«У меня даже дата рождения ненастоящая»: гражданка Германии заявила, что ее украли из российского роддома

Родилась в Волгограде, переехала в Сибирь, затем потеряла отца и пережила проблемы с алкоголем у матери. А потом оказалось, что умерший отец — вовсе не отец, а пьющая мать — вовсе не мать. Это краткое описание истории живущей сейчас в немецком Дюссельдорфе 59-летней Марины Федоровой, которая пытается найти своих настоящих родителей. Женщина утверждает, что ее украли из роддома в Волгограде, а в свидетельстве о рождении указана ненастоящая дата ее появления на свет. И уже несколько десятилетий она приезжает в город на Волге, пытаясь отыскать свои истинные корни.

«Все вокруг видели, что я не родная дочь»

Марина Федорова появилась на свет 11 января 1963 года в волгоградском роддоме. По крайней мере, такая дата указана в ее свидетельстве о рождении. Однако ее достоверность вызывает у женщины большие сомнения. Из своего детства она помнит, что до шести лет жила в городе-герое, а затем переехала с семьей в Сибирь — в деревню в Омской области. Уже в первом классе и педагоги, и дети замечали отсутствие какого-либо сходства между девочкой и ее родителями. Марину Федорову прямо в глаза называли приемной.

— Я приносила фотографии, говорила: «Нет, нет, я не приемная, вы что?» Но, понимаете, я жила в большой деревне, и люди видели, что ребенок не родной, работало цыганское радио, — вспоминает Марина Федорова. — Когда мне было 10 лет, умер мой приемный папа. У приемной мамы были проблемы с алкоголем. Как-то раз, когда мне было 15, она в истерике мне крикнула: «Зачем я тебя взяла? Ты мне не родная!» Тогда я точно поняла, что действительно приемная.

Шли годы, Марина вышла замуж за русского немца, родила детей, и они всей семьей решили переезжать в Германию. Не зная, как обернется жизнь, Марина Федорова перед отъездом в Европу собралась посетить Волгоград. В 1986 году она прилетела в город-герой и пошла в 7-ю больницу, где появилась на свет. Марина сказала врачам, что она приемная и хочет найти документы о своем удочерении. Молодой женщине ответили, что в 60-е годы родами заведовала некая Оксана Линькова и дали ее адрес.

— Я пришла к ней, она посмотрела на меня и сказала: «Ах, вот какая ты выросла...» Затем я ее спросила о своем рождении. Она ответила: «Да, моя подруга — Раиса Городжева — главный фельдшер 7-й горбольницы попросила меня сделать хорошую девочку для ее племянника». То есть для моего приемного папы. «Сделать» — так было сказано. Потом она добавила: «Я не помню твою маму, но она была такая красивая, я ее три дня уговаривала, чтобы она не оставляла тебя, но она отказалась». Я говорю: «Хорошо, а где отказ?» Она отвечает: «Я вела тетрадку — кого и кому я отдавала. Но я ее потеряла в переездах. И сейчас не могу сказать. А вы замуж за кого вышли?» Я говорю: «Я вышла замуж за русского немца». Потом она начала нести какой-то бред, что у меня мама тоже немка, училась в университете, а глаза у нее были не как у меня, а голубые.

Однако тогда даже в этот бред Марина Федорова поверила, перестала искать своих настоящих родителей и уехала в Германию.

Спустя 15 лет, в нулевых, родственник приемных родителей Марины приехал в Европу покупать себе автомобиль и привез женщине конфеты, завернутые в волгоградскую газету «Эфир». Посмотрев на печатное издание с новостями из родного города, Марина Федорова решила продолжить поиски родных.

— Я звоню в эту газету, рассказываю свою историю и прошу помочь в поисках мамы, — вспоминает женщина. — По-моему, тогда там был мужчина по имени Олег, который сказал: «Вы знаете, я попробую. У меня есть друг — криминалист в отставке. Он пойдет в архив и всё найдет». Я какую-то маленькую прям сумму денег ему перевела еще.

Спустя непродолжительное время мужчина позвонил Марине и рассказал, что его товарищу удалось выяснить.

— Он мне говорит: «Я связался со своим другом. Ваше рождение носит криминальный характер. Тут даже искать ничего не надо». Я думаю, а что делать? Он говорит: «Нет документов об удочерении, нет документов об отказе. Грубо говоря, вас украли. Но сажать-то некого». А у меня, на самом деле, не было и нет цели посадить кого-то. Я хочу найти свою маму.

В этот момент у Марины опустились руки. Ей казалось, что на этом ее история и поиски родных должны закончиться. Но сотрудник газеты — Олег — сказал, что его мама более опытный журналист и может помочь. Марина сделала в Германии доверенность со всеми необходимыми данными и отправила в Волгоград.

Мамой Олега оказалась Людмила Шавдия. В нулевых она работала редактором еженедельника «Эфир» в телерадиокомпании Волгоград-ТРВ. Она уже давно на пенсии, но Марину Федорову помнит до сих пор.

— Да, мы искали ее настоящих родителей, — вспоминает Людмила Шавдия. — В областном архиве ничего не нашли. Пытались окружными путями в других архивах искать — всё пусто. В медакадемии сказали, что их архивы сгорели и ничего у них не осталось. Я разговаривала с медсестрой, которая принимала ее роды — Оксаной Линьковой. По словам Марины, у этой женщины была тетрадь, в которую она записывала оставленных в роддоме детей. И говорила, что ее так же отдали приемным родителям. Я находила родственниц Марины, разговаривала с ними. Одна мне просто сказала, что разговаривать со мной не собирается, а всё это выдумки Марины. А другая работала где-то в госучреждении. Она была очень груба. Говорила, мол, какое мы право имеем. А мы имеем полное, мы проводим свое расследование. Мы публиковали материал с просьбой откликнуться тех, кого так же забирали. Отец Марины очень хорошо к ней относился, но умер рано. А мать ее вышла потом замуж за другого.

