сейчас производства, которые находятся у них более двух лет.

— То дают общаться второму родителю, то нет. Если мы видим, что родитель не препятствует общению и оно осуществляется по графику, то тогда такое производство оканчивается фактическим исполнением. Но это не значит, что его нельзя возобновить. Это категория очень тяжелых дел. Много эмоциональных моментов затрагивается. Бывает, что психологи делают заключения, что ребенок не готов к общению со вторым родителем, либо с бабушками и дедушками, и оно не рекомендовано. Пристав за рамки судебного решения выйти не может. Раздевать ребенка, смотреть побои и так далее никто не будет. Это уже компетенция органов опеки.

По словам специалиста, дверь им со вторым родителем почти всегда охотно открывают, но в половине случаев ребенок сам отказывается выходить, начинает плакать, убегать.

— Мы часто видим реакцию ребенка, который не готов пойти ко второму родителю. По какой причине — другой вопрос. Но в этом случае мы привлекаем психолога и органы опеки. По сути проблемы открыть дверь — нет. Есть проблема, что ребенок в слезах и не идет ко второму родителю. Никогда пристав-исполнитель принудительно не будет брать этого ребенка и насильно в таком состоянии передавать второму родителю, чтобы обеспечить исполнение решения суда, несмотря на его эмоциональное состояние. В этом случае пристав должен привлечь специалиста, будут официальное заключение и работа с родителями.

У приставов есть несколько способов воздействия на тех, кто нарушает порядок общения — назначение исполнительского сбора, составление протокола об административном нарушении, ограничение прав на выезд и управление транспортными средствами.

— В первую очередь преследуются интерес ребенка и его состояние. Пристав фиксирует только передачу ребенка. Если судом не установлено, что общение должно проходить в присутствии судебного пристава-исполнителя, то на встрече он присутствовать не будет. Как правило, у второго родителя есть право лично общаться с ребенком, проводить с ним отпуск и так далее. Решения суда, где установлено, что общение должно быть в присутствии матери, нерегулярны. Это крайняя мера. Но у нас был случай, что родители разошлись до рождения ребенка. В три года отец обратился и подал иск в суд. Очевидно, что ребенок, который никогда не видел своего отца, один на один, наверное, с ним не останется. И по решению суда встречи проходили в присутствии матери, и никто ничему не препятствовал.

Клинический психолог Дмитрий Клочков говорит, что происходящее между взрослыми наносит серьезные травмы детям.

— Подобные разборки между родителями обычно приводят к тому, что мы и наблюдаем, — ребенок замолчал. То есть это очень травматичный для него опыт. И он может приводить к разным неврозам, психосоматическим проявлениям. Ребенок может часто болеть из-за этого, у него могут появляться нервные тики, нарушения в эмоциональной сфере, всё, что угодно. К сожалению, сейчас это довольно распространенное явление, когда дети при разводе становятся разменной монетой, — объясняет специалист. — Дети становятся либо предметом торга, либо средством отомстить, причинить вред бывшему супругу, наказать его за счет детей.

Развод, уверен эксперт, должен оставаться делом взрослых.

— Детей ни в коем случае нельзя в это вовлекать, подговаривать, настраивать, каким бы плохим не был второй родитель по мнению другого. Для ребенка это все равно папа или мама. И это такой родительский объект, который всю жизнь в нашей психике присутствует, даже если физически их с нами нет. Бессознательно мы понимаем, что мы — продолжение наших родителей. И один из родителей, настраивая прямо или косвенно ребенка против другого родителя, делает хуже только ребенку, — объясняет клинический психолог. — Ребенок всё равно с этим родителем идентифицирует себя и чувствует в себе эту «плохую часть».

При таких скандалах дети часто испытывают чувство вины, которое также ни к чему хорошему не приведет.

— Детям свойственно эгоцентрическое мышление. Им кажется, что весь мир вокруг них вращается, и всё, что происходит, — из-за них. И даже при благоприятном разводе у детей часто появляется чувство вины. Ребенок должен понимать, что это отношения взрослых, а мама останется мамой, а папа — папой, которые будут его также любить. В этой истории много агрессии. Конечно, ребенок всё это воспринимает. То, что Вика говорит о ярости и злости, — это понятно, такие чувства могут возникать. Есть рациональная часть психики, а есть бессознательная часть, и оттуда эта злость и может пробуждаться. Это очень травматичная ситуация для обоих детей. Сейчас с ними должны работать профессионалы, — советует специалист.

После разговора с корреспондентом НГС Валентина позволила Алексею Овсянникову один раз ненадолго увидеться на площади Ленина с Сережей. После этого она заблокировала его в мессенджерах. Алексей сейчас ждет, когда пройдут суды об определении порядка общения с ребенком. НГС будет следить за развитием этой истории.

Коронавирусный 2020-й не выдержали больше шести тысяч пар — брак расторгли больше 12 тысяч жителей Новосибирской области, при этом семью за тот же период создали не намного больше человек — 15 тысяч. На прошлой неделе психолог Анна Бердникова рассуждала, нужно ли сохранять отношения до последнего ради детей, а затем мы поговорили со специалистом, что делать, если все-таки не удалось. Можно ли развестись без суда и скандалов? Защитит ли брачный контракт от раздела имущества, и кому достанется любимый кот? Мы подготовили ответы на самые частые вопросы о разводе здесь.