«Угольный бассейн»: зритель, четвертым будешь?

Не получилось у меня побывать на всех спектаклях «Ложи», как планировала изначально, но, по-моему, «Угольный бассейн», на который я таки попала в театр Афанасьева, — самый знаковый, о нем и расскажу. «Ложа» — это кемеровский театр, на заре 90-х основанный Евгением Гришковцом. Только не надо после этой фразы думать, что данный факт — главная достопримечательность театра. Во-первых, уже больше 10 лет Гришковец не имеет к «Ложе» совершенно никакого отношения, а во-вторых, «Угольный бассейн» — спектакль, созданный без Гришковца.

А уникальность этой постановки в том, что это первый в России спектакль в модной ныне технике verbatim. Думаю, никому не надо объяснять, что это такое — это «документальный театр», где сценарий пьесы создается с помощью диктофона, на который записываются реплики реальных людей, расшифровываются, нарезаются и так и разыгрываются на сцене актерами, не смеющими прибавить к тексту ни единого слова. Мы как-то привыкли, что если спектакль в verbatim, то это про проституток, ментов, наркоманов, гопников или каких-то прочих одиозных типов, которые рубят со сцены правду-матку и ругаются матом, хотя именно на подобную чернуху мода сейчас уходит и такие спектакли долго не живут. А «Угольный бассейн» успешно ездит по фестивалям уже двенадцатый год. При этом — спектакль о кузбасских шахтерах. Мои интеллигентного вида соседи по партеру, узнав, что это вербатим про шахтеров, тут же стали шепотом предполагать, сколько будет мату. За достоверность ручаться не могу, да и есть у меня некие сомнения, но в «Угольном бассейне» нет ни единого мата.

Вообще не стоит натягивать ассоциации с Гришковцом и искать в этом спектакле какие-то глубокие экзистенциальные смыслы или драму. Это просто очень аскетичный в плане декораций (на сцене 3 стула, все затянуто черным полиэтиленом и белой тканью) камерный разговорный спектакль, в котором играют три актера. В выглаженных костюмах и в касках с фонариками они ведут то со зрительным залом, то друг с другом простые разговоры «за жизнь», на которые обычно тянет за бутылкой. О том, что такое брак и зачем нужны женщины, рассказывают анекдотические случаи о рыбалке и пропитой свадьбе, о том, в чем разница между пьяным и выпившим, травят умопомрачительные байки про гигантскую крысу, которая топает по шахте и таскает в лапах сало. Вот как бы вы объяснили шахтеру, что такое художник-абстракционист? Этот искрометный диалог достоин просто отдельных аплодисментов. Кстати, без бутылки и вправду не обошлось: артистам пришлось немало накатывать вместе с реальными прототипами — горняками, которых надо было разговорить и расположить к себе.

Конечно, это спектакль, который целиком и полностью держится на актерской игре, а она настолько правдоподобна, что кажется, будто мы вместе с залом соображаем на четверых вместе с этими тремя шахтерами. Что бы они ни говорили — слушать и наблюдать интересно. Главный перл — безусловно, Евгений Сытый, который мне всегда нравился в фильмах Хлебникова, особенно в «Сумасшедшей помощи». На сей раз убедилась, что в театре он еще лучше, чем на экране, — еще более естественный, такой простецкий, искренний в своем трогательном рабоче-крестьянском амплуа. Он умеет так молчать и делать такие паузы, что зал не может удержаться от смеха, а когда он рассказывает, обращаясь к зрителям, какие-то совершенно специфические вещи об устройстве шахты, пытаясь объяснить попонятнее, — зрители ему просто отвечают с места. Это спектакль, в котором нет сцены и партера — здесь эта граница стерта.

Фото Сергея Самойленко