«Академгородок 2.0 — ничто для центральной власти». Колонка эксперта РАН о новом проекте

О проекте Академгородок 2.0 сейчас много говорят, много пишут, он уже превратился в модный слоган. Но мало кто представляет себе содержание этого проекта. Воспринимают так: это новое развитие науки, образования, способ вновь вывести Новосибирский научный центр в мировые лидеры. Но в реальности концепции Академгородка 2.0 всё ещё нет.

Как проект мы можем сравнивать его с Академгородком Лаврентьева — так сказать, с Академгородком 1.0. Тогда была проработанная концепция, чётко завязанная на реалии плановой экономики и потребности индустриального развития страны с использованием передового опыта организации научных исследований и инновационного для советской действительности опыта организации образовательного пространства.

Это была чётко выстроенная система:

ФМШ, куда отбирали по результатам олимпиад; затем НГУ, где преподавали сотрудники научных институтов СО АН; студенты университета начинали работу в лабораториях и после выпуска из университета оставались там в качестве научных сотрудников. Эта модель с небольшими вариациями продержалась фактически до сегодняшнего дня.

Но жизнь давно изменилась. Мы сейчас имеем другие реалии: рыночная экономика, значительно большая чем в советское время открытость для мировой науки, образование становится интернациональным. А модель развития Академгородка 1.0 осталась и постепенно перестала быть работоспособной. То, что мы сейчас наблюдаем — кризисное состояние и стагнацию в образовании и науке, — результат приверженности старой модели.

Безусловно, Академгородок 2.0 давно был необходим. Теперь самое важное: мы должны понять, по каким правилам мы играем.

Формально у Академгородка 1.0 и 2.0 много общего: есть разные субъекты, которые руководят процессами в научном центре, — сейчас это Технопарк, областная администрация, районная администрация, Министерство образования, Министерство науки и высшей школы, президиум СО РАН. В советское время тоже была многосубъектность, но там был сильный лидер: президиум СО АН имел преобладающее значение, доминировал — и любое решение, пользуясь авторитетом и связями, продвигал в интересах развития Новосибирского научного центра. Сейчас субъекта, который взял бы на себя организующую роль, нет.

Президент сказал, что нам нужно развивать науку. Институты представили свои проекты, каждый институт — свой проект развития. Но у них нет концептуальной связки. У университета какая роль? Подготовки кадров? Он и так её выполняет, там ничего нового нет.

Сейчас Министерство образования и науки отдаёт приоритет в лидерских функциях вузу: мы вам даём деньги, даём возможность, даём полномочия в рамках программы «5–100», чтобы вы интегрировали под себя научную деятельность, создавали лаборатории. Политика выстраивается так, чтобы научную работу перетянуть в вузы. Если мы сейчас начинаем создавать Академгородок 2.0, то лидерская функция, безусловно, должна быть у НГУ, он должен заниматься разработкой концепции этого проекта.

В таком случае НГУ нужен лидер другого типа — не просто администратор, который что-то делает, а лидер с инновационным мышлением, с яркими идеями, подобно тому, каким когда-то был М.А. Лаврентьев.

Но в последнем рейтинге по уровню инноваций НГУ среди вузов России на 18-м месте! Ближайший сосед — Томский государственный университет — на 9-м, а НГУ — на 18-м. Понятно, что в таком виде он никакой функции интегратора выполнять не может, надо просто менять стратегию развития университета.

По существу, Академгородок 2.0 сейчас — проект развития не науки и образования, а инфраструктуры. Он, конечно, отличается от проекта агломерации, но есть и определённое сходство: мы включили в него Бердск, Кольцово, Краснообск. Биотехнопарк пытаются встроить — как учреждение, которое работает. Но это пока строчка в перечне, но не место в концепции.

Власть, по-видимому, решила, что сейчас годится и такой проект: ведь нам нужно построить дороги, жильё и лаборатории, а потом, может, как-то они чем-то наполнятся. Но чем наполнять эту инфраструктуру, пока непонятно.

И такой подход диаметрально противоположен лаврентьевскому. Тогда институты начинались в разных местах, многие научные проекты чуть ли не на улице разрабатывались. Для Лаврентьева не важно было, в какой конкретно лаборатории какого института они базируются.

Попробуем всё же обозначить основные контуры концепции Академгородка 2.0.

Если мы говорим о научных практиках проектируемого Академгородка 2.0, то привязка должна быть не к тому, что человек работает в институте, а к тому, что человек работает в проекте. А проект может быть привязан к разным институтам. Соответственно, рабочее место не определяется конкретным кабинетом, а определяется конкретным научным проектом. Проект должен собирать и каким-то образом трудоустраивать учёных — где он базируется географически, не так важно. Это требует изменения законодательства; надо понимать, как и с какой законодательной инициативой выходить, её нужно сформулировать.

В образовании мы живём по старой системе: у нас есть расписание, классно-урочная система.

Система спецкурсов слабо развита, нет научных семинаров, как в своё время у Резерфорда: у него были студенты, аспиранты, защитившиеся учёные, и они вместе решали научную задачу. Некое подобие таких семинаров есть в НГУ, но только с преподавателями и студентами, редко там участвуют аспиранты, ещё реже — молодые учёные. Соответственно, у нас нет практики научного развития в самом университете, просто руководитель передаёт то, что знает, своим студентам.

Так что Академгородок 2.0 сейчас — всего лишь хороший лозунг. Он, быть может, отлично работает для оправдания заявок на финансирование: у нас проект Академгородок 2.0, нам нужно. Это, возможно, влияет на что-то на местном уровне. Но для центральной власти это ничто, пока нет конкретной и — что особенно важно — научно-ориентированной концепции.