Soy de Rusia: сибиряк два месяца жил в каное на Амазонке — его едва не «съела» вода, а пираты обобрали, но оставили в живых

Красноярец Михаил Голодок 67 дней сплавлялся по самой опасной реке на Земле — Амазонке. Он потратил на путь 67 дней и всего порядка 300 тысяч рублей. О своем уникальном опыте Михаил написал книгу, а 21 мая поделился своими впечатлениями с читателями из Новосибирска. О том, каковы на вкус пираньи и суп из обезьяны, кто самый опасный хищник на великой реке, как сделать так, чтобы речные пираты сами дали тебе денег, и почему мир все-таки лучше, чем кажется, Михаил рассказал и журналисту НГС Анне Скок.

Путешествовать красноярец Михаил мечтал с детства. Маленький Миша с лупой в руках искал кости динозавров у себя во дворе, а читая «Робинзона Крузо», представлял себя на его месте. Но самой большой мечтой мальчика было побывать там, где еще никто никогда не был.

— Амазонка, дальние уголки планеты, неисследованные белые пятна [на карте] всегда меня привлекали, — говорит Михаил. — Но с возрастом я начал думать, что позволить себе такие путешествия могут только какие-то очень обеспеченные люди. А у меня папа электрик, мама кладовщик — вряд ли у меня что-то получится. И до 16 лет я отбросил все мечты о путешествиях и занялся программированием.

В 22 года Михаил уже работал в «Яндексе», а параллельно подрабатывал грузчиком и, по большому счету, продолжал искать себя. Сегодня он говорит, что именно в интернете и понял: всё «решают» не деньги, а информация. Значит, своего добьется тот, кто многое знает и готов учиться еще большему.

Три года спустя сибиряк отправился в кругосветное путешествие, но его прервала пандемия. Продолжение путешествия он запланировал на март 2022 года, но и эта поездка сорвалась.Третью попытку добраться до Амазонки Михаил предпринял полгода спустя. Из бразильского Сан-Паулу было бы просто добраться до Амазонки, но путешественник не знал испанского языка. Тогда Михаил решил для начала обойти континент по часовой стрелке. Когда на 157 день он добрался до точки старта, он уже свободно говорил с местными.

— У меня с собой был паркрафт — это такая сверхлегкая лодка, но сразу стало понятно, что плыть на нем по Амазонке смысла нет: как только начинается дождь, по реке начинает нести бревна, деревья, даже куски домов. И первым делом, когда я добрался до Амазонки, я нашел мастеров, которые всего за три дня и 400 солей или 10 тысяч рублей, построили мне каноэ длиной 3,5 метра, — рассказал Михаил.

Свою лодку сибиряк назвал Libertad — в переводе с испанского «Свобода». Написал на ней soy de Rusia — «я из России» — и отправился в путь длиной 2800 километров и продолжительностью 67 дней.

Во время первой, пешей части своего путешествия Михаил не только выучил испанский, но и получил много информации, без которой сплав был бы невозможен — или закончился бы быстро, трагически и бесславно.

— В интернете такие вещи узнать очень сложно, практически невозможно: если начинаешь искать что-то про Амазонку, тебе выдают некие 10 фактов, которые на самом деле совсем не факты — тебя просто запугивают.

— Разве что крокодил изредка может напасть на ребенка. Пираньи могут откусить кусочек кожи, но сразу понимают, что перепутали, а не съедают человека за минуту, как это показывают в кинематографе, — смеется путешественник. — Главная опасность вопреки ожиданиям — это комары: они разносят малярию и денге.

Чтобы избежать встречи с насекомыми, Михаил спал под противомоскитным тентом и носил закрытую одежду с длинными рукавами. Последняя была важна и потому, что под жарким солнцем кожа быстро обгорала — солнцезащитные крема и шляпа стали предметами первой необходимости.

Но к некоторым проблемам Михаил оказался не готов даже с учетом подготовки. Однажды сильные волны, вероятнее всего, поднятые яхтой, в три часа ночи захлестнули каноэ, пока он спал. Путешественника окатило с головой, часть вещей смыло, но в итоге все удалось найти.

