Реклама
СЕЙЧАС +4°С
Все новости
Все новости

В 7-м классе могут не знать русского языка. Как учатся в школе у Хилокского рынка, где большая часть детей — мигранты

За 20 лет тут сильно поменялся состав учеников: исконно русскоговорящих детей становится с каждым годом меньше

Школа № 66 — одна из старейших в Новосибирске, появилась еще до основания Новониколаевска. Но примечательна она в первую очередь своим национальным составом — в основном здесь получают среднее образование дети трудовых мигрантов

Поделиться

Здание школы № 66 на улице Хилокской скрыто за двухэтажными бараками. Недалеко располагается большое кладбище, и, куда ни глянь, везде кипит торговля в киосках, где работают приезжие из Средней Азии. Такое соседство с крупнейшим городским рынком — Хилокским — определило состав учеников маленькой средней школы: здесь в основном получают образование дети мигрантов. У некоторых уже есть гражданство, другие же прибыли в Россию совсем недавно — они плохо ориентируются в городе и совсем не знают языка. Несмотря на это, как рассказывают учителя 66-й школы, родители таких детей мечтают, чтобы они окончили 9 классов, поступили в колледж и получили профессию. Желательно юриста или медсестры. Корреспондент НГС Ксения Лысенко рассказывает, как устроена обычная новосибирская школа, где адаптируются, а затем выпускаются дети из Узбекистана, Таджикистана и Киргизии.

Как проходят уроки русского для нерусских


— Ильнура, Зулайхо, Егор, Тахибек, Адам, Ахмадулло, Шахзода… — учитель 2-го класса зачитывает список учеников. Робкие школьники, услышав свое имя, тянут руки, кое-где раздаются звонкие «здесь!».

Со списком из 25 фамилий учительница справляется легко, зачитывает экзотические имена без запинок. Позже она вызовет трех новеньких к доске, представит их классу, а потом спросит у учеников, как они провели это лето. Так в школе № 66 начнется новый учебный год.

Таким оживленным двор маленькой школы <nobr class="_">№ 66</nobr> выглядел сразу после линейки

Таким оживленным двор маленькой школы № 66 выглядел сразу после линейки

Поделиться

— Когда я только пришла работать, у нас тут было 5–6 нерусских учеников. Это на всю школу. Сейчас по-другому. Те родители, которые негативно настроены и не хотят, чтобы их ребенок учился среди мигрантов, сюда детей и не отдают, — рассказывает тихим голосом директор Ольга Желткова. В своей должности она недавно, в начале нулевых работала учителем географии здесь же, в 66-й, а потом ушла в декрет. Когда вышла из него, в ее школе уже многое успело поменяться. В настоящее время примерно 25% учащихся — русские, остальные — выходцы из ближайших среднеазиатских государств.

Мы направляемся в спортивный зал, где сейчас проходит урок физкультуры у шестого класса. Школьники лениво играют в пионербол в небольшом зале с натянутой сеткой. Раздаются эмоциональные крики на незнакомом языке.

Школа № 66 очень компактная. Из-за того, что классов не хватает, в этом году сюда набрали только 30 первоклашек. Русских в классе — 3–4 человека.

Первоклашек в этом году набрали всего один класс. Вместить больше учеников не позволяют скромные размеры школы

Первоклашек в этом году набрали всего один класс. Вместить больше учеников не позволяют скромные размеры школы

Поделиться

Мы проходим в кабинет к директору, за стенкой сидит новенькая ученица из Таджикистана. Она впервые пришла в русскую школу, в пятый класс, плохо понимает по-русски, на вопросы секретаря отвечает молчанием. Сейчас, как говорит Ольга Александровна, будут дожидаться маму, чтобы разрешить ситуацию.

— Ну что сказать про нашу школу? Достаточно посмотреть на наших детей и сразу станет понятно, ученики у нас, так скажем, особенные, — начинает с улыбкой директор. — Чтобы объяснить материал в классе, где не очень хорошо понимают язык, требуется больше времени. Может быть, даже не один урок, а два или три. В этом вся сложность. Тут надо очень любить свою работу, любить этих детей, и тогда будет результат.

При этом никаких поблажек для Хилокской школы нет — тут такой же федеральный государственный образовательный стандарт, как и в других. Учителям приходится выкручиваться, давать школьникам в одном классе разные по уровню сложности задания и придумывать другие способы объяснить материал.

— Есть родители, которые приводят детей в таком возрасте… 7-й, 6-й класс. Начинаешь вести урок, а с русским языком проблемы, они языка могут не знать. Вот у меня был прецедент. Как-то в 9-м классе трое учеников выбрали географию для ОГЭ, тяжелых учеников, так скажем. Они сдали на отлично, потому что они как-то старались, хотели. Но русский язык — это, конечно, самое проблемное место. Можно наработать географию, биологию, но русский язык — это русский язык.

