«Протезы на ногах, а он обратно хочет»: как живут на гражданке бойцы ЧВК «Вагнер» — и почему рвутся назад

Летом 2023 года у многих членов ЧВК «Вагнер» истекли шестимесячные контракты на службе в зоне СВО, да и сама ЧВК трансформировалась после гибели лидера Евгения Пригожина. Еще недавно воевавшие мужчины вернулись домой: некоторые из них, чтобы восстановиться и вновь отправиться в зону боевых действий, кто-то — чтобы начать всё заново и забыть о спецоперации. Корреспондент НГС Ксения Лысенко отыскала и расспросила сибиряков, удалось ли им это и как общество их приняло. Среди тех, кто согласился рассказать об опыте мирной жизни, есть судимый за убийство рецидивист и новосибирец «с воли», которого не хотели брать в ЧВК из-за юного возраста.

— Девушка, я не могу сейчас говорить, я вообще на СВО. Не понимаю, как вы до меня дозвонились, — кричит в трубку Алексей (имя изменено), перекрывая громкие голоса.

Ему 49 лет, когда-то он работал инспектором-дежурным в УВД, потом ушел из органов и стал инженером-механиком. Последняя строчка в резюме, которое он разместил на сайте поиска работы — ЧВК «Вагнер». Этим летом Алексей приехал в Новосибирск после завершения контракта, хотел найти работу на руководящей должности в транспортном предприятии, но решил заключить новый контракт с «Вагнером» и вновь уехал воевать.

Как объясняет другой вагнеровец Олег, тоже недавно вернувшийся в Новосибирск, такая ситуация — не редкость, и многие бывшие бойцы из его окружения мечтают продлить контракт. Сам он хотел бы того же, но мешают больные колени. За полгода, пока воевал в составе ЧВК, мужчина заработал гонартроз (хроническое заболевание коленных суставов, — Прим. ред.).

— Как-то я смотрел, никак это гонартроз не лечится, есть только импланты. Но там цена такая завышенная. А так, я вообще три месяца ничего не делал, как пришел 15 июля. Но потом подумал, что лучше устроюсь, пока все там решается у нас. Направление у нас в ЧВК было одно — на пески (имеются в виду страны Африки — Прим.ред.), но на пески я не хочу. Устроился в охрану, потому что там не сильно физическая работа, чтобы я со своим ограничением мог, с коленями, — рассказывает Олег, закуривая сигарету.

Он называет себя «вэшником», то есть тем, кто решил вступить в ряды ЧВК с воли (по первой букве жетона — «В», — Прим.ред.). Говорит, что всегда хотел военную карьеру, но в армию почему-то не пошел. Когда Олег принял решение заключить контракт с ЧВК «Вагнер», ему было 22 года. На тот момент в требованиях к потенциальным бойцам было ограничение по возрасту — от 23 лет и старше. По словам Олега, через пару месяцев условия изменились и минимальный возраст снизили до 22 лет, тогда он и подписал контракт.

Ушедшие воевать из колоний — это «кашники», рассказывает он. С ними он и провел первые несколько месяцев в учебке, и вначале это было непривычно:

— Сразу всем говорили, чтобы они свои зоновские понятия убирали. Но там были некоторые индивидуумы, кто по своим темам мутится-крутится, кто пальцы гнул, в общем. Ну ничего, мы эти пальцы ломали. А потом нормально, я со многими вместе воевал, нормальные пацаны, подружился. Кстати, да, вот постоянно слышу, когда о ЧВК говорят — это значит сидевшие. Это, собственно, неприятно, конечно. Не то что неприятно даже… За пацанов обидно тоже. Ну и что, что они в колонии сидели? Они как бы искупили свои грешки.

Олег вспоминает, как вернулся в Новосибирск с сослуживцем — они вдвоем отправились в клуб в Братске, где впервые увидели негативную реакцию на свои шевроны. Один из посетителей спросил, из ЧВК ли они, а потом задал вопрос: «Каково убивать людей?». Дело закончилось дракой. Но этот случай, по словам мужчины, единичный:

— Работодатели нормально реагировали. Спрашивали у меня, как там дела, кто-то говорил: «Молодец!». Да, зарплата сейчас небольшая, конечно, это не то, что нам платили [в ЧВК]. Но я такой человек, что для меня деньги не главное, лишь бы что-то платили. Можно было в Кузбасс на охрану устроиться, там платят больше, но лицензии за свой счет. А так среди наших кто-то возвращается на свою прежнюю работу, на которой работал до ЧВК. Кто-то нашел новую, кто-то не может устроиться до сих пор никуда, потому что его не берут. Особенно это те, кто из исправительных колоний. Кто-то по ранению не может пройти, то есть его никуда не берут тоже. Вот у одного моего знакомого протезы на обеих ногах, работы нет. Он обратно в компанию (в ЧВК) хочет, но там еще набора не было. Да и куда ему?

Олег говорит, что из полученных гонораров у него осталось меньше половины, что-то он отдал маме. В ближайшее время он планирует переехать в Краснодар, а дальше — попробовать пойти обратно в ЧВК, если откроется набор.

Сейчас на новосибирских сайтах по поиску работы можно найти резюме, где фигурирует опыт работы в ЧВК «Вагнер». На hh.ru НГС нашел 8 резюме бывших штурмовиков и бойцов «Вагнера» с указанием локации в Новосибирске, в соседнем Барнауле — 2 резюме.

