Сына ветерана признали виновным в оправдании нацизма из-за конфликта в соцсетях. Что случилось

Пенсионер Виктор Бондарев из Новосибирска в 2021 году стал фигурантом неожиданного для него дела — его обвиняли в реабилитации нацизма. За год до этого мужчина обращался в полицию и прокуратуру из-за смерти его мамы в подозрительном, по его словам, пансионате, куда ту отправил ее сожитель, ветеран Великой Отечественной войны. Делу о смерти Любови Бондаревой не дали ход, зато недавно завершилось дело самого Виктора Ивановича. НГС подробно рассказывал, как бытовой конфликт вылился в соцсети, попался на глаза следователям и дошел до суда. На этот раз мы рассказываем, чем он завершился.

Виктор Иванович, водитель в «Медтрансе», рассказывал НГС, что его мама, вдова ветерана ВОВ, познакомилась с Виталием Александровичем несколько лет назад на даче. Мужчина тоже был участником ВОВ. Они съехались и стали жить в квартире матери Виктора Ивановича, для этого сожитель обменялся недвижимостью с братом Виктора Ивановича — ветеран отдал свою комнату на Станиславского, а тот предоставил ему ½ в «двушке». Через какое-то время брат Виктора Ивановича, обменявшийся с сожителем, умер.

Отношения Любови Тимофеевны и Виталия Александровича начали портиться, причем настолько, что однажды дело даже дошло до суда: женщина обвинила сожителя в избиении, но на заседании от своих слов отказалась. Любовь Тимофеевна решила выкупить обратно долю в «двушке» у сожителя, чтобы наконец разъехаться с ним, и заплатила тому 900 тысяч рублей. Но тот из квартиры не съехал, долю не передал, а стал, наоборот, давить на нее, чтобы она увеличила его долю в квартире.

К концу 2020 года здоровье женщины сильно испортилось. Как объяснял ее сын, Виктор Иванович, забрать ее к себе у него не было возможности. Пока тот раздумывал, как поступить лучше с его пожилой мамой, женщину тайно увезли в частный пансионат в Калининском районе.

— Сожитель с дочерью оплатили ее пребывание там по минимуму на неделю вперед. Когда через полицию Оби на пятый день я нашел мать, в администрации хостела мне сказали, что многих лекарств уже нет в наличии, а она без лекарств ну просто не может. Время было просто упущено, я когда ее увидел, у нее уже трупные пятна на лице были. Я же с медиками работаю, я знаю это. Я называю это заведение хостелом, потому что оно не оказывает медуслуг, за 900 рублей в сутки там предоставляют лишь койко-место и минимальный уход, — объяснял он.

В конце ноября Любовь Тимофеевна скончалась в пансионате. В ее смерти Виктор Иванович винит Виталия Александровича и его дочь. Он написал несколько заявлений в полицию, в том числе из-за пропажи некоторых ценных вещей из квартиры матери.

Летом 2021 года коллеги Виктора Ивановича рассказали ему, что видели во «ВКонтакте» публикацию о нём и Виталии Александровиче; в ней утверждалось, что пасынок выгнал ветерана войны на улицу и лишил его квартиры. В статье «Комсомольской правды» («"Помогите добрым словом": фронтовик из Новосибирска оказался на улице после смерти супруги») фигурировали личные персональные данные Виктора Ивановича, но за комментарием к нему так никто и не обратился.

Тогда тот зарегистрировался в соцсети и вступил в переписку с пользователями, которые в комментариях единодушно встали на сторону Виталия Александровича. Часть этих высказываний и стала основой уголовного дела. Виктора Ивановича подозревали в реабилитации нацизма (ч.4 ст. 354.1 УК РФ) и клевете (ч.2, ст. 128.УК РФ).

— Они увидели то преступление, которое им надо. По идее, это надо было расследовать смерть матери, они занялись мною, понимаете, для отвода глаз или что, я не понимаю просто… Вот скажите, что важнее: смерть человека или слова? Вот скажите, я что, его там сильно много оскорблял? Да что, у нас это преступление какое-то страшное или вот смерть? Что страшнее? Неужели слово или два-три слова, которые я высказал в порыве, как говорится, злобы? <…> Ну конечно, я сорвался, как говорится, в комментариях сорвался. Не спорю. Мне даже самому противно от этих слов. Но вот честно, я когда читал то, что они про меня написали, ложь полнейшую, вот тут я вообще обозлился, — возмущался тогда мужчина.

А в декабре этого года в Новосибирском облсуде завершился процесс по делу Виктора Бондарева — присяжные признали его виновным. Суд согласился с этим решением.

— Бондарев В.И. так же вердиктом присяжных заседателей от 9.11.2022 признан виновным в том, что, испытывая неприязнь к Симонову В.А., заведомо зная, что Симонов В.А. награжден орденом Великой Отечественной войны II степени, является ветераном ВОВ и имеет право на обеспечение жильем за счет федерального бюджета, <…> зашел на персональную общедоступную страницу «ВКонтакте», где разместил заведомо ложные, не соответствующие действительности и порочащие ветерана Симонова В.А сведения, — говорится в приговоре суда (имеется в распоряжении редакции).

Коллегия присяжных вынесла Виктору Ивановичу единогласный вердикт. Суд назначил ему наказание в виде штрафа в размере 100 000 рублей.

Как сообщил корреспонденту НГС адвокат потерпевшей стороны Дмитрий Сигаев, на рассмотрении дела коллегией присяжных настаивал сам Виктор Иванович.

— Мы согласны с решением суда, обжаловать не собираемся. Виталий Александрович в прениях уже не участвовал, но я от его имени высказал мнение, что на строгом наказании мы не настаиваем. Мы еще до начала судебного заседания в коридоре где-то встретились с подсудимым и его защитником, я обозначил предложение о возможности примирения, дабы избежать всей этой дальнейшей судебной процедуры, но он отказался. Сказал, что будет доказывать в суде. Но в суде ему это не удалось, — отметил адвокат.

Защитник Виктора Ивановича объяснил, что считает приговор несправедливым. Он также напомнил, что в суде продолжается разбирательство по иску Виктора Ивановича к Виталию Александровичу о взыскании денежных средств, которые тот получил от Любови Тимофеевны (те самые 900 тысяч рублей за выкупленную долю в квартире. — Прим. ред.).

— 100 тысяч — ерунда. Пусть высчитывают с зарплаты по три рубля, а там видно будет. Это не удар для меня, — объяснил Виктор Иванович. — А вот восемь заседаний я кое-как выдержал психологически. Я назло всем еще упорней стал заниматься своим здоровьем, своей семьей, внучкой — 2 года. Дочь сожителя побоялась приехать на суд, а сожителя привезли в орденах за восемь заседаний один раз. <…> Всё было нацелено, я это чувствовал, чтобы обвинить меня в клевете и оскорблении. Больше говорили о заслугах из каких-то документов из комиссариата. Симонов на суде угрожал мне тростью, и судья делала ему замечания. Ну а мне оставалось только предъявить смягчающие документы: обращение врачей с 37 подписями, справку свою об инвалидности, расширенную характеристику с работы, медсправку жены о заболеваниях.

По словам пенсионера, он планирует и дальше обращаться в прокуратуру и Следственный комитет.