Смешная колонка сибирячки о родах. Муж боялся, что ребенка перепутают в роддоме, и наклеивал на сына переводку

Пандемийный год лишил многих сибирячек возможности рожать в присутствии мужа на так называемых сервисных родах. Часто люди, однако, выступают против присутствия мужчин на родах, прибегая к самым разным отговоркам. Но так ли на самом деле всё страшно в том самом таинственном родильном зале? Сибирячка Марина Беркутова рассказала о своем опыте родов, над которым она до сих пор посмеивается, зато муж видел первые минуты жизни их сына. Далее — от первого лица.

Думаю, что многим родителям есть что вспомнить и есть над чем посмеяться. Мой рассказ начинается так. В далеком 2001 году я сообщила мужу радостную новость о беременности. Мы, набравшись терпения, стали ждать нашего первенца. Муж принял решение присутствовать на родах, всячески мне помогать.

Я была только за, поэтому муж с особым рвением стал искать информацию о родах и готовиться к видеосъемке сокровенного процесса. Информацию он получал из разных источников. Она лилась к нему рекой от шокированных нашим решением родственников, от наших друзей-медиков, из книг и, конечно же, из различных баек с просторов интернета. Ближе к девятому месяцу моей беременности у мужа наступил момент особого просветления. Тогда мне было сказано, что теперь он знает всё о родах. Это значит, что он сам как заправский акушер может принять сына. Я отказалась от этой идеи.

Слегка расстроившись, муж мне тогда заявил, что с вероятностью 50% в роддоме могут перепутать нашего сына с каким-нибудь другим дитем и выдать нам не того. Он сообщил, что в Америке новоявленный папаша клеит на новорожденного специальную несмываемую наклейку, полученную им от предусмотрительных медиков. Но вот же засада — у нас таких наклеек папашам не дают! Эту проблему надо решать. Он решал-решал, но никаких специальных наклеек не раздобыл. Зато наклеек-переводок (вкладышей от простых детских жвачек) нашлось предостаточно.

Поскольку беременность моя протекала тяжело, рожать мне надлежало в роддоме № 5 города Барнаула (тогда это был краевой перинатальный центр). Госпитализировали меня за три недели до предполагаемых родов, но ребенок решил появиться на свет на 2 недели раньше. Я вообще-то не поняла, что рожаю. Просто примерно в 12 часов ночи у меня начали «отваливаться» почки и спина. Но я ж умная, знаю, что у меня острый пиелонефрит. К первому часу ночи почки грозились вылезти из спины и сбежать. Меня так скрутило, что я решила идти к медсестре. Иду. Нет, ползу по коридору. Звоню мужу на сотовый, говорю, что помираю, так как почки отказывают, и чтобы ко мне ехал.

Доползаю до двери дежурной медсестры. Стучу. Медсестра сонная выглядывает из темноты и говорит: «Ты чего тут? Нечего ночами шастать. Почки болят? Ну, на, выпей лекарство, утром, наверное, рожать будешь». Я нежно ей тогда в ответ: «Сами пейте это лекарство! Я помру тут в коридоре! И вообще муж мой уже едет, прибьет вас за лекарство». Медсестра куда-то ушла и привела врача (наверное, акушерку). Минут так через 10, а это уже во втором часу ночи, осмотрев меня на кресле, врач объявила, что я рожаю и раскрытие уже очень большое. Я позвонила еще разок мужу. Он уже летел из Новоалтайска в Барнаул на крыльях счастья (на моей любимой «Тойоте-Виндом»), собирая по пути все патрули ДПС и кочки с ямами старого Барнаульского моста. Оказалось, что у меня стремительные роды, потому всё было быстро и непредсказуемо и страшно смешно.

Муж на цыпочках просочился в палату, и ему сообщили, что он приехал вовремя. Пока мой благоверный метался в поисках нужного ракурса и таскал камеру со штативом по всей палате, мне прокололи пузырь, и у меня отошли воды. В перерывах между операторскими мучениями муж страдал за меня и честно пытался массировать мне спину, бегал приседать со мной. В третьем часу я рожала. В начале четвертого, утром, мой большой богатырь родился.

Моему «заправскому акушеру» дали перерезать пуповину, а я увидела, что сын родился волосатым, с огромными бакенбардами. Я поняла, что я никогда и ни с кем его не перепутаю. Ребенка положили на весы — 4,3 кг и 59 см! После того как сына измерили и оставили на некоторое время на весах, муж начал суетиться рядом с ним, пытаясь прилепить на ребенка наклейку-переводку. Он так сокрушался, что сын в смазке и наклейка не лепится. И это было настолько смешно, что я хохотала через «не могу», а медики просто стонали от хохота. Насмеявшись, вспомнили, что ребенка надо дать мне, и я наконец-то приложила сына к груди. Таких эмоций я не испытывала в жизни... Вот оно счастье-то... Потом уже и муж выскочил куда-то вместе с камерой, а вернулся уже без нее, но с двумя большими пакетами, которые отдал медикам. А меня с сыном покатили в послеродовую палату. По дороге в палату смеялись все. На следующий день муж мне рассказывал, что женщины-медики настойчиво звали его в свою команду ведущим акушером-оператором.

Недавно мы запустили рубрику, которая будет полезна мамам и будущим мамам. Из нее вы узнаете всё важное о родах, беременности и материнстве.