«Единственное, чтобы порядок был дома»: новосибирцы предложили жилье беженцам из Донбасса — где, какое и почему

На прошлой неделе руководители самопровозглашенных ДНР и ЛНР объявили массовую эвакуацию жителей в Ростовскую область — границу с Россией перешли тысячи беженцев. Людей размещают в школах, детских лагерях и санаториях. В ночь на 22 февраля президент России Владимир Путин признал независимость республик. Его решение поддержали региональные власти, в частности, губернатор Новосибирской области Андрей Травников поручил депутатам продумать варианты помощи украинским беженцам. Простые новосибирцы тоже решили помочь и зарегистрировались на «Карте помощи», созданной по инициативе главного редактора RT Маргариты Симоньян. За сутки там появились уже десятки адресов.

Журналист НГС Анна Богданова поговорила с горожанами, желающими разместить у себя жителей Донбасса. Публикуем эти мнения без оценок и интерпретаций, чтобы понять, кто эти люди и что ими движет, — приготовьтесь к местами радикальной аргументации.

Юрий. Готов принять двух взрослых с двумя детьми в отдельной однокомнатной хрущевке в районе Учительской. Срок — до года

— Да, у меня есть такая возможность — квартира пустует, год могу ее не сдавать. Готов предоставить бесплатно, я буду вносить квартплату. Конечно, мне выгодно ее сдать, но сейчас это жилье для людей важнее, а я как-то не бедствую, не голодаю. Квартира у меня небольшая — однокомнатная хрущевка, тридцать с чем-то квадратов. Мы там с женой и двумя детьми какое-то время жили, пока наш дом достраивался.

У меня единственное условие — не заключать договор, потому что вдруг получится так, что они будут соседей беспокоить или в квартире погром устроят. Хотелось бы иметь возможность сказать: «Ребята, вы меня не устраиваете, выезжайте» и не устраивать судебные тяжбы. Полагаю, что беженцев будут курировать какие-то службы: работу искать, детей устраивать в садики, школы, к поликлинике прикрепляться. Этим я уже не собираюсь заниматься.

Признали ЛНР и ДНР. Считаю, нужно было давно это сделать. Нужно еще и Харьков забрать, у меня там родственники. Зачем? А мы с ними свидеться не можем. Потому что они не могут выехать, а мы не можем заехать. В Россию выпускают только в том случае, если смерть близкого родственника. А не выпускают, потому что братья мои — призывного возраста. Я их зову: «Давайте хоть в Крыму встретимся», но через Крым они тоже не могут, говорят: «Он же ваш». Предлагают в Турцию, а в Турцию я уже не могу. Это всё лирика, конечно.

Анастасия, сотрудник банка. Готова принять беженцев в 43-метровую квартиру на Затулинке, где живет с 14-летним сыном

— Да, всё верно, могу принять. Потому что этим людям нужна помощь в эту трудную минуту. Как минимум, даже если они не доедут до Сибири, я хочу, чтобы они знали, что здесь есть люди, которые их примут. А если доедут, я буду просто очень рада быть причастной. Это русские люди, им нужна сейчас помощь.

У меня другой нет площади. Как я понимаю, едут именно женщины и дети. В силу моих обстоятельств мужчину я не планировала принять. Но, думаю, мужчины как раз сейчас там остаются. Взрослого с одним или двумя ребятишками. Бабушка с внуками, может быть. То есть любые вариации в таких количествах, пусть это даже будут стесненные условия, но это будет с душой, это будет домашняя обстановка. Мы просто рады помочь.

Никакие рамки ставить я не планировала. Это мой осознанный шаг, я обдумывала всё это, наверное, около часа. Единственное условие — чтобы человек был не пьющий и не курящий. Это в принципе моя жизненная позиция, и я поддержу именно такого человека.

А обдумывала я всё это, когда в очередной раз смотрела «Вечер с Соловьевым». Там я услышала Маргариту Симоньян, которую я глубоко уважаю. Она анонсировала этот сайт. Вообще я сама об этом думала, она просто мою мысль озвучила. И это такой подарок для меня. Когда я это услышала, в Новосибирске была уже ночь, но я сразу зарегистрировалась.