Влажный сезон никак не заканчивался, Амазонка разлилась на десятки метров, а рыба ушла в джунгли, где больше еды. Спустя некоторое время кожа на ногах у него начала облезать, и любое прикосновение к воде (которая, вообще-то, была повсюду) вызывало мучительную боль. Михаил с ужасом думал, что подцепил местный грибок, пока не встретил семью рыбаков, которые не только научили его рыбачить, как это делают местные, но и объяснили, что с происходит с его кожей.

— Хонас увидел, с какой паникой я смотрю на свои ноги, и сказал: «Ничего страшного, твои ноги ест вода». Он научил меня смазывать кожу моторным маслом, чтобы она покрывалась пленкой и не соприкасалась с водой, — делится секретами перуанской народной медицины Михаил. — Три дня — и ноги зажили.

Ежедневно сибиряк проводил на воде порядка 10 часов. Греб мало — скорее, выгребал туда, где течение было мощнее, а потом читал книги, вел собственный дневник, ловил рыбу. С последним было сложно, и основной рацион путешественника составляла фаринья — местная каша из маниока, экзотического корнеплода наподобие картофеля, которую можно запаривать и горячей, и холодной водой. Рыбой не брезговал никакой: ел даже кандиру и пираний.

— Пираньи на вкус примерно как окунь, но есть их сложнее: очень много костей, снизу идет хрящ. При разделке ты этот хрящ кое-как убираешь, рыбу раскрываешь — а мяса в ней всего-ничего, — поделился Михаил. — Сомы — очень вкусные, арапаймы — тоже, но с рыбалкой мне не очень везло. Рыба была примерно раз в три дня.

Пристав к берегу, Михаил привязывал лодку и обустраивал свой быт. Сначала вместо гамака сделал в каноэ кровать из тростника, потом взялся за более серьезное благоустройство: надставил фальшборты, чтобы лодку не захлестывало водой, установил тент — импровизированную каюту.

Если видел населенный пункт, тоже старался пристать к берегу — пополнить запасы пресной воды и знаний. На всякий случай у Михаила был фильтр, но больше он доверял скважинам.

— На 54 день в общине меня пригласили в дом, спросили, не хочу ли я супа. Я подхожу к большому чану литров на 30, открываю его, а там две руки, две ноги, пять пальцев… череп. Я смотрю на хозяина, он смотрит на меня и говорит: «Да ты не переживай, это обезьянка», — смеется Михаил. — Ну конечно, это же все меняет!

Но отказываться от экзотического кушанья Михаил не стал. На вкус обезьянье мясо напомнило ему говядину — говорит, если бы не характерного вида череп и другие кости, вряд ли отличил бы.

Местные жители с удовольствием помогали Михаилу — едой, делом, советом или хотя бы молитвой. Во время сплава он встретил общину (деревню, в которой все так или иначе в родстве, и где есть старейшина), в которой с трудом объяснялись по-испански — коренные индейцы пользовались собственным языком.

Михаил с любопытством подмечал отличия: есть открытые общины, жители которой ловят рыбу и выращивают маниок, есть — закрытые, промышляющие пиратством, оружием, наркотиками и, по слухам, даже торговлей людьми.

В Перу нужно тщательно и гладко бриться: люди с растительностью на лице перуанцев пугают. В Бразилии жизнь более цивилизованная, но и блага этой самой цивилизации ценят куда сильнее.

Тут-то Михаил возблагодарил затянувшийся влажный сезон, который до этого клял из-за отсутствия рыбы: благодаря высокой, разлившейся воде он мог загнать каноэ в джунгли, накрыть тентом и полностью слиться с темнотой. Чем ниже по реке он сплавлялся, тем чаще по ночам проносились быстроходные моторки и яхты без фар. Услышав шум их двигателя, путешественник затаивался и молчал: он прекрасно знал, что за последние годы в этих местах были убиты несколько белых туристов. Он надеялся, что пираты не станут нападать на него при свете дня, а ночью он укроется в зарослях, но на всякий случай отрепетировал у себя в голове возможный диалог с налетчиками.

На 61 день сплава к нему действительно подплыли двое местных жителей на металлической лодке.

— Они спрашивают: «Ты понимаешь, что здесь много пиратов, тебя могут убить или ограбить?» Я ответил, что понимаю, но пройти по Амазонке для меня очень важно: я путешественник, писатель, и мне очень интересна здешняя жизнь. Они внимательно меня послушали, пожелали удачи и уплыли. Но почти сразу вернулись. Забрали телефон, солнечную панель, рюкзак, в котором лежали запасная лодка и теплые вещи, деньги — у меня оставалось 25 долларов, 1800 рублей, кажется, на тот момент, — вспоминает Михаил.