Ольга Александровна считает, что самым проблемным местом для учеников ее школы является изучение русского языка

Ольга Александровна считает, что самым проблемным местом для учеников ее школы является изучение русского языка

Поделиться

О том, насколько сложно дается ученикам неродной язык, рассказывает Светлана Рифатовна Гавриленко. Она ведет русский язык и литературу в 7, 8 и 9 классах и когда-то сама работала в Узбекистане. Поставленным голосом, тщательно выговаривая слова, она рассказывает, что на протяжении 20 лет вела уроки для узбекских детей на их родине в специальных национальных школах по программам РФ. Несколько лет назад она вернулась в Россию и начала работать в 66-й школе. Выученным узбекским языком, по ее словам, в классное время она никогда не пользуется, но если ученик подходит к ней после уроков и просит что-то подробнее объяснить, она может привести аналогию на узбекском языке.

— Там, в Узбекистане, мы обработаем уроки на русском языке, а потом ребенок обратно попадает в среду родного языка. И снова идет общение в быту, телевидение на родном языке. Поэтому немного туго шло обучение. А здесь быстрее. То есть если ребенок поступил с нулевой базой, то уже к Новому году он полностью понимает русскую речь. Конечно, до грамотности еще далеко, но он уже ориентируется, благодаря среде, — рассказывает Светлана Рифатовна. — Бывает, могут читать, но еще не понимать смысл, а потом происходят перемены — и вот он уже читает, общается со сверстниками, и, что самое приятное, становится переводчиком для своей семьи, когда дело касается ФМС, каких-то документов… Потому что родители могут еще хуже знать язык. Причем, как правило, отцы больше говорят на русском, а вот мамы, по восточным традициям, — домохозяйки, им язык не особенно нужен. Так что мы в основном пап приглашаем в школу, мамы реже приходят.

Светлана Рифатовна почти 20 лет преподавала русский язык в Узбекистане

Светлана Рифатовна почти 20 лет преподавала русский язык в Узбекистане

Поделиться

По словам педагога, именно семья заинтересована, прежде всего, в том, чтобы ребенок учился. Впрочем, и самим школьникам, по ее мнению, старательности не занимать:

— Идет поток детей мигрантов с очень высокой мотивацией. Потому что уже в семье всё обговаривается. Они сюда приехали за лучшей долей, не только за длинным российским рублем! Они стараются здесь обучать детей — чтобы он получил приличный аттестат, чтобы он смог сдать ЕГЭ в будущем. Можете даже с моим 8-м классом пообщаться, у них прямо глазки горят! Бегут все за знаниями, чтобы повысить свой уровень и остаться.

Она приводит в пример своего лучшего ученика из того же 8-го класса. Мальчик приехал в Россию из глухого горного кишлака 6 лет назад, во втором классе он еще не знал языка. Сейчас же пишет ВПР (всероссийские проверочные работы) по русскому языку, истории и обществознанию на «отлично».

— Русскоязычные дети, которые исконно являются гражданами РФ по праву рождения, немного избалованы. Ну как вам сказать, мотивация есть, но не у всех. А здесь все-таки ученики нацелены, все силы брошены на изучение русского языка и других предметов. Но всё зависит от индивидуальных особенностей ученика. Вот у нас был такой очень талантливый ученик, он уже выпустился, — Джасурбек. Я вот думаю, что его знания и знания других талантливых ребятишек ни в чем не уступают русскоговорящим ученикам, — улыбается Светлана Рифатовна.

Директор Ольга Александровна не во всем согласна со Светланой Рифатовной, а на вопрос о том, действительно ли у приехавших в Россию школьников такая сильная мотивация к учебе, лишь вздыхает и тихо произносит: «Да всё как у всех в школах».

О межнациональных конфликтах и будущем выпускников


В первом классе на зеленой доске учитель Светлана Геннадьевна рисует небольшие прямоугольники — это вагоны. Каждое произнесенное слово в предложении — это вагон. Так тут пытаются объяснить русский язык ребятишкам, которые совсем не понимают языка.

— Дети, когда поступают в школу, в первый класс, проходят тестирование. Мне нужно понять, читающие или нет, пишущие или нет. Потом делю их на группы. Ну а потом выясняется, что какая-то часть детей не знает русского. Провожу индивидуальную работу, работаю с родителями. Родители уже понимают, куда детей ведут. Я не первый год работаю, они уже знают, что я требую, — замечает она.

Светлана Геннадьевна в этом году решила обучать только первоклашек, обычно она еще берет 2-е и 3-и классы

Светлана Геннадьевна в этом году решила обучать только первоклашек, обычно она еще берет 2-е и 3-и классы

Поделиться

Когда-то Светлана Геннадьевна работала в новосибирской гимназии, но вот уже с десяток лет ведет уроки у первоклашек в 66-й школе. В этом году в ее классе четыре ученика, совсем не говорящих по-русски:

— Причем почему-то мальчики. Вот они сидят у меня на первых партах, красавчики. Девчонки как-то быстрее схватывают, что ли, а мальчикам еще объяснить надо.

