Будет хуже: почему недавнее землетрясение под Искитимом — ещё не самое страшное. Объясняет ученый

В этом сентябре сейсмологи зафиксировали под Искитимом самое сильное землетрясение в этом году, которое произошло из-за трещины на угольном разрезе вблизи посёлка Харино. В домах местных жителей раскачивались люстры и дребезжала посуда — позже специалисты определили, что магнитуда землетрясения — 4,1. Подобные ЧП в нашем регионе происходят всё чаще и чаще, а прошлогоднее землетрясение подобной магнитуды прогремело на всю страну и даже получило своё название — «Колыванское». Почему трясёт Искитимский район, что такое «техногенный характер», почему с каждым годом магнитуда подземных толчков ухудшается, и что нужно делать, чтобы не случилась настоящая трагедия? Об этом корреспондент НГС Александра Бруня поговорила с директором Алтае-Саянского филиала Федерального исследовательского центра «Единая геофизическая служба РАН» Александром Емановым.

Частота землетрясений в Новосибирской области увеличилась именно в последние 10 лет — по данным учёных, это напрямую связано с активной добычей угля.

— Это результат воздействия человека на недра. Началась более активная добыча угля. Землетрясения — это реакция недр на техногенные изменения среды. В Кузбассе, например, это происходит уже давно. Один современный разрез там сейчас добывает столько угля, сколько в 60-х годах приходилось на весь Кузбасс. Здесь у нас в прошлом году вообще были рекордные цифры — добыли 8 миллионов тонн. Естественно, что такое крупное воздействие и с такими темпами не может не повлиять на среду, — объясняет Александр Еманов.

Эксперт говорит, что это серьёзная проблема для всех угольных разрезов по всему миру.

— Исследования показывают, что причина техногенных землетрясений в перемещении горных пород. Они увозят уголь и забирают в отвалы породу — рядом с ямой растут горы. Создается искусственный рельеф. Давление перераспределяется, активизируются глубины, а затем энергия высвобождается.

Напряжение на разрезах, считает эксперт, может преподносить страшные сюрпризы, как, например, это было в 2013 году.

— В Кузбассе 19 июня 2013 года произошло крупнейшее в мире техногенное землетрясение при добыче твёрдых полезных ископаемых. Бачатское землетрясение. Там находится мощный разрез, который работает как минимум полвека. Магнитуда была 6,1, — рассказывает Александр Еманов. — При магнитуде в 6 единиц в самом эпицентре уже начинаются серьёзные разрушения. При магнитуде 5 и ниже, как правило, нет. Может разрушиться только то, что и так еле-еле стоит. И есть такое понятие, как резонанс — совпадение частот здания и среды. Тогда воздействие на конкретное здание может быть намного сильнее, чем на остальные. Любое здание — это усилитель колебания. Чем оно выше — тем оно становится большим усилителем. Хорошо, что в районе разрезов в Искитимском районе у нас в основном одноэтажные дома.

Новосибирскую область, прогнозирует эксперт, ждёт только усиление толчков, если не принимать никаких мер.

— Существует закон повторяемости в разрушениях — если у вас много очень мелких толчков, то произойдут события большой энергии. Если больше энергии накопилось, то произойдут еще большие инциденты. И всегда график повторяемости — линейный. Одни мелкие землетрясения происходить не могут. Если у тебя магнитуды 4 будут десятками идти, то вот она, 5, рядом. Сначала возникает много маленьких трещин, а затем проходит по ним большая трещина — и так на увеличение. До каких энергий это может дойти? Спрогнозировать сейчас трудно. Но сила землетрясений будет увеличиваться, если не принимать меры.

При этом в Новосибирской области есть и две опасные природные точки.

— У нас в области есть активные точки, которые связаны с природной сейсмичностью. Это Томь-Колыванская складчатая зона — это Камень-на-Оби и зона в районе Бердска. Природная опасность и техногенная — они примерно сопоставимы сейчас именно для Новосибирска. С тем отличием, что природные накапливаются очень медленно, столетиями, и происходят редко, в отличии от техногенных.

Как предотвратить землетрясения? Запретить добычу угля?

Ученый убежден, что запрет добычи и закрытие угольных разрезов не смогут решить проблему.

