«Молода и прекрасна»: нимфоманка на час

Вчера в пяти кинозалах города стартовал новый фильм Франсуа Озона

Во время летнего отдыха и накануне своего 17-летия старшеклассница Изабель, поупражнявшись в постели с подушкой, втайне от родителей отправляется на ночное свидание, во время которого лишается невинности с обходительным рыжим бойфрендом. Явно раздосадованная первым опытом взрослых отношений, она по возвращению в Париж «поступает на филфак в Сорбонну» и одновременно начинает заводить знакомства с состоятельными взрослыми мужчинами, некоторые из которых годятся ей в дедушки.

Получая за пару часов удовольствия месячную зарплату российской учительницы, Изабель все больше входит во вкус и уже не может остановиться, повышая свой тариф с 300 до 500 евро. Однако вести двойную жизнь бесконечно у нее не получается. Пожилой любовник, испустивший дух во время соития с юной нимфоманкой, становится поводом для полицейского расследования, которое и выводит засекреченную филологиню на чистую воду. Шокированная мать находит в шкафу дочери набитый купюрами кошелек и отправляет ее к психоаналитику, который берется лечить ослушницу за 70 евро в час. Однако бес, вселившийся в девушку, не очень-то спешит из нее убираться…

Озон обуржуазился. Обуржуазился до неприличия. Едва ли не главный скандалист и нонконформист французского кино конца прошлого века за полтора десятка лет превратился в полную свою противоположность. Культовая фигура, которой прощали даже нарочито откровенную пропаганду однополой любви, стал снимать кино «на потребу», а это значит, что на нем, как самобытном художнике, можно поставить крест. Заманчиво было бы увидеть в этом фильме двойное дно, тем более что прямые ассоциации с «Дневной красавицей» Бунюэля вроде как обязывали Озона «соответствовать». Однако если он и пытался тут что-то спрятать, то вышло это у него неубедительно. Сохраняя чувство стиля, Озон от фильма к фильму все более откровенно манипулирует пустотами — содержания и смысла. Очень похоже на то, что ему просто наскучило снимать кино.

Но, несмотря на однозначность результата, свою задачу-минимум он выполнил. Думаю, вы знаете, о чем идет речь, ну или, по крайней мере, догадываетесь. Будучи, как и Альмодовар, «алатентным» гомосексуалистом, Озон всякий раз не просто предъявлял на экране свою ориентацию, но и по мере возможностей демонстрировал ее преимущества в сравнении с гетероориентированными отношениями. Не изменил он себе и в этом фильме, предназначенном вроде бы исключительно «натуралам», — все-таки вытащил фигу из кармана. Так что если у вас в женско-мужских интимных связях вдруг возникнут проблемы сексуального характера, воспользуйтесь советом Озона и добавьте в них немного «содомии»…

Все это было бы смешно, когда бы не было так грустно. Но без этого фирменного экивока распознать автора тут было бы совсем невозможно. Если, конечно, не брать в расчет финальное появление Шарлотты Рэмплинг, одной из озоновских муз, которой на этот раз оказалось совершенно нечего играть. Что же касается главной исполнительницы — Марины Вакх, то ее модельная подготовка тут так откровенно бросалась в глаза, что я начал всерьез переживать за будущее французского кино, которое слишком явно начало зависеть от потребительских настроений и угождать соответствующему запросу публики — «Сделайте нам красиво!».

Фото lemonde.fr