Единственный минус для России — это то, что мы долго подвергали этих людей опасности со стороны абсолютно враждебного мира. Это оголтелые националисты, которым никто не мешал жить и развиваться так, как им хотелось. Я сейчас говорю о той публике, которая захватила власть на Украине.

Я не знаю, почему люди не хотят задуматься о простых вещах. Это то же самое, если бы Новосибирскую область в какой-то момент Казахстану подарили, а потом прошло бы 70 лет и жителям области сказали: «Теперь вы должны все говорить по-казахски». И тут люди отвечают: «К нам прислушайтесь, мы договоримся». А им в ответ: «Нет, договариваться не будем, будем убивать». Поэтому здесь двух мнений быть не может. Это наши люди, они должны быть частью нашей страны.

— А вы не догадываетесь сами, почему я решил предложить помощь? Я русский человек, а как русский человек может бросить в беде другого русского человека? Этого достаточно. На публику я другого ничего говорить не буду. Если у вас будет горе, я и вам помогу.

У меня есть отдельное жилое помещение. В одной комнате живет тесть — он инвалид, я за ним ухаживаю. А вторая комната абсолютно пустая. Большой зал, почти 30 квадратов, там есть всё.

Вы считаете, это конфликт (отвечает на вопрос, зачем России этот конфликт)? Я же понимаю, что вы не на моей стороне. Я остаюсь при своем мнении — русский человек не должен бросать в беде других русских. Нас и так немного. Но я не националист. Говорю про русских казахов, русских украинцев, русских американцев, русских немцев.

Никаких условий к беженцам. Люди всегда могут найти друг с другом общий язык, даже с последними подонками. А накормить, обуть, одеть — это не проблема. В конце концов, много организаций, которые могут помочь. Кто-то одежду, кто-то — еду. Если нет вещей, найдем, если нет еды — накормим.

Насколько меня хватит, я не знаю, но на полгода-год точно. Я многодетный отец, у меня четверо детей, они уже взрослые, самостоятельные. И им тоже приходится помогать, потому что молодым людям нелегко в наше время. Хотя иногда, говорит психолог, это неправильно. Но сердцу не прикажешь.

Наталия, 34 года, домохозяйка. Готова приютить женщину с ребенком в одной из комнат квартиры в микрорайоне Шлюз

— Я решила предложить, потому что считаю, что это правильно — помогать. Потому что там война, и я очень близко к сердцу всё это принимаю. Думаю, что в такой ситуации мой муж тоже хотел бы, чтобы меня кто-то приютил.

А жилплощадь — это квартира в обычном многоэтажном доме. Я не разбираюсь в квадратных метрах, но достаточно большая, 4 комнаты. Я живу с мужем, у меня есть собаки, в одной комнате живет мама пожилая. У нас достаточно много места, одну комнату можем полностью освободить и оборудовать, чтобы кто-то мог поселиться. С ребенком — да, но все-таки без мужчин, наверное, потому что было бы некомфортно.

Пока никто не связывался со мной. По срокам — думаю, что можно бессрочно, сколько понадобится, надеюсь, что всё это ненадолго и люди смогут вернуться. Готова что-то купить, как-то помочь, накормить, вещи дать — это вообще не вопрос. Если нужно, то помочь с работой, организовать какие-то передвижения. Можно даже приехать с животными — с котом, собакой, потом разберемся. У нас три собаки, но площадь позволяет.

Часто Владимир Соловьев говорит о том, что у него на каком-то генетическом уровне вся эта память о Великой Отечественной войне. И хоть я намного моложе, но у меня то же самое. Я могу сказать, что мне откликаются его слова. И я считаю, что этот конфликт — просто непрекращающаяся война против русского гена, который они хотят уничтожить.

Евгений, работает на вахте, добывает нефть. Сейчас находится дома по инициативе работодателя. В качестве подработки ездит по Искитимскому району и проверяет счетчики

— Да, я готов принять беженцев с Украины. Как решил? Читаю новости, всю эту информацию. У меня в Искитиме довольно большая однокомнатная квартира — около 45 метров. Живу один. У меня с местом проблем нет и вообще проблем нет. Если у кого-то есть нужда пожить какое-то время, без проблем, естественно, бесплатно.

