«Откуда ж я тебя знаю?»: юморист Лукинский — о надоевшем образе студента из Зимбабве, Новосибирске и любви с первого класса

Если имя и даже лицо Николая Лукинского далекие от юмористических телепрограмм люди могут и не знать, его самый известный сценический образ легко вспомнят даже те, кто избавился от телевизора 20 лет назад. Новосибирец прославился как «самый известный негр России», когда надел на голову черный дамский чулок и произнес свой знаменитый монолог студента из Зимбабве. В мае артист приехал в Новосибирск, чтобы вместе с народными героями подняться на сцену на церемонии награждении победителей 6-й Народной премии НГС. Он вручил статуэтку лучшей клинике эстетической медицины, компании Red Clinic, и рассказал журналистам о том, каков его личный топ достопримечательностей города, как люди решают, что хотят стать юмористами, и о том, какой юмор считает для себя неприемлемым.

— Николай Александрович, вы провели в Новосибирске детство и довольно часто сюда возвращаетесь. Можете назвать главное изменение, которое порадовало вас в городе?

— В Новосибирске я в последний раз был «очень давно», в начале апреля: приезжал со Светой Рожковой и с Кареном Аванесяном, у нас были первоапрельские вечера юмора в Новосибирске и Искитиме. И вообще я часто приезжаю в Новосибирск. Моя мама до недавнего времени была жива, я всё время ездил к ней, брат старший — в общем, я в Новосибирске частый гость. И всё это время мне мозолил глаза забор возле оперного театра. Наконец-то его убрали, что меня крайне порадовало.

— А если вывести топ-3 изменений?

— Разве что топ-5 или топ-7 — очень много изменений. Во-первых, конечно, в городе появились новые высотные здания. В том числе на месте моего любимого дворца спорта «Сибирь» (речь о Доме спорта на улице Богдана Хмельницкого, который вместе с клубом «Отдых» снесли для строительства ЖК «Сосновый бор». — Прим. ред.), где я 7 лет занимался боксом и который фактически стал для меня вторым домом, выросли три или четыре «башни». Но город, конечно, стал намного красивее и интереснее. Мост, который еще строится, производит большое впечатление: каждый раз, когда я приезжаю и вижу эту огромную букву Н, радуюсь. Аквапарк потрясающий. Мы были там с внуком, и ой как ему понравилось. Наверно, в топ войдет и еще одно место — зоопарк. Но я еще не смог осуществить свою мечту и побывать там.

В школьные годы, в студенческие мы с братом были юннатами, и зоопарк старый, который находился у Центрального рынка, был нашим вторым домом. У нас были подшефные животные, которых мы кормили.

— А как насчет антидостижений города? В последнее время в Новосибирске обычно шутят про сроки строительства — того же четвертого моста, например. И про пыль.

— Пыль у нас вечная. Но знаете, я застал субботники, на которые мы, как только снежок пройдет, выходили школьниками. Пыль, конечно, поднимали до небес. Но я не думаю, что это отличает Новосибирск от других городов. Поверьте, я много где пожил. Сейчас живу в Малаховке, это ближайшее Подмосковье, после института служил офицером в Моздоке, учился в Смоленске. Все студенческие годы я проработал дворником. Могу точно сказать: метешь — и пыль столбом везде. А Новосибирск — это лучший город: я здесь родился и вырос, здесь похоронены мои родители и брат старший, царствие небесное. И главное, здесь я нашел любовь всей своей жизни, свою жену.

— Вы познакомились с Ириной в первом классе. Разве так бывает?

— На самом первом уроке, 1 сентября! Нас на линейке сфотографировали, повели в класс. У учительницы, естественно, уже был список учеников: 44 фамилии. И вот она стала проверять по списку, кто из нас как читает: все по слогам, кто-то даже не умеет еще. А потом жена моя будущая начала читать, и у меня ощущение возникло, будто ручей пробежал по залу, живая вода, свежий воздух! Все мы, и мальчишки, и девчонки, вытянули шеи, чтобы посмотреть, кто это так бойко, как взрослая, читает. Я увидел ее лицо и пропал. Влюбился, не сходя с места. И как я сам после этого читал, я уже не помню.

— А вы Ирине так же рано понравились?

— Не-ет, я ей понравился, можно сказать, с трудом, уже в десятом классе. В нее вся школа была влюблена, мне до сих пор на вечерах встреч мальчишки признаются, что она им нравилась. Но я в шестом классе занялся боксом, и эти кавалеры потихонечку начали «отваливаться»: я с Ирой, конечно, еще не дружил, но побить [соперников] уже мог. И только в десятом классе мы с ней дружить начали. Уже позже она показала мне свой дневник, зачитала свою запись после того, как приехала на практику: «Видела Колю Лукинского, он стал такой хорошенький». Можно сказать, первое признание в любви. А дальше мы с ней уже надолго не расставались.

— С профессией, похоже, у вас так быстро определиться не получилось?

— Совсем не быстро получилось. Театр я, конечно, всегда очень любил. Понятно: Новосибирск — театральный город, мама моя была заядлой театралкой, с папой они всегда ходили в кино, иногда и нас с братом на взрослые фильмы таскали, только чтобы и самим их посмотреть. Еще со школы у меня появилась любовь к театру, а юмор в семье был нормой жизни. Папа наш по утрам слушал программу «С добрым утром» и всё это время не разрешал никому разговаривать. И вот каждое воскресенье с 09:15 до 10:00 мы сидели и все смотрели: «С добрым утром, с добрым утром, с добрым утром и счастливым днем» (напевает). До сих пор помню.