Большая часть соискателей на момент публикации на телефонные звонки не ответила. Еще двое мужчин от разговора отказались, сославшись на подписанный документ о неразглашении.

— Да нет, зачем это? Я так скажу: все у нас нормально, — смеясь, ответил Вадим, еще недавно пытавшийся устроиться в охрану. — Вернулся, меня семья тут ждала, девушка беременная… Скоро свадьба, е-мое! Работу, да, нашел.

Фамилии и имена, указанные в резюме, встречаются и в приговорах, размещенных на сайтах судов Новосибирской области и Алтайского края. В основном, тезки нынешних соискателей отбывали наказание за хранение и распространение наркотических средств. Как, например, в случае Ильи, который настоял, чтобы в статье изменили его имя. В 2020 году его полный тезка получил 7 лет строгого режима за «работу» закладчиком — к тому моменту он уже был судим за аналогичные преступления. То же самое он говорит корреспонденту: ушел не с воли, а с «проекта» — так он называет вербовку в колониях. А также подчеркивает: отбывал наказание за нарушение закона, не связанное с преступлением против личности.

— Среди работодателей не попадались мне те, кто отказывал из-за ЧВК. Без проблем устроился, но я сам не из города, а из села в Алтайском крае. Езжу туда-сюда до Барнаула. Единственное — денег не хватает. Точнее… непривычно столько получать. Но меня все устраивает. Если что-то устраивать не будет, поеду обратно, в контору. Семья плохо отнесется, ну а что сделаешь? — объясняет он.

Сергею 43 года, и ему в отличие от его коллеги Ильи, не так повезло — он по-прежнему ищет работу.

— 30 июля у меня закончился контракт. Два ранения получил за время пребывания на СВО. За первое ранение я получал социальную выплату, а за второе — нет, не могу добиться. Нужна бумажка с моей фамилией, и вот на одном эпикризе она есть, на втором нет. Бюрократия. Теперь жду, пока придет бумага. Вот физически я работать и не могу, у меня два осколка, которые пока не удалены. Стою в очереди на госпиталь, пока тишина, — объясняет он.

Деньги, которые он получил от ЧВК, закончились месяц назад. Сергей пытался пойти в охранники, но то, что ему предлагают, его не устраивает. Это, как говорит он, в основном, работа за 16–18 тысяч в месяц. Больше можно получить, если иметь на руках лицензию на ношение оружия, но такого Сергею никто не даст:

— Дело в том, что я из числа, скажем так, бывших заключенных. Ушел на СВО из колонии. Хоть и говорят, что у нас помилование есть, судимость погашена — всё это слова. Где-то, наверное, в базах у них остается. Не каждая компания возьмет. Что мне эти 16–18 тысяч? Я сейчас в городе живу, квартира съемная. Кроме супруги с нами живут две девочки — дети жены. Школа, детский сад и всё такое — все это нужно. Живем, так сказать, не очень. Я вообще планировал дальше ехать по контракту, но пока с госпиталем непонятно. Пока эта бюрократия не решится, я не уеду. Не могу оставить семью без ничего.

У Сергея есть план: он подумывает переехать в Луганскую область. Там, с его слов, можно без проблем устроиться в местную Росгвардию, здесь же, дома, ему в этом отказывают как бывшему осужденному.

— Я не хочу ничего сказать про компанию, — поспешно замечает Сергей. — Со своей стороны они все сделали, как и говорили, тут претензий нет. Обещали дать помилование — дали, все деньги выплатили. Да и со стороны властей я не слышал, чтобы нам кто-то райские берега обещал. Тут все дело в моем прошлом, что я сидел. Да, сидел за преступление против личности — статья 105-я, «Убийство». У меня был срок 11,5 года, оставалось досидеть десять лет. Думаю, смотрят на мои характеристики, а я неоднократно судим. Я за всю свою жизнь отсидел 21 год, рецидивист.

Это подтверждается приговором Ребрихинского районного суда Алтайского края. В 2022 году полного тезку Сергея приговорили к 10 годам лишения свободы с отбыванием в колонии особого режима и с ограничением свободы на 1,5 года. Как говорится в приговоре, Сергей ударил несколько раз ножом в грудь и шею своего знакомого, которому он должен был денег. Через несколько месяцев он подал на апелляцию, но приговор остался неизменен.

— Человека три-четыре из моих знакомых нашли себя на гражданке. Кто-то на автомойке работает, кто-то — возле станка встал. Несколько человек уже вернулось в ЧВК — это те, кому не нужно было здоровье поправлять, еще часть собирается уехать.

— Это почему так происходит? Ну я не хочу опять же выражать свое недовольство, но администрация заводит в тупик своей бюрократией. К ним обращаешься за чем-то, они отказывают, и это все бьет по рукам. Ну а я.., — Сергей задумывается. — Ко мне доброжелательно все относятся, да я и не афиширую особо, где я был и что я делал. А если родственники убитого на меня выйдут… Ну они были на суде, все видели и знают. А в суде не очень хорошо разобрались, можно сказать, я не за свое сел. Они это, наверное, понимают.

Недавно стало известно, что осужденный за убийство молодой кемеровчанки Веры Пехтелевой Владислав Канюс был помилован указом президента Владимира Путина.