Пираты долго не могли поверить, что эта мелочь — все, что есть у путешественника-гринго, и убедил их только улов Михаила: он не брезговал даже той рыбой, которую местные принципиально не едят. Речные налетчики даже были так любезны, что оставили Михаилу «Свободу» и флешку из телефона, на которую парень снимал фотографии. Впрочем, ценные вещи они, разумеется, оставили себе — и отпустили жертву.

— Я медленно отплывал, смотря на них, спиной не поворачивался. И тут они окликают меня в третий раз. У меня в голове прокручивались разные возможные сценарии, из которых лучший — то, что у меня отберут и лодку и высадят на берег с мачете и зажигалкой. Подошел к ним, и пират мне протягивает рублей на 500 мелочи, долларов 8. И говорят: «Это чтоб ты не пропал, не умер с голоду», — широко улыбается путешественник.

Увы, за оставшиеся дни пути Михаил встретился с пиратами еще не раз.

— Солнце уже просто садилось, вот-вот вылетят комары, и я вижу, стоит на берегу парень и моется. Он посмотрел на меня и жестом велел грести к нему. Я отмахнулся, мне торопиться надо. А он указал на поворот реки и провел пальцем у себя по шее: если я туда поплыву, меня убьют, — рассказал путешественник.

Уже на берегу неравнодушный местный житель Кристиан объяснил Михаилу: за поворотом — засада. И эти пираты не станут разговаривать с ним, а просто пристрелят из дальнобойного ружья. Ночевать сибиряк остался в доме старейшины, в полной уверенности, что на суше он в полной безопасности. Но утром оказалось, что ошибались все: во-первых, речные разбойники все же вышли на сушу, а во-вторых, им-таки пришлось поговорить с путешественником из Сибири.

— Первый раз за четыре встречи с пиратами мне было очень страшно, — говорит Михаил. — Я увидел, как реагируют на пиратов старейшина, местные жители: по ним было видно, что ситуация непривычная и опасная — ненормально, когда пираты выходят на сушу и приходят в твой дом.

— Одно дело, если я такой сплавлялся по реке, и меня убили — это моя ответственность, моя вина. Но если кто-то еще пострадает, это было бы гораздо страшнее, — говорит сибиряк.

За несколько минут до этого он сделал одну из немногих записей на испанском в своем путевом дневнике: «Este diario es para mi familia» — «Этот дневник для моей семьи» и указал номер мамы.

Оказалось, что Михаила пираты приняли за наркокурьера — большую добычу. Чтобы подтвердить свои подозрения, они начали искать на его теле GPS-маячки, но вместо этого нашли затейливую татуировку.

— Я объяснил им смысл своей татуировки — в Южной Америке это очень важный момент. И им было очень интересно послушать. Думаю, если бы я спросил об их татуировках, пираты бы охотно мне обо всем рассказали. И тут атмосфера поменялась, — улыбается Михаил. — Они перестали быть агрессивными, и мы просто начали говорить о политике, культуре, жизни… Они как будто стали моими новыми знакомыми, а потом просто ушли.

После этого Михаил спокойно дождался большой лодки до города Манауса: остаток пути берега были совсем уж цивилизованными, и плыть там было бы не слишком интересно. Рыбацкие снасти и каноэ Libertad Михаил подарил неравнодушным жителям деревни: свободу нельзя продавать ни за какие деньги. А вот подарить — совсем другое дело.

Михаил вернулся в Россию 5 июля 2023 года. Сначала восстанавливал иммунитет, потом — зарабатывал на новое путешествие. Оно начнется уже через месяц: Михаил собирается добраться до Папуа — Новой Гвинеи, не пользуясь самолетами.

— У каждого из нас есть множество ресурсов: деньги, время, желание. И для того, чтобы что-то реализовать, чаще всего достаточно двух, — уверен Михаил Голодок. — Если у тебя есть безлимитное время и безлимитное желание, то всё реализуемо.

Ранее НГС писал о том, как учитель истории из Тюмени пешком дошел от Москвы до Новосибирска. С собой у него были лишь палатка, спальный мешок, газовая горелка и немного еды.