Она и объясняет — подходит к каждому ученику, берет его руку в свою и рисует вагон, произнося слово на русском языке: «Посадил дед репку». На листке бумаги появляются три вагона.

— Планируемые результаты к концу года: ребенок должен читать и отвечать на вопросы. Это минимум, вот именно для таких детей. И читать по слогам, — говорит Светлана Геннадьевна. Достигнуть этого удается не всегда, и здесь очень помогает вовлеченность родителей в процесс учебы. Поэтому почти каждый вечер учитель берет в руки телефон и отправляет по вотсапу домашние задания родителям каждого ученика. Алгоритм отработан, поэтому, как уверяет Светлана Геннадьевна, процедура у нее не отнимает много времени.

— На моей памяти только один такой конфликт был между узбекской и таджикской семьей — родители там что-то не поделили. Понимаете? Один всего за все годы моей работы, — эмоционально говорит директор Ольга Александровна.

Несмотря на такое многообразие национальностей в школе, директор говорит, что конфликты на этой почве тут не случаются

Несмотря на такое многообразие национальностей в школе, директор говорит, что конфликты на этой почве тут не случаются

Поделиться

По ее словам, школе каким-то образом удается избегать возможных конфликтов на почве национальности:

— Национальное самосознание никуда не делось, оно же у них там, внутри. Как сказать… Дети растут, и внутри они и продолжают отождествлять себя с узбеками или таджиками, например, но ходить тут у меня по школе и говорить, что мы вот такие и такие, мы лучше всех — такого точно нет.

Она рассказывает, что в школе не встретишь национальных платков и хиджабов — может быть, девочки их носят дома, но в школе строгий дресс-код. Что касается постов и национальных праздников, их они отмечают дома. Хотя Ольга Александровна замечала, как некоторые ученики не ходят в столовую во время Рамадана. Но кое с чем все-таки приходится бороться.

— Мальчиков после 8-го класса принимают во взрослую компанию своих дядь-пап-дедушек, это лет в 14–16. И тут изменения видны: кто-то в столовой после еды что-то там делает, намаз что ли… Спрашиваю: «А что ты делаешь?». Да и девочки себя тут чувствуют как в семье. Всё же оттуда идет. Бывает, что где-нибудь в очереди девочки пропускают мальчиков демонстративно вперед, и мальчики вот так, — она изображает важный вид. — Мы одергиваем, это что такое? Говорим: «По очереди встали и стоим». Ну это, конечно, чувствуется. Девочки — это девочки, я бы даже сказала, более работящие. У них дома есть свои обязанности. Когда в столовой дежурят, можно видеть, как девочки усердно работают, знают свою обязанность женскую. Мальчиков больше балуют, им многое позволяют. Я бы даже сказала, они дома не занимаются никакими делами, наверное… Ну а что касается учебы, то тут всё индивидуально, зависит от способностей каждого. Бывает, что девчонки что-то лучше схватывают, а бывает, мальчишки.

Перспектив у выпускников 66-й не так много — колледж или 10-й класс. Но как правило, 9-классники выбирают колледж и быстрое освоение профессии

Перспектив у выпускников 66-й не так много — колледж или 10-й класс. Но как правило, 9-классники выбирают колледж и быстрое освоение профессии

Поделиться

Несмотря на сильные традиционные устои, как нам рассказывает директор школы, родители девочек, приехавших из соседних республик, всё-таки настроены на то, чтобы те получили образование. Как правило, после 9-го класса они поступают в колледж. Самая желанная профессия — медсестра. Видимо, она ассоциируется у мигрантов с достатком и стабильностью. Другая профессия мечты для мигрантов — юрист. Выпускники стараются поскорее закончить учебу и выйти на работу, поэтому в 10-й класс, как правило, не идут, только в редких случаях. Случаи поступления выпускников 66-й школы в 10-й класс, а затем и в университет Ольге Александровне неизвестны.

— Тут есть школа на Юго-Западном и на Палласа, но туда наших детей в 10-й класс принимают так… неохотно, так скажем, — Ольга Александровна понижает голос. — Дело не в подготовке даже. Наверное, там рассуждают, что им проще будет работать с исконно русскоговорящими учениками. Хотя и в тех школах состав тоже разнородный. Может быть, думают, что «мне и своих учеников хватает, зачем мне еще чужие»?

В мае мы побывали на последнем звонке в маленькой школе в селе Юрт-Акбалык. Взгляните, как проходит школьный праздник в стенах деревенской школы (тут всего 5 учеников).

По теме

  • ЛАЙК51
  • СМЕХ17
  • УДИВЛЕНИЕ7
  • ГНЕВ93
  • ПЕЧАЛЬ15
Увидели опечатку? Выделите фрагмент и нажмите Ctrl+Enter