Клинический случай

В общей сложности триста миллионов рублей требует с НИИ патологии кровообращения имени Мешалкина (НИИПК), Минздравсоцразвития России и американской компании EV3 int 16-летний Константин Кузьмин. Подросток считает, что неверные действия врачей клиники привели к тому, что его мать, Елена Башкова, превратилась в инвалида первой группы, хотя еще полгода назад она была красивой женщиной, которая практически не жаловалась на здоровье. Сейчас мама Константина беспомощна: поднять с кровати, умыть, накормить, сделать массаж, уложить обратно — все в руках мальчика. Одновременно он пытается учиться в колледже, но уход за единственным близким человеком отнимает у него все силы и время.

Эта история, как излагает ее Константин Кузьмин в своем открытом обращении в СМИ, началась в конце 2009 года с визита в частный медицинский центр «Авиценна». Изначально женщина пришла к стоматологу, но Елене заодно предложили сделать томографию головного мозга, мол, все равно полис добровольного медицинского страхования покроет все расходы.

Профессор Алексей Кривошапкин, главный нейрохирург «Авиценны», сказал, что это опасно для жизни, и предложил операцию в НИИПК стоимостью несколько сотен тысяч рублей. Тогда Елена Башкова отказалась, но не смогла устоять от предложения, которое последовало ей через несколько месяцев: сделать сложную операцию бесплатно за счет федеральных квот. Из клиники сын ее забрал с удаленной частью головного мозга и парализованной правой частью тела. «Организм так среагировал. Другого ответа у врачей не было, — вспоминает Константин Кузьмин. — Они не считают, что они виноваты. Как будто это нормально — человек получил инсульт на операционном столе, когда его как раз пытались избавить от будущего инсульта».

Справка: Новосибирский научно-исследовательский институт патологии кровообращения имени академика Е.Н. Мешалкина — один из ведущих медицинских НИИ и крупнейший кардиохирургический центр России. Выполняет около 30 % от общероссийского государственного задания на предоставление высокотехнологичной медицинской помощи по профилю «сердечно-сосудистая хирургия». НИИПК реализует совместные научные программы с институтами Российской академии наук, Российской академии медицинских наук, учреждениями Минздравсоцразвития, а также с зарубежными коллегами.

Советник директора НИИПК Артем Пухальский выражает недоумение по поводу претензий со стороны сына пациентки: «Лечение проводилось по жизненным показаниям, госпитализация была необходима, а качество медицинской помощи соответствует требованиям, которые предъявляются в Российской Федерации». По словам господина Пухальского, использованная медиками методика является единственно возможной для ряда пациентов с подобным диагнозом, чтобы сохранить им жизнь. «Но мы получили вполне предсказуемые осложнения, которые описаны в литературе, которые зафиксированы в практике медучреждений, применяющих это, — продолжает Пухальский. — Частота этих осложнений не столь велика, но, к сожалению, операции, тем более, медицина высоких технологий — это всегда рискованные методы лечения».

В НИИПК подчеркивают, что пациентка была заранее ознакомлена со всеми возможными рисками. А последовавшая после неудачной операции проверка Росздравнадзора подтвердила правильность действий врачей.

Между тем, независимые эксперты, изучив документы, говорят: был нарушен сам регламент предоставления высокотехнологической медицинской помощи. Не была созвана комиссия из пяти квалифицированных специалистов, которая бы вынесла решение о необходимости такого вмешательства, не было соответствующего заявления пациентки с просьбой о помощи. «В данной операции необходимости не было никакой, она была выполнена с массой нарушений как с точки зрения закона о защите прав потребителей, так и с точки зрения информированности пациента. В общем, сейчас больше вопросов, чем ответов», — говорит директор центра медико-страхового права Юлия Стибикина.

Кроме того, по словам Юлии Стибикиной, хирурги использовали не разрешенный к применению в России американский препарат Onyx. Система катетеров с одноименным названием, с помощью которой препарат вводится в сосудистую систему, зарегистрирована и получила необходимые бумаги, а вот сам препарат с таким названием, который и ввели в мозг Елены Башковой, — нет. Нет даже инструкции на русском языке, которая бы разъясняла применение этого лекарства. «Мы используем только зарегистрированные технологии и материалы», — парирует Артем Пухальский. Очевидно, что в полном объеме иск подростка к медикам вряд ли будет удовлетворен. В отечественной судебной практике нет прецедента взыскания с лечебных учреждений сумм даже на порядок меньше. Но тут, говорит Константин Кузьмин, главное не деньги, а справедливость. Общая сумма исковых требований – 300 млн рублей. Как уточняют в НИИПК, сумма претензий к Институту им. акад. Е.Н. Мешалкина – 100 млн руб. Еще 200 млн руб. истец пытается взыскать с Минздравсоцразвития России и американской компании EV3 int. – по 100 млн руб. с каждого ответчика.

Артем Шершнёв

Фото gettyimages.com