«Пропилась — и ничего, нормальная». Репортаж из «наливайки» в Первомайском районе, где люди пьют водку за 100 рублей

Первомайский район всегда имел дурную славу. Тут происходит много криминальных событий: местные жители убивают, падают из окон, устраивают расправы и жестокие драки, нападают на таксистов, зачем-то ломятся в чужие дома... И это посреди белого дня. А что происходит в этом районе ночью? Журналистка НГС, много лет прожившая на Первомайке, несколько часов провела в типичной «наливайке» (круглосуточное заведение, где даже ночью можно купить дешевый алкоголь) и попыталась разобраться, почему эти люди выбирают пьянство.

Мы с семьей переехали на Первомайку в 2014 году по причине, которая привела сюда многих: дешевое жилье. У нас тогда только родилась дочь, купить квартиру поближе к центру Новосибирска было слишком дорого, снимать — уже невыносимо. А здесь нам хватило на первоначальный взнос, чтобы взять в ипотеку маленькую студию в одном из новых «муравейников».

С тех пор прошло семь лет. За это время мы не то чтобы сильно прикипели к этому району. Скорее, просто привыкли. Хотя иногда мне кажется, что привыкать к вечно шатающимся пьяным людям под окнами, крикам и запаху перегара в лифте как-то неправильно. Но, честно признаться, тотальное пьянство здесь — это что-то вроде нормы. Почти в каждом доме есть так называемые «наливайки».

Рядом с нашим «муравейником» как раз есть заведение, которое работает до двух часов ночи в будни и до трех — в выходные. Владельцы оформляют такие магазины как бары, чтобы не было вопросов. Но их, судя по всему, никто и не задает: в помещениях нет даже декоративных столиков, но никого из посетителей «бара» это не смущает. Я сознательно изменю имена всех героев и не назову место, которое будет описано. Вы должны понимать: это частная ситуация, которую можно применить почти к любой «наливайке» на Первомайке.

Своих нечего бояться

На улице воет и дерет кожу промозглый ветер, а на цокольном этаже в магазине под светящейся вывеской тепло, хоть и пахнет кислым пивом. Нос быстро привыкает к этому запаху — спустя пять минут его вообще не замечаешь. За прилавком две улыбающиеся женщины — Настя и Вика. Они разрешают мне постоять в уголочке несколько часов, чтобы понаблюдать за посетителями магазина в субботний вечер.

— Вы не боитесь здесь работать?

— Нет, все свои же! — говорит Настя. — Мы уже всех знаем, и они нас знают. Чего бояться?

— Я просто однажды заходила, и там на входе подрались два человека. Так меня ваш мальчик выводил отсюда, прикрывая своим телом, — не унимаюсь я.

Девушки задумываются, но Вика внезапно вспоминает:

— А-а-а… Так это у нас тут два парня жили, квартиру снимали. Они вроде нормальные, но как напивались, всегда дрались. Хорошо, что переехали, — продавщица вздыхает. — Страшно только, когда неместные заходят и начинают хамить. От них не знаешь, чего ждать.

В этот момент к прилавку подходит опухшая женщина неопределенного возраста и тихо, почти шепотом, спрашивает:

— Девочки, налейте в долг, а? Я занесу.

Настя и Вика переглядываются, а затем аккуратно, но твердо отказывают. Разочарованная женщина уходит.

— Как думаешь, сколько ей лет?

Вообще, с виду тетке лет сорок: неухоженная, побитая, отчаявшаяся — это сразу видно. Но я, понимая, что вопрос с подвохом, даю ей лет тридцать.

— Ей 24, представляешь?! — восклицает Вика. — Она и в 22 так бухала, и сейчас продолжает. С молодости уже алкашка.

Но меня больше удивляет тот факт, что человек без денег в какой-то момент решает пойти в магазин за пивом и свято верит, что ему нальют. Вы можете представить, как идете, например, за хлебом с пустыми карманами? Я — нет.

Тем временем поток покупателей увеличивается. Продавщицы ловко наполняют пластиковые бутылки дешевым пивом и элем, взвешивают сушеную рыбу и продают сигареты.

— У нас еще есть два мальчика на смену, они часто меняются, потому что ленивые. Да и вообще, нам нравится вдвоем работать. Мы всегда смеемся, — улыбается Вика.

Вот в магазин заходят два сильно выпивших человека в кожаных куртках, которым, наверное, уже пора бы пойти по домам, но они заказывают себе три литра темного. И пока пиво наливается, один из них утыкается лбом в стену и засыпает прямо так, стоя.

Люди часто приходят в чем придется. Например, молодой человек в шортах и сланцах или женщина в леопардовых лосинах, балетках на босу ногу и с холщовой сумкой с надписью Wonderful.

— Налейте мне три литра «мужика», — просит она.

«Мужика» просят многие, это самое дешевое пиво в «наливайке» — всего 58 рублей за литр. Но Настя и Вика утверждают, что на вкус оно нормальное. Поэтому его и берут.