— То, что уголь добывать надо, даже нет сомнений. Но нужно контролировать опасность и определять, где и с какой скоростью его добывать. Если я медленно добываю или напряжение правильно распределено, то среда сможет подстроиться под изменения. Земная кора не хочет разрушаться, не хочет землетрясений. Но если не контролировать её состояние, то наступает разрушение. Когда происходит разрыв — пластично отползти из этой ситуации не получится. У нас по сравнению с Кузбассом породы более пластичны, количество землетрясений меньше, но это не значит, что у нас не могут возникать крупные толчки, — добавляет учёный.

Проблема, по его словам, становится острее с каждым годом.

— Не успеешь глазом моргнуть, а разрезы уже выросли и развиваются они преимущественно в сторону Академгородка, один за другим. Наведённая сейсмичность растёт вместе с ними, и чем больше добываешь — тем больше нужно уделять всему этому внимание. При этом запрещать добывать уголь на разрезе тоже нельзя. Когда компания копает яму и докопала до того, что происходят большие толчки, то общество может принимать меры и заставить её на это реагировать. А если просто запретить работу, то фирма уходит. А яма остаётся. Кто за неё будет отвечать? Напряжение будет разряжаться и дальше. Такие ямы становятся бесхозными. Запрет — это не выход.

Сейчас учёные не могут предложить каких-то определенных сценариев решения проблемы. Нужно сначала собрать данные.

— Я не могу сейчас дать какие-то конкретные механизмы. Изучение только началось. Наши возможности определяются количеством станций. Нужно сначала их установить, чтобы они работали в непрерывном режиме и в одной сети. Наше предложение — создать общую систему по всей Сибири. Достаточно на каждом разрезе поставить по станции и подключить их к нашей общей системе. И все будут видеть, у кого и какая активизация. Сейчас система работает в очень ограниченном формате, — объясняет директор Алтае-Саянского филиала Федерального исследовательского центра «Единая геофизическая служба РАН» Александр Еманов.

Система также позволяет фиксировать промышленные взрывы.

— Мы легко определяем, когда происходит нарушение технологии короткозамедленного взрывания. Но это случается не обязательно, потому что компании хотят нарушить их, бывают последствия из-за ошибок. Можно взорвать 200 тонн с меньшим сейсмическим эффектом, чем 20 тонн. Существуют такие технологии взрывания, и если серьезно они проработаны на 200 тонн, то и будет тихо. А некоторые компании думают, что раз у них 20 тонн, то особо прорабатывать не надо, можно и так жахнуть. И жахают так, что всему региону мало не показывается.

— Мы всю информацию получаем со станций, которые уже есть в нашей системе, в режиме реального времени. Передаем сразу же данные не только в МЧС, но и всем желающим, кто подписался на рассылку. На это в целом уходит около одной минуты. Все наши исследования проводятся сейчас из научного любопытства. В Кузбассе 80% всех исследований — это вклады угольных компаний, которые там существуют. А нужно им для собственной безопасности. Под угрозой всегда и работники предприятий, и местное население.

По словам учёного, перенести наработки, которые были сделаны в Кузбассе, в наш регион полностью не получится.

— Природа разнообразна. Это не значит, что если ты изучил процессы в одном регионе, то в другом то же самое будет. Каждое место требует своего изучения. И должна быть культура восприятия того, что ты делаешь. Нужно понимать, что раньше горняки добывали мало и медленно. Техника такая была. Сейчас совсем другой уровень техники и скорость воздействия человека на недры. Поэтому по-другому нужно относиться к обеспечению безопасности.

Сейчас центр ведёт исследования по заказу самой крупной угледобывающей компании в нашем регионе. Учёные изучают данные, полученные за последние два года, как только магнитуда землетрясений преодолела опасную отметку в 4 единицы. Им нужно проанализировать эти данные и понять, как действовать дальше — чтобы цифра не стала ещё больше.

Редакция НГС отправила официальный запрос в компанию «Сибантрацит» с предложением высказаться по сложившейся ситуации и рассказать, что именно предпринимает компания, для того, чтобы избежать сильных землетрясений.

Ночью 22 сентября в районе Байкала произошло сильное землетрясение мощностью 5,9 балла. Его ощутили жители Иркутска, Ангарска и Улан-Удэ. НГС поговорил с жительницей Новосибирска Ольгой Власовой, которая сейчас находится в Иркутске. Она рассказала, что происходило в городе той ночью.