Попробовал просто представить себя на их месте. Было когда-то одно государство, а потом начинается гражданская война, люди оказываются по разные стороны баррикад. Просто, простите за скудность речи, долбят как мух на стекле. Надо помочь людям. Готов взять взрослого и ребенка либо одного взрослого.

Если у людей нет денег, то это вообще не вопрос. Я работаю, нормально получаю. Единственное, чтобы порядок был дома, потому что сам я его поддерживаю.

Всё равно это же не навсегда, а временно. Конечно, когда в личное пространство человека кто-то заселяется, может быть проблема. Но с этой проблемой можно мириться. Либо найти силы с ней бороться. Когда помощь, благое дело, силы найдутся.

То, что признали ЛНР и ДНР, — это хорошо. Минские соглашения, мне кажется, будут уже отодвинуты, если не на третий, то на десятый план точно, потому что сейчас этим дружественным республикам мы можем оказывать помощь. То есть гуманитарную мы им и так оказывали, можем военную помощь оказывать — мы можем туда ввести миротворческие войска, если я правильно понимаю, либо просто помогать материальными средствами — оружием, техникой. Вообще я положительно отношусь к этому, потому что эту историю давно нужно прекращать. Просто выдалбливание людей.

Елена, предприниматель, живет с мужем и 10-летней дочерью. Готова предоставить 20-метровую комнату для двоих взрослых с двумя детьми

— Разумеется, готова принять. Почему? Ну, наверное, это нормально. Безусловно, люди незнакомые, время сейчас странное. Но меня учили так: относись к другим так же, как хочешь, чтобы относились к тебе, вот и всё. Мы посоветовались с супругом, у нас есть возможность. Почему нет? У нас дом, есть большая комната, полностью оборудованная. Я посмотрела на карте — там часто пишут, что примут маму с ребенком или с детьми. А бабушек куда деть? Ее маму, например, если они все вместе едут? Или, например, в семье трое детей. Конечно, мы обсудим и что-то придумаем.

Мы предупредили, что у нас есть животные, на тот случай, если вдруг у кого-то аллергия. Помощь помощью, но своих-то тоже мы никуда не денем. Поэтому если у людей нет никаких препятствий, мы будем рады.

Мы всё время сейчас во внимании, смотрим, что происходит. В 2014 году события на Украине для нас послужили толчком, чтобы переехать в Россию из Казахстана. Мы тоже переселенцы и опасались, что в бывших советских республиках сейчас начнется то же самое, что будет какое-то притеснение.

В Казахстане были такие моменты, хотя подавляющее большинство населения — люди вменяемые, адекватные. Но националистические настроения развивались, и часть я видела своими глазами. Здесь это не афишировалось. Я много ездила по Казахстану, сталкивалась с националистами, которые так же, как на Украине, говорили: «Чемодан, вокзал, Россия». Например, садитесь в поезде, а сотрудник вас игнорирует, вы спрашиваете о чем-то, он перестает вам отвечать. Когда вы просите что-то сделать, вам говорят: «Не нравится, можешь валить отсюда». Это было в Астане, Актобе, Актау. У меня было очень много командировок — около 90 поездок за год. Подчеркну, абсолютное большинство были адекватными людьми, но при этом у людей, которые поднимали такие настроения, было чувство, что ничего им за это не будет. Мы приняли решение о переезде, потому что понимали, как будет трудно.

Я не вижу минусов в участии России в этом конфликте. Я думала об этом, прекрасно понимаю, что может произойти, но я не считаю, что это минусы. Те же санкции. Это просто жизнь, ничего такого. Это не минусы, а то, что заставляет двигаться в нужном направлении. Поправляет, корректирует.

По срокам для беженцев — невозможно установить какие-то сроки для этих людей. Сколько нужно. Будем решать, обсуждать, разговаривать.

Недавно мы спросили у прохожих на улице, что они думают по поводу конфликта на Украине, и вот что они ответили.