Наконец в магазин заходят два парня, на вид им лет по шестнадцать, поэтому немудрено, что продавщицы спрашивают паспорт. Один из них протягивает Вике документ.

— Не, ну стоит побриться, так сразу паспорт просят, — томно выдает он.

Когда мальчики выходят, продавщицы начинают смеяться.

— Девятнадцать лет ему. Думает, что дело в том, что он подбрился. Нет, ну смотри, какой смешной!

Водка из-под прилавка

Помимо пива и другого алкоголя, есть в «наливайке» еще одна позиция, как мне кажется, для особо отчаявшихся — это водка из Казахстана по 100 рублей, которую продают из-под прилавка. Продавщицы говорят, что она сильно разбавлена и замерзает в лед в холодильнике, но люди ее всё равно покупают.

— Мы не пробовали, но стекла ею хорошо мыть, — объясняет Вика.

В этот момент в магазин заходит премилого вида дедушка, просит бутылку минералки и, оглянувшись на меня, «одну по сто». Когда он уходит, спрашиваю, почему водка пользуется такой популярностью.

— Это отличный способ быстро уйти от реальности, понимаешь. Вот он придет сейчас домой, разбавит ее минералкой, выпьет — и сразу спать. Ни о чем думать не надо. А утром проснется — уже новый день.

Есть с этой водкой еще одна история. Летом несколько недель подряд у нас по двору ходила нерасчесанная грязная женщина. Она приставала к прохожим, даже к детям на площадке, чтобы ей дали 100 рублей на бутылку. На коленях стояла, но никто не давал. Когда я рассказываю об этом, девочки сразу вспоминают.

— А, это Оля! Да, ходила к нам какое-то время. А сейчас пропилась — и ничего, нормальная.

Вообще, я думаю, что каждый из тех людей, которые пьют водку за сотку, чтобы побыстрее забыться, где-то внутри — нормальные люди. Где-то очень-очень глубоко.

«Ты мое пиво спер, мужик?»

Интересно, как людей «преображает» алкоголь. Вот вроде есть обыкновенный человек, а потом видишь его пьяным — и всё меняется. Например, с моей дочерью в садик ходили две близняшки, мама у них вполне обычная. И вот где-то год назад зашла я в «наливайку», слышу, кто-то кричит:

— Дайте мне как многодетной скидку, а? Ну мне же больше всех надо!

Как вы догадались, орала именно эта вдрабадан пьяная мама. С одной стороны у нее стояли дочки, с другой — компания местных алкашей. Кажется, она меня даже узнала и на мгновенье смутилась. Но только на мгновенье. Потом они удалились, а когда вышла я, один из этих пьяниц около входа в «наливайку» пытался выстрелить из травматического оружия в обидчика. Дети всё так же стояли рядом.

— Это же Света! Она всегда такая, очень громкая, — объяснила мне потом Вика. — Она, кстати, управляющей в магазине работает, просто как напьется, меняется очень.

Есть еще история, как меня чуть не побил гопник, который решил, что я своровала у него пиво. Дело было по зиме, на мне типичный первомайский прикид: пуховик, черная шапка, спортивные штаны. Я стояла около магазина, когда кто-то схватил меня за плечи и начал трясти.

— Ты мое пиво спер, мужик? Я здесь его оставил! — заплетающимся языком заорал пьяный человек.

Пока я пыталась понять, что ответить, он вдруг вгляделся и понял, что я не мужик. Это ошеломило его настолько, что он вдруг начал меня обнимать, преисполненный какой-то непонятной радости. Куда делось пиво и было ли оно вообще, никто так и не понял.

Или вот недавно подруга из другого района жаловалась, что у них в доме сутки не работает лифт. Именно в этот день у нас под окнами почти целый день лежал труп мужчины, который выпал с седьмого этажа, а еще в маленьком лифте кто-то нагадил, но я не жаловалась. Потому что вообще перестала удивляться или возмущаться подобными вещами.

Я не хочу сказать, что у меня на районе живут только алкоголики. Нет. Я знаю десятки отличных людей, которые работают, не пьют, занимаются детьми, а на выходных устраивают пикники. Но всё же пьющих очень много. Наверное, дело в плотности населения, живущего в маленьких студиях нашего района. От этого процент неадекватности выше. И всё же, знаете, грустно, что из всех возможных путей, будь то работа, путешествия или настольные игры по вечерам вместо застолья, многие выбирают водку по сто рублей.

***

Как-то раз вечером прошлой зимой в мороз я пошла в магазин. Передо мной по подъезду медленно плыла очень веселая женщина в расстегнутой куртке с синим фингалом под левым глазом. Она расправила руки и кружилась в танце с безмерно радостным лицом под песню, орущую из ее разбитого телефона.

— Несмотря на милое личико, алкоголичка, алкоголичка…

И я до сих пор не знаю, смеяться над этой историей или плакать.