У Людмилы не получилось найти никаких ниточек, ведущих к истинным родителям Марины Федоровой. Тогда журналистка предложила женщине записать кассету со своей историей, прислать в Волгоград, чтобы ее могли показать по местному телевидению, что Марина и сделала.

«Ты никогда не найдешь свою настоящую мать»

Марина Федорова не так близка с родственниками своих приемных родителей, но решила позвонить одной из них и рассказать, что пытается найти своих настоящих маму и папу.

— Она мне говорит: «Ты никогда не найдешь свою мать в России. Она итальянка или испанка и проходила практику в 7-й больнице. Потом Раиса Городжева помогла взять тебя из роддома и отдать твоему приемному папе, который был ее племянником.

У приемного отца Марины Федоровой тоже было непростое детство. Маму Владимира Федорова убил его дядя, который отсидел за это 15 лет. Про дедушку тоже почти ничего не известно, но Марина знает, что ее приемный отец рос сиротой. Более того, Владимир не мог иметь детей. И тогда родственники решили помочь ему с женой — «сделать» им девочку.

Когда Марина Федорова услышала, что ее мать была итальянкой или испанкой, пазл потихоньку начал складываться.

— У меня всплыла в памяти такая история: моя мама в деревне Омской области ведет меня в парикмахерскую, — вспомнила женщина. — А я не хочу стричься. Меня держат в очереди, а все вокруг смотрят. Я кричала: «Родина моя, кровь моя, оставьте мои волосы». А мама говорит: «Ты никогда не будешь носить длинные волосы, ты не похожа на русскую». У меня еще больше истерика — как это не похожа на русскую? Но когда мне сказали про испанку-итальянку, я начала постепенно всё понимать.

После этого Марина Федорова пошла в архив волгоградского медицинского института, начала поднимать старые бумаги. В соцсетях к ней начали добавляться люди, которые увидели историю женщины по телевизору. Они присылали Марине фотографии ее возможных родителей, но детали не совпадали.

Женщина прошла всевозможные ДНК-тесты, которые подтвердили ее итальянские корни, бывала на разных телепрограммах, но всё без толку. В итальянской патронажной службе ей тоже не смогли помочь, но в историю Марины поверили, сказав, что она типичная сицилианка. Как позже выяснила Марина, в Волгоград в 1962 году действительно приезжала делегация из Италии. Незадолго до этого Турин и Волгоград стали побратимами, и по этой программе в городе-герое регулярно бывали самые разные делегации. В открытом доступе можно найти информацию о визите архитекторов, которые обменивались опытом по градостроительству и устройству коммунальных систем. Но данных по обмену медработников в Сети нет.

— Я прошла все федеральные телепрограммы, писала письма президенту, ходила в архивы, в 7-ю больницу, губернатору, но всё без толку. В больнице мне отказали, глава облздрава Анатолий Себелев тоже отказал. Я не хочу наказывать никого, я же хочу просто найти свою маму. Но меня везде либо посылают, либо говорят, что это секретная информация, которая будет рассекречена лишь спустя 75 лет.

Потом Марина Федорова узнала о еще одной дальней родственнице своего отца, почти всю жизнь проработавшей в администрации Волгограда и якобы знающей всё про обстоятельства ее появления на свет и удочерения.

— Я не знала, где она живет, — вспоминает Марина Федорова. — Я не могу сказать, кто и как, но добрые люди нашли мне ее, и я решила к ней поехать. Она знает всё, но избегает меня уже давно. Поэтому я решила схитрить. У Людмилы 13 января был день рождения. Я с подругами приехала в Волгоград. Мы пришли к ней домой с конфетами. А в домофон сказали, что это социальная служба хочет с днем рождения поздравить. Тогда она нас пустила. Мы подарили ей подарок, хотели поговорить. Она меня не узнала сначала.

Людмила рассказала Марине Федоровой, что ее приемная мама даже подкладывала под одежду подушку — имитировала беременность, чтобы другие люди поверили, что украденный из роддома ребенок родной.

— Я говорю: «Подождите, я понимаю, что люди хотели взять ребенка. Но почему нет отказа и нет усыновления?» Она говорит: «А что здесь такого? Раньше все так делали». Я говорю: «Значит, получается, вы меня украли?» Она говорит: «Твоей мамы уже в живых нет». Я спрашиваю: «Кто моя мама? Я живой ребенок? Я поэтому в Сибири три года умирала, когда у меня было воспаление легких и клиническая смерть? Я понимаю, это мое искупление. Но я же имею право сейчас найти свою маму?» Но больше ничего узнать не удалось.

Сейчас Марина Федорова живет в Дюссельдорфе, у нее есть дети и шесть внуков. Женщина мечтает вернуться в Россию, но пока что ее держат семья и работа. Марина регулярно бывает в нашей стране, у нее здесь много подруг и самое главное — незавершенное дело — ключ к разгадке тайны о ее настоящих родителях.

Журналисты V1.RU направили запросы в комитеты здравоохранения и юстиции Волгоградской области, а также региональный госархив. На момент публикации ответа не поступало.