«На обочине дороги стоит ребенок»: новосибирец — о том, как спас 3-летнего мальчика и почему другие были безразличны

Пожалуй, хотя бы раз в жизни мы все сталкивались с безразличием окружающих людей, когда требовалась помощь. И всё же, когда ты взрослый, шанс миновать беду без посторонней помощи достаточно велик. Но что если в опасную ситуацию попадает ребенок? Новосибирец и тренер по единоборствам Александр Шереметьев поздним вечером заметил одинокого маленького мальчика с самокатом на улице. Никто из проходивших мимо не реагировал на ребенка в опасности. О том, что было дальше, читайте от первого лица.

Я ехал с тренировки домой. Было уже около 22 часов 15 минут. Припарковался во дворе, смотрю — на обочине дороги стоит ребенок с самокатом и лопаткой. Я подумал, что в пятнадцать минут одиннадцатого это довольно странная картина. Вышел из машины и решил немного понаблюдать за ним. Думал, может быть, сейчас кто-то подойдет. Но идут взрослые люди мимо, и никто не подходит.

Я подошел, говорю: «Где у тебя мама?» Он молчит. Я еще раз спрашиваю — снова молчит. Он был восточной внешности, поэтому я попытался узнать, на каком языке с ним родители дома разговаривают. Он молчит. Спросил, сколько ему годиков, — показал на пальцах, мол, три. Ручки у него уже холодные были. Я даже залез к нему в карманы — думал, может быть, там адрес есть. Решил разобраться, где он примерно живет. Он мне пальцем давай показывать. Думаю, ну попробуем найти дом. Отправил фотографию мальчика в общедомовой чат, всем знакомым — говорят, надо вызывать полицию. Но ведь если вызывать полицию, то вряд ли они найдут родителей — мальчик ведь даже разговаривать не умеет. К тому же на массиве три детских площадки — я думал, что ребенок ушел с одной из них. Казалось, что проверить их сразу будет проще, порасспрашивать, у кого ушел ребенок.

Пошли наверх по массиву, примерно куда он показывал, стали искать дом. В какой-то момент я устал ходить, позвонил супруге и сказал, что пора вызывать полицию. Мы ходили уже час — ребенок мерз. Если бы я его потащил домой, сказали бы, что я его украл. Это было бы неверным решением. Если бы вызвал сотрудника полиции, то всё — считай, у ребенка психика поломана. Это ведь дикий стресс. Он бы вообще замкнулся в себе.

Вдруг слышу, кто-то кричит, зовет. Встали на месте, голос приближался. Потом поворачиваюсь, смотрю — бежит мужчина молодой с бородой. И сразу — в слезы: «Спасибо, спасибо большое». Я разозлился, как старший ему сделал замечание. Говорю: «Ты что делаешь?». Он: «Я вот только с работы приехал, жена его потеряла, искала». Естественно, мальчишка сразу заплакал. Они стали на таджикском разговаривать. Выяснилось, что ребенку три с половиной года.

Оказалось, что мальчик пришел с улицы Доватора, а нашел я его на Гусинобродском шоссе, 11, где ТЦ «Континент», представляете? Отец его искал часа два-три. А я с ним ходил примерно час из этого времени.

Но меня убила другая ситуация: люди проходят мимо ребенка, я опрашиваю, знают ли они его. Только один как-то попытался помочь. Потом, видимо, понял, что брать на себя ответственность за ребенка опасно, и тоже ушел. Все люди шли мимо. Бабушка шла, спросила, что происходит. «Ой, котик, ты потерялся?» И всё, на слове «котик» всё закончилось. Мимо него машины ехали, а он стоял один, маленький пацанчик с самокатом. Ведь в нашем районе ребенка просто могут украсть. Благо, на нем была светлая курточка — благодаря ей я его увидел. Я считаю, что люди у нас безразличные к чужой беде. Надо ведь как-то на такое реагировать. Я столкнулся с такой ситуацией впервые в жизни.

В мае новосибирский отряд «Лиза Алерт» провел специальную акцию в День пропавших детей. В Нарымском сквере выставили стенд с детьми, которые так и не были найдены в России, — их 1086 человек. Посмотрите, как это было.