А в студенческие годы, уже на пятом курсе, я вдруг понял, что я хочу во всём этом как-то участвовать. Хоть «кушать подано», хоть шум падающего тела изображать, хоть шаги за сценой — всё что угодно. Пришел в самодеятельность, в молодежный эстрадный театр в Смоленске и там начал делать первые шаги, и уже потом меня заметили.

— А как придумать шутку, которая будет действительно смешной, после которой тебя заметят?

— У нас авторы в основном придумывают шутки. А у юмористов они рождаются, наверно, экспромтом, прямо на сцене. Один из моих любимейших примеров — яркая импровизация. Это очень давно было, я пародировал [юмориста] Яна Арлазорова, он был еще жив тогда. «Набираю» себе президентскую команду, обращаюсь к зрителям: «Вот у тебя чуб кудрявый — будешь Чубайс. А ты губами чмокаешь — Гайдар будешь»… И вдруг вижу, в первом ряду сидит африканец, негр. Смеется, радуется. А это еще до моего номера со студентом из Зимбабве было. И тут меня как озарило. Я его поднял, говорю: «Мужик, ты мне больше всех нравишься, покажись в зал!» Он показался, я спросил, берем ли мы его, зал хором отвечает: «Берем!» Ну я и сказал: «Всё, мужик, беру тебя, ты Черномырдин будешь». Не представляете, какой успех был!

— Сопоставимый с вашим самым известным номером? Монологом негра?

— Как ни крутись, как ни бейся, с каким бы успехом другие номера ни проходили, помнят именно монолог негра. Поэтому, конечно, в сольных концертах приходится его исполнять, иначе зрители не поймут. Но и в итоге вышло, что негра я себе напророчил. У меня дочка вышла замуж в Барселоне за чернокожего парня, его зовут Манделла — уже смешно. Большой умница, мы все его очень любим, он окончил университет, работает программистом, языки знает. И восемь лет назад у них родился малыш, наш внучок Кристофер. Мулатик такой красивый, кудрявый — весь в меня! (смеется и указывает на свою гладкую голову) Не знаю, видел ли тот номер про студента из Зимбабве Кристофер, а зять видел, смеялся. Мне, в общем, этот мой негр не то чтобы надоел, но я бы не исполнял его. Просто если не буду, зритель не поймет, обидится.

Сейчас я пытаюсь вернуться к жанру пародий, в котором выступал в молодости и даже был лауреатом нескольких союзных конкурсов. Потом пародистов стало как-то слишком много, все пародировали Горбачева, Ельцина, мне стало скучно, и много-много лет я пародиями не занимался. Сейчас у меня с большим успехом проходят пародии на Владимира Винокура, Льва Лещенко, Дмитрия Диброва, Юру Гальцева — в общем, на набор моих коллег.

— А есть вещи, явления, о которых вы принципиально шутить никогда не будете?

— Я не люблю черный юмор с детства. Не люблю пошлый юмор, хотя и не скажу, что мне удается всегда его избегать — по крайней мере никогда не сквернословлю. Я 25 лет алтарник в храме в Жулебине. Иногда на трапезе после праздничного богослужения прошлый настоятель просил меня что-нибудь исполнить, чтобы повеселить гостей. А там сидели священники, их матушки, дьякон с семьей — все глубоко верующие люди. И я очень четко фильтровал [контент], чтобы не допустить ничего двусмысленного. У меня выработался такой критерий. Теперь, решая, брать ли номер для большой сцены, я думаю: а смог бы я это в алтаре прочитать, в храме? И очень легко стало выбирать номера. Конечно, у Регины Дубовицкой еще свои фильтры есть, она потом всё равно всё обкромсает. Но для себя я выбираю так.

— Вы очень часто выступаете не только в больших городах, но и в малых, только сегодня мы про Искитим говорили. Не жалко тратить столько времени, сил на дорогу?

— Я не только в условный Искитим, я и по совсем маленьким городам, деревням не гнушаюсь ездить. Люди везде одинаковые: если они пришли на концерт, для меня это самые дорогие, любимые, кормильцы в конце концов. И без любви к зрителю артисту на сцене делать нечего. Мы не должны задирать нос, потому что очень больно падать, если сам себя вознесешь на недосягаемую высоту. А так все люди одинаковые, просто этот артист, а этот — дворник, но он ничуть не хуже другого. Еще неизвестно, кто лучше.

— Но дворников на улице не узнают, а с вами спустя 15 минут, как вы в гостиницу приехали, уже селфи сделали. Вы считаете себя известным человеком?

— Кто-то меня узнаёт, кто-то нет, по-разному бывает. Однажды, когда мы с «Аншлагом» приезжали на Алтай, еще Миша Евдокимов был живой, мы жили в гостинице. Я вышел на улицу, а там уже известные наши артисты стоят: Клара Новикова, Винокур, другие. К ним подбегают школьники и берут автографы — такие клочки бумаги подают, что подписи еле входят. И вот девочка мне бумажку передает, я уже в самом низу на ее клочочке пишу «Н. Лукинский», она поднимает на меня глаза и говорит: «А вы кто?»

А было еще смешнее: как-то раз ко мне в метро привязался мужик. Говорит: «Ты промсельхоз, да?» Я говорю: «Нет». Он в недоумении. Говорит: «Откуда ж я тебя знаю?» Я говорю: «Ну, может, по телевизору видели?» Обиделся, решил, что я не хочу с ним общаться.

Ранее журналисты НГС поговорили с другой звездой, которая родом из Новосибирска. Актриса Софья Зайка рассказала о любви к городу, театру и кино.